– Вы уходите от ответа! – заявила Нина, по-прежнему сжимая локоток невесты доктора Шеппарда. – Вы ведь назвали массу имен, но так и не поведали, кого подозреваете сами. А вы ведь подозреваете, не так ли? Мисс Ганнет смутилась и, помолчав, произнесла: – Понимаете, если все разложить по полочкам, то убить и Джеймса, и мистера Экройда, и, не исключено, миссис Феррар, и даже ее мужа мог только один человек, а именно… Она смолкла, уставившись через плечо собеседницы так, как будто там возникло привидение, и Нина услышала малоприятный скрипучий голос: – Любезная Фелиция, какая, однако, неожиданная встреча! Ты что, гуляешь под дождем? Смотри, двустороннюю пневмонию заработаешь и в два счета на кладбище окажешься! Раздался кхекающий сухой смех, и Нина, обернувшись, заметила высоченную мужеподобную особу неопределенных лет, но явно уже немолодую, облаченную в черный дождевик и с огромным красным зонтом, увенчанным угрожающим, похожим на кинжал, стальным наконечником. – Добрый вечер, Каролина, – поджав губы, произнесла мисс Ганнет, и Нина поняла: она столкнулась лицом к лицу со старшей сестрой доктора Шеппарда. Той самой, которая, согласно версии французского профессора, убила брата. Судя по выражению лица мисс Ганнет, та придерживалась той же версии: Нина видела, как глаза невесты доктора метали молнии, и она явно сдерживала себя, чтобы не надерзить сестре покойного доктора. Вот кто, по ее мнению, был виновен в смерти ее любимого Джеймса. И Нина поняла, что это вполне правдоподобный вариант. Каролина Шеппард, возвышавшаяся перед ней, словно скала, была малоприятной, явно себе на уме и, вероятнее всего, безжалостной особой, которая ради достижения собственных целей, не исключено, очень даже криминальных, наверняка пошла бы по трупам. В том числе и по трупам Роджера Экройда и своего брата? – А ты сама тоже прогуливаешься? – ответила в тон Каролине мисс Ганнет. – Сама сыграть в ящик не боишься, милая Каролина? Вульгарное, более подобающее мелкому уголовнику, чем почтенной сельской старой деве, выражение, как поняла Нина, было специально выбрано, чтобы досадить милой Каролине. И досадило, как она заметила по вспыхнувшим и погасшим за стеклами пенсне водянисто-сизым глазам сестры доктора Шеппарда. Причем пенсе у нее, как с большим неудовольствием отметила Нина, как две капли воды походило на пенсне доктора, ее доктора. – Ах, любезная Фелиция, все мы смертны. И самое забавное, что все мы неожиданно смертны! Это был уже не вызов, а прямая угроза. Нина включилась в разговор, заметив: – Ну да, один русский писатель об этом целый культовый роман написал. Вот идет, скажем, важный литератор, поскользнется на разлитом нерасторопной служанкой подсолнечном масле, упадет на рельсы – и трамвай ему голову отрежет! О «Мастере и Маргарите» в 1926 году в провинциальной английской деревушке никто, конечно же, еще понятия не имел, как, вероятно, и сам автор, роман еще не начавший, но Нина не смогла удержаться от того, чтобы не осадить надменную Каролину Шеппард. Надменную и такую зловещую. Та же, бросив на нее оценивающий взгляд сквозь до боли знакомое Нине пенсне, процедила: – Мисс, судя по акценту, вы не уроженка Британских островов. Разрешу себе предположить, что вы беженка из коммунистического ада, которую наш король милостиво принял у себя. – Да продлит Господь дни его величества! – весело поддакнула Нина. А Каролина кисло добавила: – И вообще, у нас в Кингз-Эббот никаких трамваев нет! Их даже в Кранчестере нет, так как же кто-то может тут упасть на рельсы? Между прочим, у нас в деревне прислуга на редкость работящая. Взять хотя бы мою Энни… Нина, понимая, что Каролина намеренно доводит ее сравнение до абсурда, с улыбкой возразила: – Но вы же бываете в Лондоне, мисс Шеппард, а там трамваи есть! Как и нерасторопная прислуга… Каролина, с шумом закрывая зонтик, отрезала: – Я в Лондон не езжу! Да, не только зловещая, но и