Эмонд Джой: Подожди. Что? Ты знаешь? И ты не злишься? Фрэнки: Да, я знаю, что Джио вызывает у тебя бабочек. Я бы не была в восторге, когда мы были моложе, но ты всегда будешь моей лучшей подругой, несмотря ни на что, и мне бы хотелось, чтобы ты стала моей сестрой. Эмонд Джой: Ладно... Прости меня, пока я немного волнуюсь. Думала, ты набросишься на меня с кремовым пирогом. В любом случае, боюсь, он не чувствует того же самого. По крайней мере, уже нет. Фрэнки: Джой, ты для него единственная. Его дикие дни закончились. Разве ты не видишь? Что я вижу, так это Джио, идущего к танцполу с Козеттой, Манон или Амелией — не могу точно сказать, кто из них кто. У меня щемит в груди, и я выскальзываю из бального зала. Вскоре оказываюсь в большом вестибюле отеля. И мне хотелось бы остановиться, чтобы полюбоваться рождественским декором, но мое зрение размывают слезы, которые никак не помогают смыть образ Джио и одной из его «трех французских куриц», впечатавшийся в мое сознание. Я всегда старалась смотреть на вещи с положительной стороны. Например, я могла сказать себе, что плюсом того, что Сэмпсон меня бросил, является то, что мне не придется переживать душевную боль от того, что тот мне изменяет. Потеря работы потенциально может открыть для меня новые двери. Жизнь с матерью показала мне ее с новой стороны, которую я обожаю. Может быть, мне стоит согласиться на должность в Огайо? С другой стороны, мое сердце знает, чего оно хочет, хотя безопасность работы — это то, что ему действительно нужно. Но я не могу придумать ничего положительного в том, чтобы потерять Джованни, если мы вообще когда-либо были вместе. Фа-ла-ла-ла. Ха-ха-ха. Похоже, фокус в том, что это шутка надо мной. ГЛАВА 12 ДЖОВАННИ Красная полоса проносится мимо моего зрения, и я бросаю поиски пропавшей сережки Козетты. — Извини. Мне нужно... — Я не заканчиваю фразу, бросаясь вслед за Джой, когда она выходит из бального зала. Догоняю ее в холле. Ее зеленые глаза устремлены куда угодно, только не на меня. Я хватаю ее за плечо, переводя дыхание. Не столько от быстрого бега, сколько от страха потерять ее. — Куда ты идешь? — спрашиваю я. — Сегодняшний день был просто катастрофой. — По крайней мере, наш пряничный домик не рухнул. Она ерзает и теребит болтающуюся нитку на пуговице своего пальто. — Под «сегодня» я имею в виду, что этот месяц был катастрофой. Я слегка отшатываюсь назад. — А как же наши случайные поцелуи? — Мне не следовало приезжать в Хоук-Ридж-Холлоу. Я сожалею... Боясь того, что она скажет, и чувствуя, что девушка ускользает, я хватаюсь за свое желание, чтобы она осталась. — Я не согласен. А как же мы? — Джио, ты не понимаешь. Ты идеален. Моя жизнь — это сплошной беспорядок. Я — беспорядок. Моя работа, моя... — Идеален? Отнюдь нет. В течение многих лет я был не уверен в себе, неосознанно гонялся за одобрением и признанием через хлипкие, поверхностные отношения. Но сейчас больше всего я вдруг испугался, что ты собираешься закончить свое предложение словами о том, что ты жалеешь о нас. Джой слегка отворачивается от меня. — Очевидно, ты нашел кого-то другого, с кем можно потанцевать. — Она скрещивает руки, глядя куда угодно, только не на меня. Чувствуя необходимость защититься, я отвечаю. — Ты пригласила «трех французских куриц» на дружин. Она трясет руками у головы. — Я была слегка взбудоражена. — Почему? Потому что появился твой парень-фокусник, и ты хотела отвлечь меня? — Бывший парень, — поправляет она. Не желая устраивать сцену на людях, я жестом подзываю парковщика и вручаю ему талон, чтобы он подогнал мою машину. — Тогда почему не сказала об этом? Джой машет рукой между нами. — Потому что я не была уверена, что между нами происходит. — Я сказал твоим друзьям, что мы вместе. Вчера вечером сказал тебе... — Риск, на который я пошел, слова, которые никогда раньше не произносил от всего сердца, застыли в кадре, а затем они ослепляют меня, как передержанная фотография. Парковщик протягивает мои ключи. — Пойдем. Я отвезу тебя домой, — говорю я. Джой остается неподвижной. — Я могу попросить кого-нибудь подвезти меня. — Я привез тебя сюда, — отвечаю я. — К тому же, мне бы хотелось на несколько минут сбавить обороты. Все обсудить. Чтобы понять, что произошло. — Можешь начать со своей стаи гусей. — Куриц? — Да, неважно, — отмахивается она, захлопывая дверцу «Порше» после того, как с ворчанием села внутрь. Глубоко выдохнув, я тоже сажусь в машину. И пытаюсь объяснить Джой, что искательницы внимания преследуют меня, чтобы приблизиться к моим клиентам и друзьям, имеющим гораздо большую известность, чем я. — Джой, поверь мне, они меня не интересуют. Ни одна из них. — Тогда почему ты танцевал с одной из них? Я сжимаю губы. — Ты видела, как мы танцевали? — Нет, но ты последовал за Козеттой, Манон или Амели на танцпол. Мои щеки надуваются от долгого вдоха. — Она сказала, что потеряла сережку. Я просто помогал ей найти ее. Единственный человек, с которым мне хотелось танцевать сегодня, это ты. Я подумал, что мое пение покажет тебе это. Выражение ее лица меняется, как будто она пытается сопротивляться чему-то, мне? Внутренний раскол между ее подростковым «я» и женщиной, которой она стала? — А как на счет твоих предыдущих отношений? Я неловко ерзаю на своем месте, потому что этот вопрос задевает за живое. — В каждых из них были проблемы. — Я прочищаю горло, готовясь выдать свой самый глубокий, самый темный секрет. Несмотря на то, что обаятелен и обладаю кокетливым лицом, я тупица до мозга костей. — По разным причинам женщины, с которыми я встречался в прошлом, не очень подходили для долгосрочных отношений. — У тебя высокие стандарты. Если вдруг ты не заметил, я не модель. Я хочу рассказать ей обо всех критериях, по которым она как раз подходит для этого, но мне нужно выговориться.