Но если аптекарь и был причастен к убийству, причем не только Роджера Экройда, но и доктора Шеппарда, который наверняка знал этого типа и мог что-то заподозрить или узнать, а также к попытке убийства самой Нины, то он был не только гениальным актером, но и обладал стальными нервами, потому что никак не выдал себя. Впрочем, являясь главой целой шайки, он ведь наверняка должен был уметь держать себя в руках и скрывать свои эмоции. Целой шайки? И тут словно пелена упала у Нины с глаз. Ну да, ведь она сама уже удивлялась, что в идиллической британской деревушке сталкивается со сплошными наркоманами. Кингз-Эббот ими так и кишел: Ральф Пейтен, Чарльз Кент, миссис Феррар, ее покойный муж… И оба инспектора, Рэглан и Дэвис, занимались сейчас как раз поисками наркоторговцев, которые обосновались где-то в этих милых местах. И Нина не сомневалась: глава этой банды стоял перед ней и по-доброму взирал на нее сквозь свои круглые очки. В романе аптекарь Захария Осборн был главой шайки убийц, а в реальности – главой шайки убийц и наркоторговцев. Выходило, что реальность была еще хлеще романной выдумки! – Так чем я могу вам помочь, мисс Дорн? – Аптекарь смотрел на нее таким чистым и прозрачным взором, что Нина на мгновение засомневалась: а правильно ли она подозревает этого человека в столь страшных делах? Девушка, понимая, что ходить вокруг да около смысла не имеет, тем более если мистер Осборн – убийца и действительно глава шайки, то он все и давно про нее знает, ответила: – Я личная секретарша месье Пуаро! Аптекарь как смотрел на нее чистым взором, так и продолжал смотреть. А потом учтивым тоном добавил: – А это кто? Нина еще больше засомневалась в своих подозрениях, не исключено, абсолютно нелепых. Ведь может статься, аптекарь невиновен, ведь она подозревает его только на том основании, что в романе у убийцы и главы шайки киллеров было точно такие же имя и фамилия. Но ведь то в романе! – Месье Пуаро – знаменитый частный детектив. И он занимается расследованием убийства Роджера Экройда. И снова ноль реакции. Не может же быть, что этот аптекарь-коротышка вообще ни на что не реагирует? – Ах, я слышал, конечно, однако практически не знал мистера Экройда. Мы же, смею заметить, вращались в совершенно разных кругах, хотя и обитали в одной и той же деревушке… Гм, не поспоришь… Нина, не выдержав, произнесла: – Но доктора Шеппарда вы ведь знали? Наконец-то на лице аптекаря возникла хоть какая-то реакция. Он, чуть сморщившись, кивнул: – Ну конечно же, доктора Шеппарда я знал. Какой был хороший врач! Так жаль, что имел место этот нелепый несчастный случай! Нина подумала, что уж кто-кто, а Захария Осборн никаким образом не имел возможности той роковой ночью подсунуть доктору смертельную дозу «Веронала». В отличие от Каролины. Нет, на правильном ли она пути? – Так что вы желаете приобрести, мисс Дорн? Например, эти таблетки от кашля? Новые, патентованные, американские! Или, к примеру… Он зажурчал, демонстрируя свой неподдельный аптекарский профессионализм, а Нина, не слушая эти разглагольствования, все думала и думала. Можно, конечно, спросить, с какой стати ему звонил стюард с трансатлантического парохода в день убийства Роджера Экройда, но она не сомневалась, что получит от этого забавного человечка более чем исчерпывающий ответ. Стюард ведь, в конце концов, мог просто ошибиться номером! Мог. Но тогда бы он перезвонил по нужному номеру еще – но ведь не сделал этого? Может, у него монет нужного достоинства не оказалось? Но даже если так, то как объяснить тот факт, что из аптеки звонили в «Три оленя»? Выходило, что это именно Захария Осборн выманил Нину к церкви, где ее едва не убили. Однако голос по телефону был явно не его – у аптекаря он несколько писклявый, с запоминающимися переливами, а тот, кто тогда говорил с ней, вещал тихо, апатично и размеренно – как настоящий дворецкий. Посмотрев в направлении прилавка, Нина заметила на нем массивный черный телефон. Ну что же, выходило, что любой посетитель, отослав мистера под благовидным предлогом в глубь аптеки, например чтобы принести какое-то редкое