Потом я протягиваю руку и касаюсь её щеки. Мои пальцы скользят по линии её подбородка, пока я не достигаю его, наклоняя голову Александры, чтобы она посмотрела на меня. Я нахожу её губу, мой большой палец мягко проводит по ней. — Ты в порядке? — спрашиваю я. — Это было… У меня нет слов, чтобы описать это. Интенсивно. Безумно. Ничего такого я раньше не делал. Но я не формулирую ничего из этого. — Крышесносно, — шепчет принцесса. Её губы растягиваются в самодовольной улыбке, и я не знаю, что это значит, пока не понимаю, что она довольна собой за то, что бросила мне вызов в последний момент. Я чувствую низкий рокот в горле. — Ты прикоснулась ко мне, вопреки тому, что я запретил тебе делать это. Как будто я не хотел, чтобы она прикасалась ко мне. Прикосновения Алекс были совершенством. Это было тем, что толкнуло меня через край. Её прикосновения раскрывают меня, и она понятия не имеет, как легко это разрушает меня. — Да, это так. — Она берёт меня за руку, и я поднимаю её. Движения принцессы грациозны и элегантны, даже, посреди чёртовой конюшни. И всё ещё такие дерзкие. Она смотрит на меня так, словно хочет, чтобы я попробовал её на вкус. Никогда в жизни мне так не хотелось попробовать что-нибудь вкусное. — Ты всегда пытаешься взять всё под контроль, — мягко говорю я, протягивая руку к ближайшей верёвке. Раньше я просто шутил о верёвках, но, как только я вижу Александру, я точно знаю, что хочу сделать. — Ваши руки, принцесса. Она смеётся, звук мягкий. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе связать меня? — Я думаю, ты позволишь мне связать тебя, а потом ты позволишь мне лизать тебя, пока не кончишь мне на язык. Я думаю, ты позволишь мне трахать тебя языком, пока ты не закричишь. Я думаю, твой голос охрипнет от того, что ты будешь звать меня по имени. На её губах появляется улыбка. — Ты очень доволен собой, не так ли? Я продеваю верёвку через кольцо, свисающее с ближайшей стены, и подношу ту к девичьим запястьям. — Ты мне доверяешь? — Ни капли, — ухмыляется принцесса, но всё равно протягивает руки, и я обматываю верёвку вокруг её запястий и завязываю узлом. Она смотрит на свои запястья. — Что-то мне подсказывает, что ты уже делал это раньше, Джеймс. — Что я могу сказать? Я бойскаут. Я тяну за конец верёвки до тех пор, пока запястья девушки немного не приподнимаются. Затем я отступаю назад и восхищаюсь своей работой. Есть какая-то ирония в том, что она позволила мне связать её вот так. Принцесса Александра — принцесса, которая никогда не хочет быть пойманной. Она провела всю свою жизнь, убегая, избегая быть под чьим-либо каблуком, и делая всё прямо противоположное тому, что авторитетные фигуры в её жизни хотят, чтобы она сделала. И вот она стоит в конюшне со связанными запястьями. — Ну, бойскаут, – принцесса Александра с озорным выражением лица отходит в сторону и раздвигает для меня ноги. — Покажи, что у тебя есть. Или ты только можешь трепаться. Я не могу сдержать улыбку, когда подхожу к ней. — Думаю, ты знаешь, что я не только болтун. Губы девушки мягкие, сочные и податливые под моими. Когда мой язык находит её, больше нет борьбы, больше нет споров. Только капитуляция. Я не тороплюсь, мои руки блуждают по телу Алекс, как будто они не были на ней всего несколько минут назад. Мои пальцы скользят по её коже, дразня, хотя я знаю, что она уже на грани после всего, что только что произошло. Принцесса всхлипывает, когда мои пальцы обводят контуры её грудей, огибают соски и скользят по их поверхности, пока они не становятся жёсткими, и она стонет. Положив руки девушке на талию, я опускаюсь к её груди, беря одну, потом другую в рот, мой язык скользит по соскам, пока принцесса не начинает стонать всё громче и громче. Я не хочу останавливаться. Я хочу, чтобы мой рот постоянно был на её груди. Я хочу, чтобы мой язык касался её кожи, пробуя на вкус. Когда я целую живот принцессы, её мышцы дрожат. Я вдыхаю аромат Александры, сладкий и мускусный, как будто я никогда в жизни ничего такого не чувствовал. Я хочу погрузиться в неё, взять каждый дюйм её тела и сделать его своим. Я останавливаюсь между её ног, разглядывая в таком виде. С расставленными ногами для меня. Мокрая для меня. Тяжело дыша для меня. Связанная вот так для меня. Александра смотрит на меня из-под полуопущенных век тяжёлым взглядом, опьянённая похотью, желанием и предвкушением. — Скажи мне, — говорю я, мои пальцы медленно скользят вверх по внутренней стороне её бёдер. Мой