Я понял вдруг, что так и стою столбом в дверях, и по лицу у меня стекают дождевые капли. Боже мой, какой стыд! – Простите, мэм, простите, – я благодарно кивнул Джулиусу, вовремя окликнувшему меня, и засуетился, приводя себя в порядок. Снять куртку, повесить на вешалку… Да где же эта вешалка! Так, пригладить волосы. Или лучше пойти причесаться? Где мой блокнот? – Филипп! – Джулиус вопросительно изогнул бровь, и до меня дошло, как глупо я, наверное, выглядел. Отодвинув к стене стул, я сел на него и уткнулся в раскрытый блокнот. Щеки мои пылали. – Продолжайте, мисс Ричмонд. Мисс Ричмонд бросила на меня последний, мимолетный, взгляд и повернулась к Джулиусу. Он с поразительным хладнокровием принял на себя волну томного очарования, что расходились от нашей посетительницы вперемешку с дорогими французскими духами. Ни единый мускул не дрогнул на суровом лице детектива, когда он с нажимом повторил: – Я вас внимательно слушаю. – Возможно, мне стоит начать с начала, чтобы ваш коллега записал это в свой блокнот? – от иронии в сладком голосе мисс Ричмонд меня бросило в жар. Поистине, сегодня просто невыносимый день! Олдридж подался вперед, скрипнув кожаным креслом с распродажи подержанных вещей, и немного натянуто улыбнулся, что показалось мне немного странным, ибо обычно ему не составляло труда быть обходительным с женщинами: – Благодарю за беспокойство, мисс, но в этом нет необходимости, я самостоятельно посвящу своего помощника во все детали. Мисс Ричмонд мило улыбнулась и кивнула: – Воля ваша. Итак, некто узнал о моей находке и всячески склоняет меня продать ее. Предлагает, между прочим, неплохие деньги, жаль, конечно, что они совершенно меня не интересуют, – она манерно откинулась на спинку дивана и закинула ногу на ногу. – После очередного отказа с моей стороны, я заметила, что за домом следят. Мне не хотелось прибегать к помощи полиции, вы же понимаете, что ничего противозаконного не произошло, и я надеюсь, что и в дальнейшем не произойдет. – И что же вы хотите от нас? – Узнайте имя прежнего владельца, мистер Олдридж. Для меня этого будет достаточно. Мисс Ричмонд замолчала и посмотрела на часы: – Ох, Бог мой! Уже половина десятого! Я опаздываю к модистке, прошу меня извинить. Она назвала время, подходящее для визита, и ушла, оставив после себя стойкий аромат Chanel №5 и легкое чувство опьянения. В отсутствие мисс Ричмонд ко мне начал возвращаться рассудок. Подумать только! Ни одна женщина еще не производила на меня такого сильного впечатления, как она. Опустив глаза в блокнот, я со стыдом заметил, что вместо записей делал наброски ее чудного профиля. – Ну а теперь, Филипп, давай поговорим о том, от чего ты все утро изображаешь умалишенного, – Джулиус безжалостно вывел меня из транса не терпящим возражений голосом. – И предупреждая любые отговорки, ты сам постоянно требуешь от меня искренности, так что пришла твоя очередь. Я предпринял последнюю попытку защититься от неприятного разговора: – Может быть, сначала посвятишь меня в дело мисс Ричмонд? – Дело мисс Ричмонд, – имя это он произнес почти с издевкой, – никуда не сбежит, а твое грозное сопение за спиной будет меня очень раздражать. Я почувствовал, как озлобленность возвращается ко мне от колючего тона напарника. Джулиус развалился в своем кресле и, полуприкрыв веки, ждал моей реакции. – Что за кошки-мышки, Джулиус? Я не намерен играть по твоим дурацким правилам! – Но ты уже давным-давно по ним играешь и, между прочим, весьма успешно. Олдридж снова затих, а я всеми силами пытался заставить себя не грубить ему. Наконец, он вздохнул и сказал сам: – Тебя уволили, Филипп. Этого следовало ожидать. Сколько ты уже в бессрочном отпуске? Четыре, пять месяцев? Видно, ты очень ценный сотрудник, раз с тобой так долго не решались расстаться, – Олдридж с каким-то мрачным удовольствием с каждым сказанным