– Ты преувеличиваешь, – нарочито небрежно оборвал его я. – Что случилось? – Немедленно беги в отделение полиции, прямо к Гаррисону. Жду тебя там. В ответ на мой вполне резонный вопрос «зачем?» мне ответил вежливый голос телефонистки. Я извинился и повесил трубку обратно на рычаг. Как это в его стиле – ничего не объяснять, а просто дать команду. Я лег на диван с твердым намерением на сей раз поступить по-своему. – Еще немного и мы бы начали без тебя. Я кивнул присутствующим и оседлал единственный свободный в кабинете стул. Кроме меня здесь собрались сам инспектор, сержант Томас Оливер и, собственно, Джулиус. Последний посмотрел на меня там, будто пытался прочитать мои мысли. – Давай, Оливер, выкладывай, что ты там накопал, – велел Гаррисон, раскуривая очередную дешевую сигарету. Была бы моя воля, я бы запретил их производство, чтобы уберечь чужие легкие от их отвратительной вони. Сержант заметно оживился и подошел к грифельной доске. Когда-то этот молодой и толковый шотландец вместе с нами участвовал в облаве на Ланнан Ши и даже стрелял в фейри, правда каким-то мистическим образом попал в моего компаньона, но это дело прошлое. С тех пор, видимо, сержант не на шутку заинтересовался мистикой и с большой охотой, естественно, с разрешения Гаррисона, помогал нам в наших расследованиях. – Я изучил все дела о пропавших девушках с заданными признаками, – бодро начал он, что-то чертя мелом на доске. – Выписал примерные даты их смертей и сопоставил между собой. Выявилась интересная закономерность. Смотрите, вот эта буква «М» означает Мегги. Десять дней назад пропала девушка, чей труп с колотой раной мы недавно нашли. За пятнадцать дней до нее пропала еще одна девушка, а еще одна, которую мы не нашли, пропала… – Двадцать дней назад, – Джулиус кивнул. – Геометрическая прогрессия. Ободренный реакцией своего главного слушателя, сержант продолжил, обращаясь уже к нему лично: – Смею предположить, сэр, что новое убийство произойдет послезавтра. Спустя пять дней после Мегги Браунинг. После этих слов Джулиус внезапно подскочил к Оливеру и пожал руку: – Гениально, Томас. Вы большой молодец! На секунду я почувствовал укол ревности – меня он давно не хвалил, но я постарался прогнать прочь глупые мысли. – Что скажете на это, а? – спросил инспектор. Было видно, что он был бы более рад серийному убийце, чем очередной потусторонней и оттого недосягаемой для него опасности. – Сержант абсолютно прав. Пять – священное число во многих культурах и религиях. Оно является знаком завершенности, полного круга. В Библии полно тому примеров, но я уверен, что сила, выступившая против нас, куда более древняя и страшная. Я пока не могу сказать, что она представляет из себя, увы. Инспектор смачно затушил сигарету о край переполненной пепельницы. Густые усы обычно не давали понять выражение его лица, но сейчас все мы заметили его раздражение: – Чудесно. Сложим лапки и будем ждать? Или вам еще есть, что нам рассказать? – Вообще-то, есть. Я долго думал о словах мисс Ламберт и о том, что нам удалось узнать от мальчика по имени Эдди, и у меня сложилась определенная гипотеза. Что мы имеем? Старый дом, на пороге которого видят убитую девушку, заманивающую мисс Ламберт внутрь. Сенситивный барьер отпугивает случайных людей, и даже служебные собаки не смеют подойти слишком близко. Убитая – одна из четырех жертв, и мы можем предположить, что Мегги тоже видела призрак на пороге того дома. И вот к какой мысли я в итоге пришел. Дом запоминает своих жертв и их образами заманивает новых. Однако выяснилось, что он может воспроизводить образы и живых людей, тех, кто был внутри или подходил достаточно близко. Мисс Ламберт была права – дом одушевлен, если, конечно, то, что в нем поселилось, можно назвать душой. Наступила тишина. Инспектор громко прокашлялся, призывая нас вернуться к реальности: – Очень интересно. Я еще как-то могу представить, что дом запоминает людей, что он заманивает девушек внутрь, но, черт возьми, Джулиус! Я не могу понять, как дом их убивает! Убийство всегда дело рук человека. – А кто сказал, что это должен быть живой человек? – Все, с меня хватит, – Гаррисон ударил по столу кулаком. Мы все дружно вздрогнули, хотя, пожалуй, только мы с сержантом. – У нас есть два дня, чтобы обеспечить безопасность мисс Ламберт, и с этим дурацким делом будет покончено. Посадим ее в камеру, там-то ее точно ни один призрак не достанет. – Ни в коем случае! – воскликнул Джулиус. – Это цикл, круг. Если не получится с мисс Ламберт, оно перебьет всех девушек в городе, если понадобится, но не остановится. Они уставились друг на друга, как два быка. Я вспомнил предложение Дафны Ричмонд: – Простите, джентльмены, – рискнул я подать голос. – Мисс Ричмонд… – Что?! Джулиус