явно способная на любую пакость – в этом Нина уже не сомневалась. – Но как же, ведь ты там недавно была, милая Каролина? – выдала мисс Ганнет. – Тебя видели садящейся на лондонский скорый на нашей железнодорожной станции… Каролина, усмехнувшись, заявила: – Ты меня с кем-то спутала, любезная Фелиция! Нина не сомневалась: врет. Да, похоже, к Каролине Шеппард надо было присмотреться внимательнее, она вполне могла укокошить не только Роджера Экройда, но и родного брата. – А вы, я вижу, Лондон знаете как свои пять пальцев? – произнесла Каролина, вперяя взор водянистых глаз в Нину. – И вообще, разве мы знакомы? Вы назвали меня по имени, мисс… Нина очаровательно улыбнулась. Похоже, настала пора задействовать тяжелую артиллерию. – Мисс Нина Дорн, в самом деле беженка из коммунистического ада, которую его величество король приютил у себя. И по совместительству – личный секретарь месье Эркюля Пуаро, который просил меня передать вам привет, если я вас увижу. И поправилась: – Извините, я владею английским не так хорошо, как вы верно заметили, мисс Шеппард, не если, а когда я вас увижу. Ведь он первым делом посоветовал обратиться мне именно к вам, к сестре своего покойного друга, доктора Шеппарда! Нина с удовлетворением отметила, что Каролина побледнела, а на виске у нее забилась сиреневая жилка. Испугалась, да еще как. Но если невиновна, то чего бояться – порадовалась бы привету от месье Пуаро, так нет, на этой особе лица нет. – А он сам… – хрипло произнесла Каролина и прокашлялась: – Месье Пуаро тоже прибыл? Помолчав, чтобы дать Каролине возможность перепугаться еще больше, Нина ответила: – Месье Пуаро в данный момент пребывает в Египте, выполняя поручение государственной важности по личной просьбе его величества короля. Того самого, который приютил таких, как я, беженцев из коммунистического ада. И, сделав еще одну драматическую паузу, добавила: – В деле об убийстве мистера Экройда открылись новые обстоятельства! И месье Пуаро прибудет сюда сразу же, как только обстоятельства позволят ему сделать это и покинуть Египет. Я же пока подготавливаю, так сказать, почву для его приезда. Ведь общественность так и не узнала, кто убил Роджера Экройда! На лице Каролины застыла гримаса паники, и Нина была довольна произведенным эффектом. Что же, Каролина теперь в курсе того, что она прибыла по ее душу, но так даже лучше. – А что за новые обстоятельства? – пролепетала она, и Нина веско заметила: – Об этом месье Пуаро сам поставит общественность в известность, когда соблаговолит пожаловать обратно в Кингз-Эббот. Но ведь это в ваших интересах, мисс Шеппард, не так ли? Каролина, порозовев, заявила: – О, несомненно, мисс Дорн! Могу ли я пригласить вас на чашечку чая в «Синей птице»? Мисс Ганнет с торжеством провозгласила: – Любезная Каролина, мы только что оттуда! Мисс Дорн такая душка и все мне рассказала! Ну да, невеста покойного шпыняет сестру покойного, которую ненавидит, изобретая на ходу невесть что. Нина поняла, что стала свидетельницей рождения очередного слуха. – Ах как жаль! Ну, тогда, быть может, зайдете ко мне в гости, мисс Дорн? Друзья месье Пуаро – мои друзья! Каролина явно не отказывалась от затеи выкачать из Нины эти самые несуществующие новые факты. Сведения, которые были важны для нее. Потому что она и была убийцей Роджера Экройда и доктора Шеппарда? Нина же, посмотрев на Каролину, сказала: – Благодарю вас, непременно загляну. Но не сегодня. У меня масса дел. Это был не намек, а финальная фраза разговора. Каролина, вспыхнув, закусила губу, а Нина, глядя ей в лицо, спросила: – Так кто же, по-вашему, убил Роджера Экройда? Ей была интересна реакция Каролины, и она осталась ею довольна: сестра доктора, снова побелев, вцепилась в рукоятку зонта и прохрипела: – Убийца, кто же еще? Мисс Ганнет принялась звонко хохотать, а Нина, пожелав Каролине доброго вечера, вместе с невестой покойного доктора направилась прочь.