Диод резко поднялся кверху — Сатоши закатил глаза. Много он таких «уважаемых господ» перевидывал, конечно; это была простая городская крыса, что слишком много выпендривалась, только и всего. Но лишних проблем не хотелось, тем более, что он был на мели, поэтому Сатоши лишь промолчал. Он проследил за тем, как якудза вразвалочку подошел к нему и возмущенным тоном зашипел: — Ты же видел, что оскорбляют уважаемого человека, с этим-то окуляром, а! — заглянул он в диод. — Видел же наверняка! Можешь, ты жульничал?! Проигрывал не случайно?! Пытался такого, как я, обыграть?! Да вот только я удачливый, а ты всего лишь сраный киборг! Куча мусора, которая пытается быть чем-то значимой! Когда ответа не последовало он возмущенно поджал губы. — Ты че-нибудь скажешь, а?! Сатоши в ответ шумно выдохнул. — Ну ты и клоун ебаный. В следующую секунду, возмущенный подобным, якудза ударил Сатоши в лицо. Это было неожиданно — от такой-то крысы, но удар прошелся по стыку хрома и кожи, поэтому значимого урона не нанес, лишь разодрал этому позеру кожу на костяшках. Глазной имплант Сатоши недобро защелкал, загораясь красным. — Мужик, иди отсюда подобру-поздорову нахер. — Ты не понял что ли, а?! — Это ты чего-то здесь не понял. — Ты это видел, а?! — он начал тыкать значком Сатоши прямо в лицо. — Я из «Ичимару-Кью», ублюдок! Я, если захочу, ваш притон тут сожгут! В следующую секунду братки подъедут! Хочешь?! Позвоню! Прямо сейчас! Если ты передо мной на колени не встанешь! В следующую же секунду якудза замолчал — потому как, безо всяких прелюдий, к его подбородку оказался приставлен пистолет. Сатоши медленно взвел курок. — Сынок, я не знаю, куда ты пришел… — вздохнул он. — Здесь городских ублюдков не шибко жалуют. Ты с босодзоку дело-то имел, болван? Вместо ответа поначалу якудза издал непонятный булькающий звук, затем сглотнул — и кадык при этом соприкоснулся с холодной сталью оружия. Глаза у него начали нервно бегать из стороны в сторону. — Так ты… — Сатоши прижал ствол к глотке сильнее, и вместо осмысленного ответа тот вновь издал череду сдавленных звуков. — Знаешь, кто такие «Курошиши-дзоку», сынок? Якудза нервно рассмеялся. — Да кто ж их не знает-то?.. А ты что, из них? Что-то плаща-то на тебе не видно! — Плащ мой в стирке, кровью забрызгало, — деликатно ответил Сатоши, заметно поправляя свою фирменную куртку. Следующая реакция его приятно удивила: вместо дальнейшего пустого разглагольствования якудза медленно поднял руки и нервно выплюнул: — Ладно, ты можешь идти. Но остальные… мне еще по пять тысяч будут должны. Толпа испуганно задрожала, не шибко понимая, что происходит. — Мы работали с такими как вы, — продолжил якудза, шумно сглатывая, — вы парни не промах. М-можешь идти. Только… это, пушку убери. Очевидно было, что несмотря на свой пафосный и грозный вид, этот придурок перед ним ничего из себя не представлял. Вздохнув, Сатоши бросил: — Забирай свой выигрыш, сынок, и проваливай отсюда к чертовой матери. А остальное отдай честным людям. Они-то тоже, как ни крути, выиграли и проиграли. Пушку он так и не убрал. Возмущенно скривившись, якудза едва заметно кивнул — пистолет под подбородком этому знатно мешал — после чего буркнул что-то нечленораздельное вроде согласия. — Только давай без резких движений. А то, знаешь, пальцы как-то дрожат. … и в эту же секунда якудза дернулся. Но не в попытке вывернуться из ситуации; в его кармане заиграло нечто отвратительно увядающее, словно кто-то пытался сыграть некогда звонкую мелодию на медленно разряжающейся кассете, попутно вбросив это дело в стиральную машинку. В полной тишине эта мелодия играла около минуты, пока, нервным голосом, якудза не бросил: — Это мой телефон. Сатоши очень шумно выдохнул