– Я знала, что если Ноласко пронюхает, то этим все кончится. – Мы же напарники, – сказал он, подходя к ней. – И у тебя жена и трое детей. Кто будет их кормить? Ты ничего не знал, и хорошо – никто не может обвинить тебя сейчас в том, что ты знал и не доложил начальству. Кинс, сунув руки в карманы брюк, смотрел в пол. Трейси хорошо его знала и понимала: сейчас он переваривает полученную информацию. Наконец он поднял глаза. – Что было после того, как я ушел? – Меня отстранили от расследования. Главный теперь Ноласко. И, по-моему, он именно этого и хотел. Кинс подавил саркастический смешок. – Представить не могу, зачем ему это. Мы и теперь так же далеки от поимки этого парня, как в первый день. Это дело для тех, кто хочет запороть себе на нем карьеру. – Он скользнул глазами по верхушкам перегородок и шепотом спросил: – А что там с делом Бет Стинсон? Ты думаешь, Ноласко и Хетти прятали концы, или как? – Нет, ничего настолько серьезного. – Трейси тоже понизила голос. – Для Хетти это вообще было последнее дело перед пенсией. Зачем ему было вкладываться в работу, когда он одной ногой уже стоял на пороге? Послужной список у них с Ноласко был лучше некуда. Свидетельница говорит, они показали ей фото Герхардта до того, как вызвали ее в участок для опознания. – Ничего необычного. – Это был не монтаж, Кинс. Она ясно сказала, что ей показали только одно фото, хотя в деле их фигурирует четыре. – Может, она ошиблась. Времени прошло много, мелкие детали могут и забыться. – Ноласко и Хетти не поговорили больше ни с одним свидетелем по этому делу. Иначе бы они знали, что Бет Стинсон вечерами танцевала в местном клубе и водила домой мужчин. Лучшая подруга Стинсон сказала Дэну, что говорила с ней по телефону как раз в день убийства, просила ее, чтобы та была осторожна. А Бет сказала ей, что пусть-де не волнуется из-за того мужика, которого она приведет домой сегодня вечером, он, мол, нормальный парень, и они обе его знают. – Так что не зря, наверное, Ноласко паникует, – сказал Кинс. – Похоже, что тогда они упустили нужного парня. Как далеко ты продвинулась с анализом ДНК? – Серабоне был у судьи, тот подписал ордер. Я завезла материалы Майку сегодня утром и попросила его поторопиться с анализом. Он, может, и не подтвердит невиновность Герхардта, зато может дать нам – тебе – нового подозреваемого или подтвердить виновность одного из тех, которые уже есть. – Ты ведь не собираешься бросать это дело на полдороге, правда? – А что еще они могут мне сделать, Кинс? – Уволить. – Возможно, так и будет. Кинс стиснул зубы. – Где документы по делу Стинсон? – Ноласко никогда тебе их не покажет. Я сейчас их упакую и верну. Кинс обдумывал услышанное, сложив губы трубочкой. – Будешь держать меня в курсе? – Конечно, буду. – Ладно. И смотри, больше не высовывайся. – Ноласко я не боюсь. – Я не об этом. Помни, что пока ты пытаешься узнать, кто этот тип, он уже знает про тебя саму. Глава 47 Трейси шагнула из лифта в охраняемый гараж и пошла к своему грузовику, чтобы положить в него коробку с вещами. Потом она собиралась подняться в Комнату Ковбоя, поговорить со всеми, кто там есть. Она задолжала им объяснение. Да и сам бетонный бункер, хотя поначалу казался жутковатым не только Вику, со временем стал почти родным. А это значит, что они с Кинсом правильно подобрали команду, включив в нее преданных своему делу людей, способных пожертвовать своими интересами ради поимки опасного преступника. Ей будет их не хватать. Ей будет не хватать процесса работы. И, конечно, особенно