член снова возбуждённый, твёрдый и прижатый к моим штанам, когда я смотрю на её идеальную киску, блестящую от влажности. — Скажи мне, как сильно ты хочешь почувствовать мой язык на своём клиторе. — Пожалуйста, — всхлипывает Александра. — Я хочу твой рот на мне. Этого достаточно. Даже не произнося моего имени, достаточно услышать, как она просит меня об этом. Откуда-то из глубины моей груди доносится низкий рокот. Я хотел бы сказать, что не тороплюсь с ней, что я дразню её дольше, или что я провожу языком по её клитору снова и снова. Я хотел бы сказать, что облизываю каждый дюйм сладкой киски принцессы, прежде чем засунуть язык в её вход. Но я ничего этого не делаю. Я не пытаюсь ничего растянуть. Я не могу. У меня просто больше не осталось такого контроля. Мои руки сжимают ягодицы девушки, чтобы удержать её, я подношу рот к её киске. Как только я чувствую её сладость, я не могу думать ни о чём другом. Я, блядь, пожираю её. Я ем её, как будто умираю с голоду. Я ласкаю языком её клитор и вход, и Алекс стонет, всё громче и громче, пока почти не начинает кричать. Её бёдра упираются в моё лицо, когда я просовываю в неё язык, не важно, как сильно я сжимаю её ягодицы и прижимаю к себе. Она трахает меня в ответ, как, если бы я прижал её под собой в постели. Когда я раздвигаю ягодицы, плотно прижимая палец к её сморщенной дырочке, она кончает. Принцесса кончает с громким криком, мой язык прочно засел в ней. Её бёдра дёргаются, и мне кажется, я слышу, как она зовёт меня по имени — Макс, а не Джеймс, — но я не уверен, потому что, возможно, я сошёл с ума. Одной рукой я тянусь между ног, неистово поглаживая свою длину, пока она кончает. Я потерял над собой контроль, внезапно превратившись в похотливого подростка, и прошло несколько мгновений, прежде чем я кончил снова, растекаясь по земле между нами. Когда я перевожу дыхание, я смотрю на Алекс с того места, где стою на коленях между её ног с расстёгнутыми штанами. Она всё ещё связана, её волосы выпадают большими прядями из беспорядочного пучка, который был завязан на голове, но теперь съехал в сторону. Её грудь поднимается и опускается, и она задыхается, пытаясь отдышаться. Руки принцессы, грудь и живот блестят от пота, а воздух между нами пахнет сексом, грязью, сеном и летом. Я вдыхаю его. Я вдыхаю её. Она самое сексуальное существо, которое я когда-либо видел. Когда я ослабляю путы на её запястьях, мои пальцы касаются светло-красных отметин на её коже. — Я не думал, что так крепко их связал, — говорю я, внезапно почувствовав себя ужасно из-за того, что связал девушку. Не знаю, что на меня нашло. — Мне не больно, — тихо говорит она. Я прижимаюсь губами к её губам. На этот раз поцелуй такой нежный, что удивляет даже меня. Язвительная, резкая, стервозная Принцесса Александра практически тает на мне, и мои руки обнимают её, крепко прижимая к себе. Моё сердце бешено колотится, и больше всего на свете я хочу забрать Алекс, отвезти обратно в летнюю резиденцию и, отвести прямо в свою спальню. Я хочу, чтобы она была в моей постели, и я не хочу, чтобы она уходила. — Кажется, я слышал своё имя, когда ты кончила, — говорю я ей. Она отстраняется, смущённо заправляя волосы за ухо. — Думаю, тебе послышалось, Джеймс. Возможно, ты захочешь провериться. Я была бы счастлива, если бы королевский врач навестил тебя. — Я знаю, что слышал, милая. Она отворачивается, внезапно сосредоточившись на поисках своей одежды. — Я… Мы… не должны быть здесь в таком состоянии, — говорит Алекс дрожащим голосом. — Голыми. Кто-то может прийти в любую секунду. Вот так, она снова сбегает. 25 Александра Я никогда не была хорошим бегуном. Я имею в виду, не буквально. Образно говоря, я всегда им была. Ну, может быть, даже в буквальном смысле, если посчитать, сколько раз я убегала от своих телохранителей. Эти инциденты в основном связаны со спринтом. Хотя последнюю пару дней я не знаю, что на меня нашло. Я просыпаюсь рано утром и выбегаю из своей комнаты, чтобы убежать до того, как Макс придёт на смену. С одним из телохранителей, бесшумно топчущимся на почтительном расстоянии позади меня, я каждое утро по часу бегаю по окраинам большого поместья. Я не знаю, почему я бегаю. Я просто знаю, что с тех пор, что случилось в конюшне, у меня накопилась вся эта нервная энергия, от которой я не могу избавиться. Оргазм должен был облегчить это чувство — по крайней мере, это то, что я ожидала — но этого не произошло. Сейчас в миллион раз хуже.