— Кхе-кхе! — привлекла к себе внимание София. — Мне очень жаль, что вам пришлось это пережить, но было ясно, что Марта не входит в число его жертв. — Вас здесь не было! — разозлился Шейн, глядя на инспектора исподлобья. — Она не была вашей моделью и не прошла через вашу постель, — пожала плечами София. — Он не Джейсон Вурхиз из «Пятницы 13-е», чтобы убивать, размахивая мачете. По его мнению, он создает произведения искусства. А мы с вами, вы уж извините за прямоту, — обратилась она к Марте, — обычные женщины, чья привлекательность глянцевыми журналами не подтверждена, так что убивать нас скучно и не весело, — перевернула страницу блокнота София, вооружившись ручкой. Подтянув ноги к груди и сжавшись в комочек, Марта смотрела в одну точку. — Прекратите. Да и с чего вы взяли? — огрызнулся Шейн, имея в виду, конечно, постель. — Это очевидно, — перевела взгляд с Шейна на Марту София. — Если бы вы оба не сообщили убийце, что мы на него вышли, ничего бы этого не было! София откинула упавшие на лицо белые пряди. — Мой вам совет: в следующий раз, если парень смотрит сквозь пальцы на ваши шашни с сексуальным фотографом, делайте выводы раньше, чем мы найдем против него улики. Шейн покачал головой, от негодования его губы сжались в тонкую линию, он продолжал нежно перебирать волосы Марты. — Эта татуировка, — кивнула София в сторону перебинтованной ноги Марты, — он вас надоумил? Марта подтянула ногу выше, закрывая бинт рукой. — Да! — ответил Шейн. — Вонючий ублюдок… София усмехнулась. — У нашего маньяка отличное чувство юмора! Муляж бомбы с цирком шапито, теперь это. Насколько я помню там — арлекин. Марта едва заметно кивнула. — Арлекин использует свой жестокий юмор, демонстрируя людям, что они слишком глупы и скучны. Он поиздевался над вами, Марта, но вовсе не собирался убивать. Шейн прижал девушку к себе. Она казалась такой маленькой и беззащитной. Он мечтал оторвать Хьюберту голову. София вздохнула. — А теперь давайте вместе вспомним все, что знаем про этого Хью. Фамилия, адрес, телефон, место работы. Марта подняла голову, усаживаясь на диван. Глядя в глаза Шейну, она ответила: — Я о нем не думала, — затем повернулась к Софии. — Ничего я не знаю. Ни фамилии, ни адреса. Он говорил, что впервые в Париже, приехал на саммит, что совладелец семейной мастерской тату и перманентного макияжа. Но он даже не сообщил название мастерской, из какого города. Вначале мне он очень понравился, — Марте было противно говорить об этом, — дрожала под действием флюидов, какое-то время было наплевать, а потом я… Марта снова взглянула на Шейна. — А потом вам стало все равно, — закончила за нее София. — Я даже не знаю, зачем была с ним. Он был спокойно-безразличен ко мне. — И интересовался только вашей работой, — София прикусила кончик ручки. — Смею предположить, что вы были с ним, потому что боялись быть, — София указал ручкой в сторону Шейна, — вот с ним. — Давайте искать убийцу, а не заниматься психоанализом! — переплел пальцы рук Шейн, опираясь на колени. Тайком взглянув на Марту, что покраснела от слов инспектора, Шейн улыбнулся. — Значит, у нас парень, которого все видели, но никто не знает? Такое в моей практике случается впервые. — Облазьте тут все! Здесь наверняка полно его отпечатков пальцев, — вздохнул Шейн, приподымая правую бровь. — Милый мой, если его нет в нашей базе, а я почему-то уверена, что его нет. Отпечатки нам ничего не дадут. То же самое со спермой, слюной и поносом. Но мы, конечно, проверим. Шейн скривился, а София взглянула на Марту. — Татуировку он вам сделал сам или? — Он отводил меня к знакомому китайцу, — ответила Марта. — О! Это уже что-то, — опустила голову к плечу София, — надеюсь этот адрес вы помните. — Да, — Марта назвала место, а помощник инспектора все записал, тут же покинув комнату. — Отлично! Совместных фото, конечно, нет? Он не любил фотографироваться. Марта утвердительно кивнула. — Возможно, татуировщик знает кто этот Хьюберт на самом деле. А мы проверим видеокамеры с выставок, на которых вы побывали с любителем искусства. София встала, опередив вопрос Шейна, инспектор сообщила о том, что возле дома Марты, на всякий случай, будет дежурить наряд полиции. Затем она покинула квартиру, возвращаясь к работе. Проводив инспектора, Шейн зашел на кухню. Постепенно квартира опустела, все, кто топтались с чемоданами, аппаратурой и фотоаппаратами, оставили их вдвоем. Марта стояла у