Мэйуэзер шлепнул на стул свой рюкзак и подцепил кусок пиццы. – Какие новости? – спросила Трейси. Она просила Рона выяснить, есть ли какой-нибудь способ проследить путь конкретной партии веревки из склада в Кинге в ту или иную торговую точку «Хоум Депо». – Ничего определенного, – сказал Мэйуэзер. – Но я еще работаю над этим. Пока известно одно: все, что входит на склад и выходит с него, помечается штрихкодом. – А можно по этим кодам определить тип веревки? – спросила Трейси. – Пока не знаю. Один парень обещал выяснить. Жду, пока он позвонит. У нас телефон есть? – Мы над этим работаем, – сказал Кинс. – Пользуйся мобилой. Связь есть. – Супервайзер говорит, что они могут отследить покупки работников по их индивидуальным номерам, – сказала Трейси. – Проверь, делал ли служащий по имени Дэвид Бэнкстон какие-нибудь покупки в последние полгода. Мэйуэзер записал имя, взял рюкзак и отошел со своим куском пиццы за свободный стол. Кинс встал и бросил свою бумажную тарелку в корзину для мусора. – Позвоню пока нанимателю Таггарта, узнаю, не появлялся ли он на работе в последнее время. Зазвонил телефон на столе Трейси. – Телефон у нас есть, – сказала она и подняла трубку. – Детектив Кроссуайт слушает. – Детектив, это Дэвид Бэнкстон. Трейси взглянула на часы. – Да, Дэвид. Спасибо, что позвонили. Кинс послал ей выразительный взгляд, она кивнула. – Я, знаете, это… не смогу сегодня. – Нет? – Она потрясла головой, давая Кинсу понять, что Бэнкстон отказывается. – Теща заболела, не с кем оставить дочку. Так что мне надо домой. – А ваша жена не дома? Последовала пауза. – Ее сегодня вызвали пораньше, а она позвонила матери узнать, сможет ли та посидеть с дочкой, пока я не приду. – А завтра? – Завтра я тоже не могу. Надо сидеть с дочкой, а потом у меня ночная смена. – Тогда скажите мне, в какой день вам удобно? Нам очень важно вас исключить. – Мне надо узнать свой график и переговорить с женой, тогда я вам позвоню. – Завтра позвонить сможете? – Да. В смысле, попытаюсь. Мне пора идти. Я еще на работе. Нам тут запрещают звонить по личным делам. – Бэнкстон отключился. Трейси поглядела на Кинса. – Говорит, что не сможет прийти; надо смотреть за дочкой. – Может быть, он решил, что исключить его из списка подозреваемых – не главная наша задача. Глава 24 Последний известный наниматель Брэдли Таггарта сообщил Кинсу: тот позвонил, сказал, что увольняется, и просил дать ему расчет. – Работодатель предлагал переслать ему чек по почте, но Таггарт заявил, что придет и заберет его сам, – сказал Кинс Трейси. – А он не сказал когда? – спросила Трейси. – Сегодня днем. Мы с ним уже разминулись. Наниматель говорит, что он явно на чем-то торчал, так что избавиться от него было удачей. Еще он назвал его «безнравственным типом». – А куда тот пошел, он тебе не сказал? – Он – нет, но один парень, который работает там на складе, сказал, что в дни получек Таггарт любит выпить в одном месте на Пайонир-сквер, называется «На посошок». – Может, перехватим его там. * * * «На посошок», бар в одном из невысоких кирпичных домов на Первой авеню, демонстрировал признаки того, что к вечеру здесь соберется изрядное количество посетителей, особенно для середины рабочей недели. Уже сейчас кто-то сидел над пивом в кабинке, а кто-то гонял шары в дальнем конце длинного и узкого пространства бара. Трейси опознала Таггарта по фото с его водительского удостоверения. Он сидел на высоком табурете и потягивал из стакана нечто цвета янтаря, а на стойке перед ним стояла бутылка «Будвайзера». Внимание Брэдли приковал к себе экран телевизора над стойкой: показывали мотогонки, и он следил, как гонщики на грязных мотоциклах преодолевают грязную и скользкую трассу. Таггарт был некрупного сложения, но любил строить из себя крутого, о чем ясно говорил его выбор одежды: черная кожаная жилетка, черные байкерские сапоги и черные джинсы с характерной потертостью на левом заднем кармане – такие часто бывают у любителей жевательного табака. Еще Трейси обратила внимание на ножны, которые болтались у него на боку. Она вышла и описала ситуацию Кинсу, который тем временем припарковал их машину, загородив кому-то выезд, и они стали ждать подкрепления. Не прошло и минуты, как явились два патрульных автомобиля. Трейси отправила один в проулок за зданием, а второму велела стать за углом, где он не попался бы на глаза тому, кто стал бы смотреть на улицу через большую стеклянную витрину бара. Она и Кинс вошли в бар вместе. Кроссуайт подсела к стойке, от Таггарта ее отделял всего один табурет. Еще два табурета слева от него занимала какая-то парочка, и Кинсу пришлось устроиться в конце стойки, рядом с задней дверью. – Брэдли Таггарт! – окликнула Трейси. Тот равнодушно взглянул на нее и взял со стойки бутылку с пивом. Глаза у него точно остекленели, одно колено под стойкой так и прыгало. Видимо, он либо срочно нуждался в дозе, либо отходил от последней. – Кто спрашивает? – Он поднес к губам бутылку. Татуировка в виде разноцветных языков пламени покрывала обе его руки от запястья до локтя. Правый бицепс украшала татуировка: кинжал с каплями крови. Трейси показала Таггарту свой значок и удостоверение личности. Он фыркнул и продолжал как ни в чем не бывало смотреть мотокросс, но Кроссуайт заметила, как подались вперед его колени, коснулись пола подошвы сапог, и поняла, что он думает дать тягу. – В конце стойки сидит полицейский, у входа – еще двое, – сказала она. Таггарт бросил взгляд туда, где теперь уже стоял Кинс. – И что? – А то, что я прошу тебя положить обе руки на стойку так, чтобы я их видела. – Зачем? Я ничего не делаю. – Ордер на твой арест все еще открыт. – Фигня. У Таггарта была привычка запускать в волосы пятерню, как гребень. – Ты пропустил судебное заседание по обвинению в хранении наркотиков. – Мой адвокат с этим разобрался. – Видимо, не до конца. А еще ты нарушил одно из правил своего условного заключения, бросив работу. – Может, я получше нашел. – Тогда ты должен сообщить об этом твоему офицеру. Ордер на твой арест еще в силе. Брэдли поднес бутылку к губам и запрокинул голову. – Мне нужен адвокат. – Ты, кажется, говорил, что он у тебя есть. – Мне нужен другой.