и процедил: — Я тебе чуть башку не снес. Давай бери! Издав невнятное «ы» в ответ, якудза аккуратно потянулся в карман и достал телефон и приложил к уху. — Д-да? — Алло? Танака? Ты у аппарата? — голос Юасы звучал безжизненно. Сакура с любопытством косился на него, попутно думая, что творилось в другой комнате, где скрылась девка из Кансая. — Да? Очень хорошо. Мне нужно, чтобы ты нашел одного типа. Он в трущобах. Зовут Сатоши. Вместо лица здоровенная… — он явно задумался, пытаясь подобрать аналогию. — Бандурина. Да, светится оранжевым. Да, или красным, но это только если он злится… Погоди, откуда ты знаешь? Плюнув на попытки прислушаться, что же творилось в соседней комнате, Сакура окончательно обратил свое внимание на Юасу, потому как с каждым словом его брови поднимались все выше и выше. Словно почувствовав это, Юаса резко перевел на него взгляд, и Сакура вздрогнул. — Передай ему трубку, пожалуйста. С неимоверно глупым лицом побелевший до состояния той же самой скатерти, на которую ранее походил дилер, якудза трясущейся рукой протянул телефон Сатоши и заплетающимся языком промямлил: — Это т-тебя. Сатоши нахмурился. — Так, ладно, сынок. Давай-ка мы с тобой вот как сделаем: выворачивай карманы, оружие и прочую херню бросай на пол. Потом отойди на пару шагов. Медленно кивнув, якудза прижал трубку обратно к уху и пробубнил: — Он тут говорит подготовиться, — и, дернувшись, кивнул, после чего нажал на телефоне что-то. Включилась громкая связь, и следующим, что услышал Сатоши, был голос, который ему очень сильно не понравился, даже больше, чем вся ситуация с этим позером минутами ранее. Были вещи, которые он не любил, и слащавая фамильярность Юасы в них входила с лихвой: — Алло? Сатоши-кун? Сатоши-кун, ты рядом? Он цыкнул и вздохнул. — Для тебя я «Сатоши-сан». — Ха! Дерзкий как всегда, да, Сатоши-кун? Очень хорошо! У меня есть для тебя дело. — Ну, если бы не было, ты бы не позвонил, да? — ехидно бросил он. — Я пытался связаться с тобой лично, но, судя по всему в твоем районе снова глушат линию. Недавно была перестрелка с «Расемоном»... Корпоратские ищут виновников и глушат линии, по которым они могут связаться. Видимо, ты под них попал. Импант показывал, что связь присутствовала, но никаких поступавших вызовов видно не было. — Долбанные корпораты, — выдохнул Сатоши. — Хе, лучше и не скажешь. В любом случае, Сатоши-кун, у меня есть к тебе дело. Прибыльное, разумеется. Я знаю, что ты на мели. Как будто ты когда-то не был на мели… хе-хе, — Юаса хмыкнул. — Все-то ты, старый хрен, знаешь, — в тон ему хмыкнул Сатоши. — Это моя работа. Он еще раз взглянул на фигуру перед ним, после чего недовольным тоном бросил: — Ну… ладно, допустим. Отзывай своего клоуна, пусть раздает людям деньги, и мне пожалуй… — он намеренно переигрывая задумался, — тысяч… пять с него не убудет, верно? — Какие деньги, Сатоши-кун? — голос Юасы приобрел совсем другие нотки. — Танака… Нет, погоди, Сатоши-кун. Где вы находитесь? — Да так. Поигрываю по мелочи. Даже если я назову тебе место и владельца, ты-то в наших помойках вроде как не бываешь. Слишком важная птица для этого, ага? Танака, значит? Сатоши смерил его взглядом, видя, как лоб незадачливого якудза начал медленно покрываться испариной. Он вновь перевел взгляд обратно на телефон, когда незнакомым голосом там кто-то закашлялся, а Юаса неожиданно хитрым — так и чувствовалось, что ухмылялся — тоном произнес: — Танака, включи-ка GPS. Хочу посмотреть, где это ты прохлаждаешься. С каждой секундой, как краска отливала от лица Танаки, на лице Сатоши расплывалась наглая ухмылка. Тот, сглотнув, быстро нажал пару кнопок. — Узнаешь? Сакура, не отвечая на вопрос Юасы, взглянул на карту. Трущобы, довольно далеко.