Хью подошел совсем близко, демонстрируя снимки трупа Эммы с разных ракурсов. Шейн заметил очертание маленького ключа в кармане штанов Хьюберта. — Кому нужны притворные изображения, если можно создать, то что останется на века! — уже не говорил, а кричал Хьюберт. — То, что способно замереть, словно в камне! Мы соавторы, Шейн, мы пришли в этот мир для нового вида искусства. Мои потухшие, но все еще красивые девочки взорвут все галереи мира! — Можно? — Шейн изобразил восторг и поднял скованные руки, желая получить снимки ближе. Хью довольно кивнул, отдавая фотографии. Шейн воспользовался моментом и схватил маньяка за руку, быстрым, ловким движением выворачивая и ломая пальцы ублюдка. Хьюберт завыл от боли. * * * Стояла глубокая ночь, когда София Хелин включила свет, впуская Марту и нескольких полицейских в штаб-квартиру на набережной Орфевр, 36. — Тетродотоксина на колпачке нет, — стараясь подавить зевок, налил себе кофе Мартин, — но мы нашли парализующее средство. Марта закрыла глаза, выдыхая, значит сразу Хьюберт убивать Шейна не собирался. София встала посреди кабинета, подымая руку вверх и привлекая к себе внимание. — У нас внештатная ситуация. Наш парень поспешил и не продумал все как следует, не ожидая, что мы выйдем на него. Остается шанс, что он затащил месье Райта в помещение, принадлежащее лично ему, его родственникам или знакомым. Задача номер один — установить личность похитителя. София добавила чуть тише: — Я хочу узнать имя этого ублюдка и как можно скорее. Затем она указала в сторону Марты. — Мадмуазель Броссар ответит на все ваши вопросы, она общалась дольше всех с обоими мужчинами, поэтому именно она может помочь нам. Она все время будет находится здесь. Марта кивнула, собирая ткань толстовки в кулак, заметно нервничая. Сердце обливалось кровью, когда она думала о том, что возможно никогда больше не увидит Шейна. — Стараемся работать очень быстро, чем раньше мы установим кто на самом деле Хьюберт, тем больше шансов спасти месье Райта. Проблема усложняется тем, что жертва болен диабетом. — Ну им же вроде просто нельзя сладкое? — развернулся на кресле парень в наушниках, — нам нужен специалист по этому заболеванию, но прямо сейчас найти его будет невозможно. — Специалист, я так понимаю, — присела на столешницу София, — среди нас есть. — Люди, страдающие сахарным диабетом, находятся в постоянной опасности впасть в кому и погибнуть, — тихо начала Марта. — Представьте себе, что вас заперли в комнате без окон, а ключ потеряли. Вы хотите есть, зовете на помощь, и помощь приходит. Кто-то с тарелкой еды топчется под дверью, но не в силах открыть ее. Время идет, и в закрытой комнате начинают накапливаться отходы жизнедеятельности. Можно вообразить затхлое, заваленное отходами замкнутое пространство и среди всего этого безобразия, страдающий от голода, жажды и интоксикации человек. Инсулин, вырабатываемый клетками поджелудочной железы, является своеобразным ключом для глюкозы. Он позволяет ей проникать в клетки и доставлять им энергию. Если инсулина нет или мало, то глюкоза не может попасть в клетки и клетки начинают голодать. — Хью знает о болезни Шейна? — нахмурилась София. — Не думаю, я не рассказывала, а статью в журнале он со мной не обсуждал. Думаю, он поднял бы эту тему, если бы узнал. Марта закрыла глаза, ее сердце болело. За следующие несколько часов она вспомнила, что белый костюм, в котором погибла Натали, долгое время валялся у нее в шкафу. И она сама рассказала о нем Хьюберту, когда тот рассматривал фотографии Шейна. Марта ходили между столами полицейских, сжимая голову, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о Хью. Но мысли о том, какого сейчас Шейну не давали думать. Она не могла сосредоточиться. — Мы знаем, где он брал тетродаксин. След с сайтом был верным. Мы разбудили китайца… София поспешила к входной двери, встречая молодого коллегу. Марта прикусила губу, нервничая. — Во Францию Юй Чэнь приехал нелегально в две тысяче десятом году, — раскладывая бумаги, сообщил полицейский, — вообще-то он хотел в Англию, но его задержали на французско-английской границе. В фургоне, в котором он пытался ее пересечь, ехало еще восемьдесят человек. Не знающий языка китаец — удобная мишень для атак и дискриминации. Хьюберт шантажировал его для того чтобы тот добывал для него тетродотоксин, заказывал через знакомого, который имел возможность оплатить покупку в онлайн магазине. Именно поэтому мы не нашли никакой связи с Шейном. Юй Чэнь знал его, как Хьюберта. Настоящее имя ему неизвестно. София покачала головой, возвращая документы обратно. — Отпечатков в базе нет, — заполнила возникшую паузу девушка в форме, — значит, он не привлекался, не проходил военную службу и не выезжал за территорию Евросоюза. Распечатав фото с камер видеонаблюдения, полиция объявила Хьюберта в розыск, но для того чтобы кто-то узнал преступника нужно было время, а его у них не было. — Что он там трогает? — перематывая в сотый раз запись видеонаблюдения, подозвала к себе Марту София. Периодически Хьюберт непроизвольно задирал рубашку, как бы почесывая кожу под ремнем. — Он трогает шрам… Марта встала как вкопанная. В огромных глазах кружились слезы. Как она могла забыть это? — Пару недель назад он сделал операцию по удалению аппендицита в военном госпитале, расположенном в 5-м округе Парижа. Он говорил мне, что врач был родом из Японии. Он буквально напросился к нему на стол, несмотря на свое плачевное состояние, ибо доверял только ему. Хьюберт повторял, что японцы профессионалы куда лучше