Я вздрогнул и решил все-таки войти внутрь. Мужчины при виде меня замолкли. – Простите, – я замешкался на пороге. – Что с Озом? Он… он уже в порядке? Джулиус резко поднялся мне навстречу: – Зачем ты встал с постели? – Я хорошо себя чувствую, – ответил я и закашлялся. Рука сама собой метнулся к горлу, убедиться, что на него больше ничего не давит. – Не надо относиться ко мне, как к ребенку. Всего десять минут назад я очнулся в своей комнате на неразобранной постели, горло саднило, дышать, а тем более разговаривать было очень тяжело. Зеркало беспощадно отразило отвратительные синяки на шее. Увы, но тот кошмар мне не приснился. Все было на самом деле. Я постучался к Джулиусу, но мне никто не открыл, тогда мне не пришло на ум ничего иного, как отправиться в кабинет мистера Уайтби. Спрашивая о здоровье Оза я, тем не менее, не стремился повидать юношу. Пусть меня обвинят в трусости, но я пока не хотел бы встречаться с ним. – У вас странные отношения, – невзначай заметил Айзек. – Не переживайте, Филипп, с Озом все в порядке. Мистер Джулиус… – Я ввел его в транс, – вмешался мой коллега, чем заслужил полный непонятного мне чувства взгляд Айзека. Сейчас, после всего случившегося, разница между братьями все больше бросалась в глаза. В старшем было нечто, что меня смущало, он всегда смотрел так, будто желал разобрать на составные части и заспиртовать на память. В сочетании с ростом, превосходящим мой собственный, и атлетичной фигурой эта его особенность внушала мне определенные опасения. – Мне удалось поговорить с сущностью, захватившей тело Оза, – продолжил Джулиус. Я вздрогнул. – Всего несколько слов. «Я делаю это ради нее». Большего мне добиться не удалось. Физические показатели Оза слишком слабы для подобных методик. Он потерял сознание прежде, чем я нашел нужный подход. Звучит жутковато. Я однажды видел, как мой друг применял гипноз к несправедливо заключенному по делу о пустых могилах, но тогда Соломон Дерриш особо не сопротивлялся, а вот в силе одержимого я имел честь убедиться сам. – Оз так кричал, – вставил свое слово Айзек. – Уверен, это причиняло ему боль. – Все может быть, – безразличным тоном бросил Джулиус. – Жаль, что мы узнали так мало. – Вы о моем брате говорите! – А вы сами попросили нас о помощи. – Простите, джентльмены! – мне пришлось повысить голос, чтобы прервать намечающийся спор. – Он… оно сказало еще кое-что, – убедившись, что взгляды обращены на меня, я процитировал. – «На тебе ее запах». Джулиус нахмурился. Судя по серьезному выражению его темных глаз, могу предположить, что шестеренки завертелись. Разум моего коллеги уже вовсю прорабатывал версии и строил гипотезы – нам оставалось только ждать результата и по возможности не мешать процессу, о чем тут же, не смущаясь, сообщил Джулиус. – Мне нужно подумать, – сказал он. – Филипп, возвращайся к себе, ложись и спи. Мистер Уайтби, занимайтесь своими делами, ваш брат очнется не раньше вечера. Меня не беспокоить. С этими словами он вышел из кабинета. – Как вы это терпите? – поинтересовался у меня Айзек. – Похоже, что он вас ни в грош не ставит? – Вы ошибаетесь. Просто он отличается от большинства людей. Не нужно пытаться его понять – можно просто быть с ним или же не быть. Я выбрал первое. Не знаю, почему я решил защитить Олдриджа. По сути, я ведь и сам частенько приходил к подобным выводам, и обида моя заходила так далеко, что вспомнить страшно. Быть может, Джулиус обращается со мной, как с ребенком по той простой причине, что я веду себя соответственно? Я слаб и беспомощен, но упрямо отказывался это признавать, нарываясь на неприятности, чтобы доказать обратное. И всякий раз получалось только хуже. Я улыбнулся ничего не понимающему Айзеку и толкнул дверь. – Постойте! Я обернулся. – Вы мне нравитесь, Филипп. И Озу тоже. Я снова улыбнулся и, ничего не ответив, вышел. Дом был погружен в тишину. Я долго лежал на постели и глядел в равнодушный потолок. От меня ничего не зависело, все шло своим, не известным мне чередом, и не будь меня здесь, едва ли бы что-то изменилось. Зачем Джулиус потащил меня за собой? Дверь тихонько скрипнула, когда я уже ненароком задремал. Осторожные шаги приблизились к постели, матрас промялся под человеческим весом. Я с трудом разомкнул отяжелевшие веки… – Лежи, не вставай, – ладонь Джулиуса, приятно прохладная, легла мне не лоб, убирая с него взъерошенные волосы. – Тебе сегодня нелегко пришлось. Однако я все равно сел, чтобы изобразить хотя бы видимость равенства с партнером. Джулиус выглядел задумчивым и немного грустным. А еще уставшим, думаю, все это время он напряженно размышлял. – Ерунда, – отмахнулся я. – Вы подоспели вовремя. – А если бы нет? Вопрос повис в воздухе. Темные глаза Джулиуса неотрывно сверлили мое растерянное лицо, а я не мог решить, что