ей будет не хватать азарта погони. Гул машин на шоссе И-5 сразу за стеной гаража почти перекрывало воркование голубей, которые устроились на бетонных перекрытиях у нее над головой, от тусклых потолочных ламп все вокруг казалось оранжевым. Уже подходя к грузовику, Трейси почувствовала, что она в помещении не одна. Сразу включился инстинкт самосохранения, от которого волосы у нее на затылке как будто встали дыбом, а по спине ледяным ручейком бежали мурашки, пока она открывала дверцу грузовика и ставила коробку на сиденье за местом водителя. Шаги за спиной. Она выхватила «глок», резко развернулась и, не глядя, вскинула ствол, так что он уперся дулом прямо в центр мишени. Джонни вытаращил глаза, попятился и, потеряв равновесие, налетел на припаркованную рядом машину. – Да что с тобой такое? – Казалось, ему трудно дышать. Трейси не отвечала, и он продолжал: – Ты всегда выхватываешь пистолет, не успев оценить ситуацию? – Я прекрасно оценила ситуацию, – сказала Трейси, все еще не опуская пистолет. – Иначе ты бы уже валялся на полу с дыркой в голове и еще двумя в грудной клетке. Ноласко поднял руку. – Не хочешь опустить пистолет? Она еще пару секунд держала «глок» на изготовку, потом медленно опустила его, но в кобуру так и не вернула. Глаза у босса были стеклянные, и Трейси, принюхавшись, уловила исходивший от него запах алкоголя, лишь едва прикрытый ароматом мятной свежести. Если до этого Ноласко и жевал резинку, то теперь он ее явно проглотил. – Чего тебе нужно? – спросила она. – Узнать, для чего ты это затеяла. – Я сказала, для чего. – Мы оба знаем, что это не причина, – сказал Ноласко. – Или ты думала, что я позволю тебе осрамить меня? – Неужели у тебя такое хрупкое эго, что ты до сих пор не оправился от события двадцатилетней давности? – ответила Трейси. – Если так, то мне тебя жаль. – А зачем ты полезла в мое старое, закрытое дело? – Ловила убийцу. Ноласко фыркнул: – Блеф. Ты просто хотела меня опозорить. Ну вот, теперь ты знаешь, чем это кончается. – Он повернулся к ней спиной и пошел к своей машине. – Кто рассказал тебе про Герхардта? – спросила Кроссуайт. – Неважно. Она повысила голос: – Тебе что, правда безразлично, что невиновный человек сидит в тюрьме, а парень, убивающий женщин, расхаживает на свободе? Джонни добрался до своего «Корвета» и теперь повернулся к ней лицом. – Это все твои фантазии. Герхардт и есть тот, кто нужен. Мы знали это с первого дня. – И поэтому заставили Джо Энн Андерсон поверить, что именно его она и видела? – Никто ее не заставлял, она все видела прекрасно. – Тогда почему ты солгал сегодня наверху? Почему сказал, что говорил со свидетелями, хотя этого не было? – Завтра у меня ответственный день, – сказал Ноласко, улыбаясь. – Я должен объяснить прессе причины твоего отстранения. Да и тебе не повредит выспаться как следует. Думаю, у них будет к тебе немало вопросов, у журналистов и УПО. * * * «Тахо» Дэна был припаркован на том самом месте, где четыре вечера подряд стояла патрульная машина. Видимо, еще одно распоряжение Ноласко – раз Трейси теперь не в группе, то нечего ее и охранять. Она завела свой грузовик в гараж и вышла, вытащила коробку с вещами. Дэн уже встречал ее в дверях, и выражение ее лица, должно быть, выдало ему ее чувства. – Что случилось? – спросил он. – В чем дело? Она прошла мимо него в кухню и поставила коробку на стол. Роджер вскочил туда же, чтобы поздороваться, и она гладила ему спинку и слушала, как он мурчит. – Трейси, что происходит? Что в этой коробке?