французов. Работают по двенадцать — пятнадцать часов ежедневно. Работник стесняется встать и уйти, если его коллеги еще заняты. Хьюберт поведал мне, что в японском языке даже есть специальный термин, обозначающий смерть от переутомления. — Хью у нас фанат японской кухни, не так ли? — переглянулись Мартин и София. Марта лишь кивнула в ответ. — Самый сильный небелковый яд, который содержится в рыбе Фугу, — вскочила София, роняя стул, — что же ты молчала раньше, милая? Марта почти плакала, понимая, что Шейн мог и не попасть в плен, если бы она задумалась о том, что Хью так много говорил о японской культуре. — Поедешь с нами, — махнул Мартин. — Как ты это заметила, София? — У каждого человека есть дурная привычка, вроде как трогать родинку, наматывать на палец волосы и так далее. Этот Хьюберт постоянно чесал свой шрам, я просто не могла понять, что конкретно он делает. Мартин открыл перед женщинами дверь. К счастью, хирург Рику Фудзита оказался единственным представителем страны восходящего солнца среди медицинского персонала госпиталя. Но когда вся честная компания ворвалась в приемный покой больницы на часах было пять утра, и следующая смена доктора планировалась только через двадцать четыре часа. — Можно поехать к нему домой, но я не думаю, что он помнит всех своих пациентов наизусть. Нам нужна вон та девушка за компьютером, — уверенно шагнула к стойке София. — Я предоставлю вам любую информацию, как только вы предъявите мне документы из прокуратуры, в ином случае — это врачебная тайна, — любезно опустила экран ноутбук девушка в белом халате. — Слишком долго ждать, человек погибнет, — развел руками Мартин. — Это вопрос жизни и смерти, — со слезами на глазах кинулась Марта, София остановила ее, отводя в сторону. — Я всего лишь пытаюсь соблюдать законы нашей страны. Помощник инспектора, никогда не разлучающийся со своими наушниками и планшетом, все это время стоял у колонны, внимательно наблюдая за Мартином. Как только последний подмигнул ему, парень незаметно скользнул ближе к регистратуре. — Можно вас на пару слов? — очаровательно улыбнулся Мартин, включая все свое обаяние. Девушка фыркнула, но от компьютера отошла, скрещивая руки на груди. Мартин развернул ее, ласково уговаривая, она кивала головой ни в какую не соглашаясь. Помощник ловко и почти бесшумно перепрыгнул через стойку, вставил в разъем флешку, и щелчком нескольких клавиш нашел папку «База пациентов доктора Фудзита». Зеленые квадратики побежали по экрану, молодой полицейский присел на пол, ожидая, когда цифры дойдут до ста. Мартин же нахваливал девушку, которая успела размякнуть и даже хихикала, продолжая сопротивляться, в сотый раз повторяя о врачебной тайне. Когда процесс копирования подошел к концу, молодой приподнял голову, затем вытащил накопитель информации и вернул все на место. Прошмыгнув под доской стойки, он исчез за колонной. — Ну что же, — вздохнул Мартин, пожимая плечами, — с вами очень хорошо, Ингрид, но боюсь мне все же придется ехать в прокуратуру. Он поцеловал руку покрасневшей девицы, а София и Марта плавно покинули холл госпиталя. Когда Мартин подошел к машине, женщины, уткнувшись в планшет, перелистовали файлы электронных медицинских карт, безмолвно вглядываясь в незнакомые лица. — Это противозаконно, — не отрываясь от своего занятия, заметила София. — Я скажу, что ты не знала, — курил Мартин возле машины. Когда на десяти дюймовом экране появилось лицо Хьюберта обе женщины отпрянули, как будто увидели прокаженного. София молча перегнулась через переднее пассажирское сидение, потянув на себя курчавый провод рации: — Внимание всем постам! Подозреваемый — Фредерик Морель тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения, четырнадцатый округ, квартал Пти-Монруж, — София назвала точный адрес регистрации. Мартин бросил недокуренную сигарету, усаживаясь на переднее сидение и на ходу пристегиваясь. Из рации послышалось шипение. Офицер назвал свое имя и сообщил о том, что они с напарником находятся в трех минутах езды от предполагаемого места удержания заложника. — Мы будем через десять минут! — крикнула София. — Мигалку не включайте, весь квартал на уши поставите, осторожнее, на его счету уже три трупа. Марта прижалась к холодному стеклу щекой, она молилась лишь обо одном, чтобы София оказалась права, и Шейн действительно был у него дома. Когда они добрались до четырехэтажного классического здания с высоким крыльцом, Марту оставили в машине. Но она не послушалась и кинулась вслед за белокурым инспектором. Им на встречу спокойно спускались двое полицейских: — Там никого нет, инспектор, — развел руками тот что постарше, — все чисто. София задумалась, а потом села на ступеньки, переплетая пальцы рук. — Значит, все-таки успел подготовится сволочь, — прищурилась она. Марта сползла по стене, кожей ощущая неровность и шершавость поверхности. Кусочки отшелушившейся зеленой краски запутались в волосах. Холодные ступени обожгли ноги. По щекам бежали слезы, она не могла успокоится. Почему ей кажется, что если им не удастся спасти Шейна, то она потеряет часть своей жизни? Резкая боль пронзила сердце. Неужели она никогда больше не увидит его наглую, хитрую физиономию, не услышит самодовольных речей? Марта истерично рассмеялась сквозь слезы. Непонятно почему, но ей стало плевать на то, с кем он переспит в следующий раз. Все равно кого затащит в свою холостяцкую берлогу, только пусть дышит. Марте нужно знать, что он в порядке, она должна чувствовать, что он существует. Пусть хоть увешается моделями, только пусть живет…