снадобье, мог быстро снять трубку, набрать номер – и позвонить в гостиницу. Да, все могло быть именно так… Чем дольше вещал аптекарь Захария Осборн, тем сильнее Нина убеждалась в том, что ошиблась. Не может этот безобидный субъект быть убийцей и главой шайки убийц. И уж точно он не имел отношения к смерти Роджера Экройда. Испытывая даже чувство вины, она позволила себе навязать аж целых четыре упаковки этих самых таблеток от кашля и прошла с мистером Осборном к прилавку, где тот заботливо упаковал их для нее. Расплатившись, Нина поняла, что в «Золотом клюве» ей больше делать нечего. Нет, аптекарь не имел ко всему этому ни малейшего отношения. Ее взгляд упал на громоздкий кассовый аппарат и на лежавший около него буклет – и Нина окаменела. Это было расписание трансатлантического лайнера «Орион», курсировавшего между Ливерпулем и Нью-Йорком. – В Штаты собираетесь? – произнесла Нина, получая от мистера Осборна свою покупку, и наконец-то на его лице возникла хоть какая-то реакция: улыбка на мгновение, всего на мгновение, исчезла, а глаза заметались. Он явно не ожидал этого вопроса и испугался его! Но чего бояться человеку, который решил сесть на пароход и отправиться в Нью-Йорк? Вот именно, ровным счетом ничего – если, конечно, это не связано с деятельностью шайки наркоторговцев. Потому что кто еще мог иметь к ней отношение, как не местный аптекарь! – Ах, что вы, мисс Дорн! Куда же мне, бедному аптекарю, еле сводящему концы с концами, деться из Кингз-Эббот? А этот буклет у меня кто-то забыл… Интересно, кто – не тот ли самый стюард, на показаниях которого и строилось обвинение доктора Шеппарда в убийстве Роджера Экройда? Аптекарь мистер Осборн лучился улыбкой, а Нина уже не сомневалась: он элементарно лгал. Итак, ему почти удалось провести ее, но именно что почти. Покидая аптеку, Нина уже не сомневалась, что Захария Осборн имел отношение к убийству Роджера Экройда и доктора Шеппарда. И, вероятно, еще много к чему. Поэтому оттуда она прямиком направилась в полицию и, потребовав возможность переговорить с инспектором Дэвисом, получила ее. Тот в отличие от своего коллеги из Кранчестера заседал в обширном кабинете. Визитом Нины он был удивлен и, как она сразу поняла по выражению его физиономии, не очень-то доволен. Даже не предложив ей присесть, он отрывисто заявил: – Мисс Дорн, у меня крайне много важных дел! Так что могу уделить вам всего пять минут. Девушка, не обращая внимания на эти несносные манеры, быстро изложила суть дела и подвела итог: аптекарь Захария Осборн и есть убийца Роджера Экройда, а помимо этого, глава шайки наркоторговцев. Инспектор отреагировал фырканьем: – Какая несусветная чушь, мисс Осборн! Захарию Осборна я отлично знаю, да его все у нас в Кингз-Эббот знают. Никакой он не убийца и не наркоторговец! И с явным удовольствием снова протянул: – Какая несусветная чушь! Нина же настаивала: – На то вы и полицейский инспектор, чтобы проверить сообщенные вам факты. А они все же заслуживают некоторого внимания… Инспектор Дэвис, раскрывая дверь своего огромного кабинета, в раздражении заявил: – Ну да, а в следующий раз вы придете ко мне и заявите, что Роджера Экройда убил я! Желаю вам отличного дня, мисс Дорн, и не забивайте свою прелестную головку вещами, которых не понимаете! Кипя от негодования, Нина покинула полицейский участок и только на улице сообразила – ну да, инспектор Дэвис так выгораживает аптекаря по одной просто причине: он с ним заодно! Как все просто – ведь наркоторговцам, тем более обосновавшимся в провинции, требуется, выражаясь современным языком, «крыша», и таковой являлся инспектор Дэвис, который к тому же занимался поисками этих самых наркоторговцев – немудрено, что это расследование до сих пор не увенчалось успехом. Проходя мимо одного из магазинчиков, Нина заметила современные, в двадцатые годы двадцатого века начинавшие победоносное шествие по планете разнообразные средства бытовой химии в ярких привлекательных упаковках. Но занимали ее, конечно, не столько эти самые средства бытовой химии, сколько броская вывеска фирмы, которая производила их.