стоял, склонившись к столу, и вдруг так резко выпрямился, что я испугался. – Мисс Ричмонд предложила свою помощь. Она могла бы под видом приезжей девушки, ищущей работу в Блэкпуле, прийти в контору напротив и… – И что? – Олдридж грозно сверкал глазами. – Это уже не имеет смысла. С владельцами конторы разберёмся позже, без помощи этой… леди. – Но мисс Ричмонд… Гаррисон внезапно расхохотался. От его громоподобного смеха, кажется, затрещали стекла: – Вы ругаетесь из-за женщины, будто какие-то юнцы. Джулиус, будь я проклят, не ожидал от тебя такого, – мы пристыженно замолчали. – Ладно, мы поступим следующим образом… Все важные детали предстоящей операции были утрясены, участок мы покинули перед самым закатом – нужно было распланировать все так, чтобы потом не ожидать неприятных сюрпризов. Обсуждение внешне вполне примирило нас с Джулиусом, хотя по дороге домой мы обмолвились едва ли и парой слов. На прощание я спросил: – Ты, правда, не знаешь, с чем нам предстоит столкнуться? – Правда, – он тяжело вздохнул и как-то весь осунулся, будто из него разом выкачали весь воздух, как из воздушного шарика. – Пойми ты, Филипп, я не могу знать всего, и чем меньше я знаю, тем опаснее становится рядом со мной. Это дело… оно необычное, наверное, самое жуткое из тех, что были до этого. Мы собираемся сражаться с невидимкой, и каждый из нас может оказаться под ударом. Я… – он собирался сказать что-то еще, но вместо этого просто попрощался и ушел. На следующий день он не пришел в агентство, хотя никогда ранее не пропускал и дня, приходил даже в выходные. Иногда мне казалось, что он и спит тоже здесь. А вот сегодня его не было. Несколько раз я брался за телефон, набирал номер и опускал трубку обратно на рычаг. После последних его слов прошлым вечером мое отношение к компаньону несколько изменилось. Как будто до этого я смотрел на прекрасную картину издалека, и она была идеальна, как фотоснимок, а теперь подошел ближе и смог разглядеть, что она состоит из мазков кисти так же, как все остальные картины, пусть она и трижды прекрасна. Джулиус во многом был для меня идеалом, он умнее, загадочнее, глубже и интереснее многих других людей, но и он все же, прежде всего, человек. Может, он боялся. Боялся нас разочаровать. Кто знает? День, отмеченный сержантом Оливером как день последнего убийства, начался с хлопот. Первым делом мы с Томасом Оливером лично проводили мисс Ламберт в дом Дафны Ричмонд, сама же Дафна, облачившись в одежду Дорис, отправилась на работу вместо нее. Даже Олдриджу пришлось признать, что без «наживки», как бы это грубо ни звучало, наша ловушка не имела смысла. Пара констеблей на всякий случай остались охранять мисс Ламберт. Джулиус, собранный и серьезный, как обычно, появился после обеда. При нем был тот самый револьвер с серебряными пулями, из которого он сам был ранен при облаве в Ирландском квартале. – Пусть будет у тебя, – сказал он, протягивая оружие мне. – Не передумал? Еще не поздно остаться. – Чёрта с два, – я спрятал револьвер в карман куртки. – Ты в порядке? Это было не просто праздное любопытство. Выглядел мой компаньон на редкость отвратительно, если как следует присмотреться. – Мне нужно было как следует подготовиться. Как именно он подготавливался и, главное, к чему, я спрашивать не стал. Возможно, медитировал, вступал в контакт с духами предков, рисовал пентаграммы – от него можно было ожидать всего чего угодно. На место отправились после заката, с последними лучами заходящего солнца. На душе было тревожно, но не от страха, а скорее от предвкушения. Мы долго готовились, и вот, наконец, у нас был шанс сделать что-то реальное. На улице нас встретил инспектор вместе с Оливером и мисс Ричмонд. В стареньком пальто с чужого плеча, безвкусной шляпке и с круглыми очками на носу, она уже не казалась столь вызывающе ослепительной, но все равно я не сдержал радостную улыбку. – Мистер Джулиус, – Дафна протянула руку для приветствия, и Олдридж был вынужден ее пожать. – У меня есть для вас кое-что интересное. После обеда я выглянула в окно и, кажется, увидела кого-то в саду. Я думаю, это была девушка, сложно сказать, деревья мешают обзору. Джулиус сдержанно кивнул: – Охота продолжается. С этими словами он поманил меня за собой и углубился в дикий сад. Солнце почти скрылось за крышами домов, отчего среди голых скрюченных деревьев было уже почти темно, ветки лезли в лицо и царапали кожу. У моих родителей тоже был сад, но он никогда не запускался до такого состояния. Споткнувшись в очередной раз о вылезший из земли ветвистый корень, я вполголоса проклял и этот день, и этот дом и всех участвующих в операции поименно. Наконец, мне удалось добраться до позиции, закрепленной за мной в плане. До задней стены дома было рукой подать, и