окна, успев переодеться, умыться и привести себя в порядок, она молча разглядывала ночной Париж. Шейн подошел к ней сзади, прижимаясь твердой грудью к женской спине. — Он сказал, что я как тля рядом с прекрасными бабочками — твоими моделями, — ощутив его прикосновение, повернула голову Марта. Шейн провел пальцем по голым предплечьям девушки, сначала по правой, затем левой руке, от чего Марта вздрогнула. — Этот мудак не разбирается в ботанике. И мне плевать на то, что он сказал. Разве ты еще не поняла? — улыбнулся Шейн. — Ты моя! И всегда будешь моей! Марта медленно развернулась. — Энтомология, глупый, — дотронулась она до его лица, очертив острый контур скул. — Наука о насекомых называется энтомология, а не ботаника. — Ты правда думала обо мне? — ухмыльнулся фотограф. — Постоянно, — прошептала она, глядя на губы Шейна. * * * Марта не понимала, что с ней происходит. Водоворот событий сбил ее с толку. Сегодня был сумасшедший день. Она чуть не отправилась на тот свет, узнав, что ее бойфренд — чокнутый маньяк. Первое время ей было противно и стыдно за то, что спала с Хьюбертом. Двуличный козел прикасался к ней, используя, лишь для того чтобы добраться до фотографа. Но позже она так поразилась поступком Шейна, что стало плевать на недавнее прошлое. Знала ли она хоть кого-то способного отдать самое дорогое — свою жизнь, ради нее? Сердце замирало от восторга. Может быть родная мать или отец, но мужчина, не оставивший ее на пороге смерти. Что это, если не настоящее чувство? За один день ее втоптал в грязь Хьюберт, и поднял до небес Шейн. — Ты правда думала обо мне? — спросил он с какой-то странной, доселе неведомой мольбой в голосе, с хитрым огнем в глазах. Вроде бы тот же самый нагло улыбающийся, вечно распускающий руки фотограф, но что-то изменилось. И Марта ответила правду. Потому что несколько часов назад, перемотанная изолентой и проводами думала, что никогда не поверит мужчине. А потом, часом позже, поняла, что никому не сможет довериться больше. Чувства порой так безумны, но иногда еще безумнее продолжать скрывать их. — Постоянно, — прошептала Марта, глядя на его губы. Шейн подсадил ее на подоконник, придавливая телом, умело устраиваясь между бедер. Сильный и атлетичный, он не спрашивал позволения: трогая, сжимая и сдавливая там, где ему захочется. Это бесстыдное ощущение и наглая улыбка сводили Марту с ума. Тяги сопротивляться больше не было. Горячие властные руки будоражили кровь. Жадный язык и несдержанные губы мучили ее рот, не давая одуматься и вздохнуть свободно. Шейн не торопился, разрешая прочувствовать каждое прикосновение. Стянув с нее штаны, он выбросил их на пол. Шейн гладил ягодицы Марты, сминая сладким движением, так что она таяла, расслабляясь, а после шлепал, заставляя вздрагивать от удовольствия. Податливое тело ныло от медового предвкушения. Разорви ее на части, она хотела этого мужчину. Вместе с талантом, наглостью, дикостью, темпераментом и неуловимым одиночеством. Марта вскрикнула, когда наклонившись, он прикусил сосок через ткань. А Шейн рассмеялся после того, как она сама стянула с себя майку и бросила на пол, с жадностью возвращаясь к его губам, алчно обхватывая ногами за поясницу, прижимая ближе. Оставшись в одном белье, Марта почувствовала холод оконного стекла за спиной. Шейн прислонился горячим лбом к ее лбу и облизнулся, улыбаясь. Марта почти заскулила, ощутив его большой палец у себя в трусиках. Бесстыдно прижимаясь к его руке, она запрокинула голову, ударившись затылком о стекло. Чудесные круговые движения дарили ни с чем не сравнимое блаженство. А затем он встал на колени. Марта схватилась за край доски, с трудом удерживаясь на узком подоконнике. Одну руку она запустила в его волосы, распутно прижимая к себе, безмолвно требуя продолжать эту потрясающую сказочную ласку. Марта не была невинна, мужчины уже дарили ей подобное удовольствие, но разве когда-нибудь оно было настолько сладким? А потом она открыла глаза и увидела собственную мать, застывшую на пороге. — Господи, — вскрикнула Марта, спрыгивая на пол, хватая одежду. Шейн медленно встал, вытирая губы. Мать брезгливо отвернулась. — У тебя было открыто! Я услышала в новостях, что какой-то придурок заминировал женщину, и показали твой дом! Я чуть с ума не сошла! — всхлипывала она. — Ты не отвечала на звонки! Я прибежала, мы с тетками примчались! А внизу, у твоего подъезда, дежурит наряд полиции!