словом наступал на самое мое больное место. – Но газета без тебя не развалится, а ты не развалишься без нее. Прости, но это не конец света. Бывают вещи, куда более ужасные и непоправимые, тебе ли не знать. Так что возьми себя в руки и перестань играть роль жертвы. У нас появилась работа, где мне понадобится твоя помощь и твоя… человечность, – он поспешно вышел из-за стола, пряча взгляд. – Приготовлю нам чай. Он сбегал. Обрушил на меня ураган жестких и болезненно правильных слов и скрылся в подсобке. Как это на него не похоже. За чаем я узнал цель визита мисс Ричмонд. Честно признаться, в какой-то степени мне было безразлично, что именно привело ее к нам, лишь бы только снова ее увидеть. Отец говорил, что женщины вроде мисс Ричмонд в конечном итоге остаются одни, потому что они никому не по зубам. Джулиус потягивал безупречно заваренный черный чай с молоком, и со стороны казалось, что он безмятежно спокоен и полностью занят своим рассказом, но периодически я ловил на себе его внимательный взгляд, и от этого становилось как-то не по себе. Наконец, я решительно прервал его: – Сегодня сложный день, Джулиус, я не могу вот так сразу… – я и сам не знал, чего такого я не мог. Собственно, я заговорил исключительно потому, чтобы прервать монолог напарника, в котором не понял ни слова, просто потому что не вслушивался. И, боюсь, это было заметно. – Послушай, – он оставил чашку и скрестил руки на груди – верный знак грядущего нравоучения. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты молод, и каждую неудачу воспринимаешь, как катастрофу, но ведь это вовсе не так. Мне кажется, я никогда не интересовался твоей жизнью, – карие глаза загадочно блестели, отражая свет из окна, и было сложно определить, что они выражали. – Досадное упущение, но ты же знаешь, какой я… эгоист. В тот момент я готов был обнять его или убить за то, что после последних его слов к горлу подкатил ком. Вместо этого я опустил лицо и принялся намазывать джем на хлеб. – Если захочешь поговорить по душам – так, кажется, говорят? – я готов тебя выслушать. – Оно того не стоит, правда. Скажи лучше еще раз, зачем приходила мисс Ричмонд. Дело казалось пустячным, впрочем, будь оно действительно таковым, едва ли бы оно заинтересовало Олдриджа. Наша очаровательная клиентка недавно приобрела в Блэкпуле дом, а, въехав в него, обнаружила на чердаке шкатулку, выглядевшую весьма дорогой. Решив, что вещь антикварная, и, скорее всего, прежние владельцы захотят ее вернуть, мисс Ричмонд связалась с ними, однако те не признали шкатулку своей. На этом бы история и закончилась, если бы некто, пожелавший остаться неизвестным, не позвонил с предложением выкупить шкатулку за большие деньги, даже не взглянув на нее. Звонки продолжались несколько дней, и вот буквально накануне женщина обнаружила, что за ней следят. На мой вопрос, как ей удалось заметить преследователей, Джулиус невозмутимо ответил, что наша мисс Ричмонд, вероятно, не так проста, как показалось изначально. С этим утверждением я с готовностью согласился. Тем же вечером мы нанесли визит мисс Ричмонд, и к слову, дом ее располагался недалеко от нашего офиса, почти на самом берегу моря. Уверен, из окон его открывался чудеснейший вид на пляж. – Добрый вечер, господа! – хозяйка сама встретила нас и проводила в гостиную. – Выпьете со мной? Не люблю пить в одиночестве. И, не оставив нам шанса отказаться, она лично разлила по бокалам красное вино. Я в жизни не пробовал более чудесного букета и с уверенностью могу сказать, что вино было старше меня самого едва ли не в два раза. Роскошный прием! – Простите, мисс, но мне не хотелось бы лишиться ясности ума прежде, чем взгляну на шкатулку, – Джулиус не притронулся к бокалу, пристально глядя в глаза хозяйке. Интересно, что прочитала она в его взгляде, отчего улыбнулась так мягко и понимающе? – Да, вы