ответить. – Но… Ты же всегда приходишь. – Ах, Филипп, – Джулиус вдруг спрятал лицо в ладонях и глубоко вздохнул. Таким уязвимым я его никогда не видел, даже тогда, когда, едва оправившись от мистического недуга, он рассказал мне историю своей жизни. – Ты же совсем меня не знаешь. – Ну и ладно, – честно говоря, разговор начал меня нервировать. Мы все это уже проходили. – Мне нет до этого дела. Что было, то прошло. Я ведь уже говорил. Олдридж резко поднялся на ноги, мигом возвращая себе привычно спокойный вид: – Я ухожу. Вернусь ночью. Может, к утру, зависит от результата. – Уходишь? – я был удивлен. – А… а как же я? Что мне делать? – По возможности сидеть тихо и не оставаться наедине с Озом, – Джулиус задержался возле двери, будто что-то обдумывая. – И с его братом тоже. Я не знал, что и думать о поступке Олдриджа. Само собой для этого у него были веские основания. Не покривлю душой, если скажу, что перспектива провести ночь в чужом доме с чужими людьми, один из которых меня чуть не убил, а второй мне просто не нравится, приводит меня в восторг, однако чувствую, что разгадка рядом. Джулиус, фигурально выражаясь, взял след, просто как обычно не нашел нужным ставить меня в известность. Я бросил взгляд на зашторенное до середины окно – солнце скоро скроется за деревьями. Отсюда мне было прекрасно видно, как Джулиус выходит из дома и быстрым шагом направляется по подъездной дорожке к калитке. Когда-то это уже с нами было. Лето, запах речной воды, уединенный пансионат. И мужчина в сером плаще, уходящий вдаль. Я сбежал вниз по лестнице, пересек этаж, поскальзываясь на поворотах, выскочил на улицу, но дорожка уже была пуста. Почему-то мне казалось важным крикнуть ему что-нибудь на прощание, любую ерунду. – Возвращайся поскорее, – прошептал я одними губами и вернулся в дом. На ужин я спустился только после напоминания хозяина. Уайтби-старший сам накрыл на стол в маленькой светлой кухоньке, используемой, видимо, в качестве неформальной столовой. Приборы были рассчитаны на двоих человек. – Оз еще спит, – пояснил Айзек, заметив мое замешательство. Я молча занял свое место и принялся за еду. Не знаю, кто занимался готовкой, но ужин, в отличие от чая, ему явно удался. И я только сейчас понял, как сильно проголодался за день. – Скажите, Филипп, чем вы занимаетесь? – неожиданно завел разговор Айзек. – Помимо вашей совместной работы с мистером Джулиусом. – Свободного времени у меня не так уж и много, – немного подумав, ответил я. – Я бывший журналист, так что иногда под псевдонимом пишу заметки в разные газеты. Про работу в пабе я предпочел умолчать. – А вы, мистер Уайтби? Молодой человек поморщился: – Айзек, пожалуйста. Могу ошибаться, но мы вероятно ровесники. Резон в его словах был. Я повторил вопрос. – Я художник. Пишу портреты в основном, реже пейзажи дикой природы. Здесь, в отцовском доме, находится моя мастерская. Ну и источник вдохновения, – улыбнулся он, имея в виду глухие окрестности. – Скоро я планирую выставку в Блэкпуле, но в моей галерее не хватает изюминки. Понимаешь, той картины, вокруг которой все бы строилось. – Уверен, вы успеете ее написать, – утешил я его. – Бесспорно, успею, тем более что я уже решил, какой она будет. Но мне нужна помощь. Филипп, будь мой моделью. Поднимаясь к себе, я все размышлял над тем, как у Айзека получилось добиться от меня согласия. Он не давил, не умолял, не уповал на жалость. Просто я вдруг ответил «да» и лишь потом осознал, на что подписался. Все, что я знал о работе натурщиков, это то, то им приходилось по несколько часов кряду сидеть в одной позе. Не уверен, что справлюсь с этим. Определенно без направляющей руки Джулиуса я становился слишком мягкотелым. К ночи снова пошел дождь. Унылое накрапывание за окном ввергало меня в тоску. Не зная, чем себя занять, я спустился в гостиную, где к удивлению своему застал читающего Оза. – Оз? – Филипп! Я так рад видеть тебя в добром здравии, – юноша отложил книгу и поднялся мне навстречу. Признаться, я невольно отступил назад. – Айзек все мне рассказал. Прости, пожалуйста. Я ничего этого не помню, совсем. Брат разрешил мне почитать здесь, но, наверное, мне лучше вернуться в свою комнату. – А где твой брат? Оз выглядел нормальным, но теперь я знал, что ангельское личико с большими зелеными глазами могло в любую секунду превратиться в оскал чудовища. Часы неестественно громко пробили одиннадцать раз, и я вздрогнул, ощутив ледяную дрожь. – В студии. Он всегда пишет свои картины ночью при искусственном освещении. Говорит, так интереснее. При слове картины мое лицо, видимо, как-то изменилось, потому что Оз спросил: – Он просил тебя позировать? Я кивнул. Юноша прижал ладонь ко рту и захихикал. – Что? – я приготовился к худшему. Пока не знал, к чему именно, но к чему-то плохому точно.