такое неприятное соседство немало меня удручало. Если думать о том, что говорил Джулиус, искусственно вызванный страх почти не беспокоил, но кроме сенситивного барьера был и страх вполне настоящий, от которого так просто не отмахнешься, сидя в засаде рядом с домом-убийцей. Сам Джулиус притаился где-то со стороны крыльца, а полицейские остались ждать сигнала на той стороне улицы. Олдридж настоял на том, что двух человек вполне хватит, тем более что едва ли от толпы людей, пусть даже вооруженных и хорошо обученных, будет толк при сложившейся ситуации. Прошло больше часа. Я не имел возможности пройтись, чтобы размяться и согреться, приходилось обходиться тем, что изредка сгибал ноги в коленях, имитируя бег. Становилось все холоднее, и к тому же пошел снег. Скоро все вокруг стало сверкать белизной, сквозь которую проступали мрачные черные силуэты деревьев. Я достал часы и убедился, что стою на своем посту ровно два часа десять минут. С этим ожиданием, изрядно действующим на нервы, чувство времени совсем терялось. Я спрятал часы обратно в карман и вдруг увидел в саду постороннего. В сумраке зрение частенько подводило меня, но, тем не менее, я был уверен, что кого-то видел, и этот кто-то медленно, но неуклонно шел к крыльцу. Я не знал, окликнуть ли мне его или позвать на помощь. Пока я размышлял, фигура скрылась из виду, и мне пришлось срочно предпринять хоть что-то, чтобы наша затея не пошла прахом. Я быстро обогнул дом и успел увидеть, как кто-то, кажется, женщина, исчез за дверью. – Эй, стойте! – крикнул я, больше не скрываясь, перепрыгнул через ступеньки и нос к носу столкнулся с Джулиусом. – Ты видел? – я указал на приоткрытую дверь. – Туда кто-то вошел, только что. – Нет, – Олдридж не поменялся в лице, даже не обернулся, чтобы посмотреть, на что я показывал. А ведь он просто обязан был что-то видеть! – Идем скорее, мы должны его остановить, кто бы это ни был. С этим словами я попытался обогнуть компаньона, но тот преградил мне путь: – Нельзя. Еще рано. Я уставился на него в немом изумлении. Не знаю, где именно он прятался, но на его волосах и черном пальто не было ни единой снежинки. – Дай мне пройти, – я снова попытался его обойти и все так же безуспешно. – Нет. Еще рано. Я сделал шаг назад и тут же рванул вперед, Джулиус попытался остановить меня, и тут произошло нечто невероятное. Я прошел сквозь его вскинутую руку как сквозь дым. На крыльце кроме меня больше никого не было. – Вот черт! – я невольно задрожал от ужаса. – Черт! Проклятие! Это был не Джулиус, а образ, который дом скопировал с него в наше прошлое посещение. Поднявшийся как по волшебству ветер швырнул мне в лицо горсть снега, и в его свисте мне почудились голоса. «Уходи, Филипп, – шептали мне они. – Уходи скорее». В темноте я уже не различал ничего, кроме огней в окнах соседних домов, но мне казалось, что они были безумно далеко, будто бы совсем в другом мире, а здесь я остался совсем один, наедине с жуткими голосами, туманившими мой рассудок. Повинуясь инстинкту, я открыл дверь и вошёл в затхлую черноту дома, проглотившего не только невинных девушек, но и моего друга. Внутри было темно и, что особенно удивительно, совершенно пусто. Ни мебели, ни перегородок – просто деревянная коробка из стен, пола и потолка. Яне был готов к такому повороту событий, при мне была только старая зажигалка отца, которую он подарил мне на совершеннолетие. Я обошел помещение по периметру, пытаясь в столь жалком освещении отыскать хоть какие-нибудь следы Джулиуса. И они нашлись. В центре дощатого пола обнаружился спуск в подвал. После дела о пустых могилах я не горел желанием спускаться куда бы то ни было, однако сейчас у меня не оставалось иного пути. Я перекрестился и сделал первый шаг в пустоту. Это были поистине страшные минуты, одни из самых ужасных в моей жизни, когда я очутился в длинном земляном коридоре, прорытом так грубо и неаккуратно, что казалось, потолок может рухнуть мне на голову в любой момент. Но, тем не менее, я продвигался вперед, осторожно прощупывая пространство перед собой. Постепенно стены терялись под густым переплетением сухого плюща. Коридор на глазах превращался в кроличью нору, и всерьез опасался, что либо, в конце концов, застряну в ней, либо, что более вероятно, сухие листья воспламеняться от моей зажигалки, и я сгорю заживо без надежды позвать на помощь. Я потушил огонь и увидел слабый колеблющийся свет впереди. Я ускорил шаг и буквально вывалился из норы прямо на лежавшего на земле человека, оказавшегося ни кем иным, как Джулиусом Олдриджем. У меня перехватило дыхание от плохого предчувствия. Он лежал лицом вниз, раскинув руки и, кажется, не дышал. – О Боже! – я схватил его за плечи и перевернул. – Джулиус, будь ты проклят, очнись же!