правы. Я сейчас ее принесу. Оставшись с напарником наедине, я упрекнул его в черствости: – Если тебе не нравится мисс Ричмонд, то хотя бы попытайся быть с ней более… дружелюбным. Мне кажется, она расстроилась твоему отказу. Джулиус молча прошелся по комнате, нежно погладил пальцами клавиши рояля, повертел в руках фарфоровую балерину и, наконец, замер у окна. Я терпеливо ждал ответа. – Окно открыто. – Что? – Окно, – повторил он. – Оно открыто. Чувствуешь сквозняк? Я действительно ощутил некоторую прохладу, когда вошел в гостиную, но списал ее на личные пристрастия хозяйки. Под вечер ветер стих, и занавески почти не шевелились. – Слуги проветривают комнату? – предположил я. – Подобные процедуры, как правило, проводятся в первой половине дня. – Разве это так важно? Олдридж распахнул шторы и почти по пояс высунулся из окна, так что я испугался, как бы он не вывалился наружу. И в этот момент вошла мисс Ричмонд. Ее взгляд остановился на Джулиусе. – У вас выпал бумажник? – она скрестила руки на груди, однако в голосе ее уже не слышалась прежняя беспечность. – Не могли бы вы вернуться обратно? Наверное, впервые мне показалось, что Олдридж был смущен и растерян. Мисс Ричмонд сменила гнев на милость и устало опустилась в кресло: – Вынуждена сообщить вам, господа, что шкатулку украли. Это заявление заставило меня по-иному взглянуть на открытие напарника. Хозяйка же, напротив, не нашла в нем смысла. – Вор поник через окно? – удивилась она. – А вы бы смогли? Тогда выгляните наружу еще раз, и непременно заметите, что стена практически абсолютно гладкая, а высота весьма приличная. Не на аэростате же он поднялся! Джулиус слушал вполуха. Все его внимание сосредоточилось на злополучном окне, в то время как я неловко пытался успокоить женщину, впрочем, не уверен, что она нуждалась в утешении. Минуты не прошло, как она присоединилась к Джулиусу. Глупо, но глядя на эту пару, я чувствовал себя лишним. Настенные часы тихо шуршали, отмеряя время, оставшееся до полуночи. День подходил к концу, и я был тому рад, ибо в моей жизни едва ли были вторые такие же длинные, нервные, глупые и досадные сутки, как эти. Я успел изрядно заскучать, прежде чем услышал голос напарника. – Я был прав. Вор залез по веревке. Вот следы от крючьев под подоконником, – он указал на продолговатые глубокие царапины, заметить которые было возможно, только лишь опустившись на колени. – Я бы рекомендовал заявить в полицию. Я перевел взгляд на мисс Ричмонд. Она с любопытством рассматривала царапины и, казалось, забавлялась ситуацией. Удивительная женщина, просто удивительная! – Мисс Ричмонд… – Дафна, пожалуйста. – Дафна Ричмонд выпрямилась и решительно протянула Джулиусу изящную ладошку. – Условия сделки меняются, мистер Олдридж. Я нанимаю вас с коллегой отыскать и вернуть мне шкатулку. Далее она с максимальной точностью описала пропажу, что говорило не только об отличной памяти мисс Ричмонд, но и об обескураживающей, совершенно неженской внимательности к деталям, если учесть, что владелицей ценного антиквариата ей пришлось побыть весьма недолго. На прощание хозяйка все же напоила Джулиуса вином, и в начале одиннадцатого мы покинули гостеприимный дом. С моря тянуло прохладой и запахом гнилых водорослей. Щупальца тумана серебрились в свете уличных фонарей. Я чувствовал себя одновременно и ужасно разбитым, и полным сил. Джулиус шагал молча и слишком быстро, на мой взгляд. – Красивое имя – Дафна, не правда ли? В нем есть что-то французское… – протянул я, давясь рвущимся наружу зевком. – Мне нравится. Краем же глаза я наблюдал за реакцией товарища, и тот меня не разочаровал. – Нравится что? – Имя. Ну и сама мисс Ричмонд тоже. Она очень красивая женщина, ты ведь тоже заметил. – Красивая женщина – опасная женщина, Филипп. А красивая и умная женщина опаснее вдвойне. Тебе она не по зубам. Мне стало обидно: