– Как вас зовут? – Джулиус. – Это имя или фамилия? – Это профессиональный интерес или праздное любопытство? – Попытка познакомиться. Мистер Джулиус, кем бы он ни был, задумчиво поджал губы и после непродолжительного молчания изрек: – И то и другое. Я предположил, что это был ответ на мой вопрос, хотя ясности он не внес. Я по-прежнему не понимал, зачем я здесь, и странное поведение мистера Джулиуса только добавило мне головной боли. Не пытается ли он выставить меня идиотом? – Простите, но причем здесь я? – Уважаемый… – Фелтон. Филипп Фелтон. – ФФ? Чудесное имя, – Джулиус очевидно сбился с мысли и снова на некоторое время замолчал. – Взгляните на тело. Он резко откинул простыню, и нашим взорам открылась неприглядная картина внезапной смерти. Бледное до синевы лицо девушки было до неузнаваемости искажено гримасой ужаса. Судя по положению тела, смерть застигла бедняжку врасплох – мисс Рид вскинула руку, точно пытаясь отгородиться от чего-то, что нам неведомо. Для меня это была полная неожиданность, ведь меня никто не спросил, хочу ли я увидеть покойную? Я боялся мертвецов, и сейчас мне сделалось жутко не по себе. – Причина смерти – остановка сердца, – пояснил инспектор Гаррисон. – Она умерла мгновенно. Я не сводил глаз со сведенных судорогой пальцев девушки, про себя проклиная Джулиуса. – Вы журналист, Фелтон, – напомнил он о себе. – Вы наверняка помните всех постояльцев, их повадки и привычки. Чтобы избежать паники, мы сначала поговорим с вами. Наконец, он соизволил объяснить, зачем меня пригласили. Если это поможет делу, то я с удовольствием помогу, но прежде все-таки выясню одну вещь: – Так вы полицейский? Инспектор насмешливо хмыкнул в густые усы, Джулиус сделал вид, что не услышал моего вопроса. – Для начала давайте прогуляемся, и вы расскажете мне, какой была мисс Бонни Рид. Мы покинули пансионат сразу после того, как я торопливо переоделся. Пение птиц и ласковые лучи августовского солнца уже не могли вернуть мне былого расположение духа. Сельская идиллия дала трещину, обнажив суровую, беспощадную к чужим страданиям реальность. Рядом размашисто шагал мистер Джулиус, человек-загадка. – Я не из полиции, – внезапно заявил он, и я почти не удивился неожиданной смене темы. Видимо, для него не существовало начала и окончания беседы, только ее фрагменты, расставленные им в произвольном, понятном лишь для него, порядке. – Так кто же вы? – Энтузиаст. Доброволец, – я терпеливо переждал паузу, точно пластинку в граммофоне заело. – Вы были близко знакомы с погибшей? – Погибшей? Она была убита? – Да или нет? – Нет, – и пояснил. – Мы познакомились в пансионате, изредка беседовали ни о чем. Понимаете ли… – Разные интересы. – Именно, – мне стало легче от того, что он меня понимал. За неторопливым разговором, мало походящим на допрос, в моем, конечно, понимании этого слова, мы дошли до горбатого мостика. Я рассказал, что видел Бонни в последний раз, возвращаясь с утренней прогулки. – Да, я тоже заметил вас с моста. Отличный фотоаппарат. – Бонни умерла от страха? – мне вспомнился вчерашний разговор в гостиной. – Это вообще возможно? – Вы не представляете себе, мой дорогой Филипп, сколько в мире возможных вещей. Я действительно не догадывался, сколько, и меня терзало чувство, что Джулиусу, на самом-то деле, известно гораздо больше, чем он говорит. Что он за человек такой? Вместо дальнейших, бессмысленных, стоит полагать, расспросов с моей стороны, я обстоятельно поведал обо всех жильцах «Старой мельницы», благо обладал неплохой памятью и вниманием к деталям. Но мне показалось, что Джулиус меня не слушает. – Простите, это все важно, о чем я говорю? Он рассеянно поправил шляпу и улыбнулся знакомой мне улыбкой – самым уголком рта. – Прошлым днем вы обсуждали подозрительную смерть женщины из деревни. Я был поражен его осведомленностью: – Да, черт возьми! Но откуда вы узнали? – От надежного человека, – уклончиво ответил Джулиус. Я сразу же решил, что это адвокат. Кто еще мог быть связан с человеком, помогающим полиции? – Однако призрак несчастного мельника здесь не причем. – Вы уже говорили, только я не понял, что вы подразумеваете под этим выражением? Джулиус резко остановился, так резко, что я по инерции прошел вперед еще шагов пять. – Идемте на мельницу, – и без промедления сменил направление движения. И как ему удается удивлять меня снова и снова, и отчего-то мне не пришло в голову ослушаться? Признаться честно, я был заинтригован до предела. Журналистский нюх, который периодически просыпался во мне, уверено вел след в след за новым знакомым, и я доверился ему. Мельница знавала лучшие времена, вероятно, после смерти владельца ее совсем забросили. – Где у нее лопасти? – озадаченно спросил мистер Джулиус, задрав голову к небу. Я позволил себе легкую усмешку: – Она водяная. Смотрите, у нее колесо в воде. Проявляя подобную осведомленность, я от души надеялся, что продолжать не придется, ибо это было все, что я знал об устройстве водяных мельниц. – В любом случае нам нужно смотреть все помещения, сколько бы их не оказалось. Вы ничего не чувствуете? Я старательно принюхался, но не почуял ничего, кроме специфического речного запаха. – Нет. – Неудивительно. Не проронив более ни слова, Джулиус толкнул дверь, и та, к нашему удивлению, оказалась незапертой. – А мы имеем право… – заколебался я, на что Джулиус неожиданно зло сверкнул насыщенно-карими глазами: – Конечно, имеем. Тем более жертв может стать больше. Уж поверьте мне. Мне ничего не осталось, кроме как принять его приглашение и пройти внутрь первым. Помещение напоминало дикую смесь кладовки и гостиной. От пыли засвербело в носу. Давно здесь никого не было, наверное, мы первые за последний год. – Что мы ищем? – спросил я. – От страха можно умереть, Филипп, если страх имеет облик. Я задумался, вспоминая, на какой из моих многочисленных вопросов он ответил. Вспомнил и заинтересовался: – Что вы имеете в виду? – Очень просто. Вы боитесь темноты, банкротства, смерти, но разве вы умрете от этого? Мгновенно, испугавшись до инфаркта? Я медленно покачал головой. – А если бы на вас из-за угла выскочила бешеная собака с оскаленной пастью? В его словах была логика, и я с ними был в чем-то согласен. Страх, чтобы убить, должен как-то выглядеть, что-то из себя представлять. – То есть вы хотите сказать, что мисс Рид напугал человек? – Отчасти.