— Слушаю! — Ну слава богу. Я уж подумал, дома тебя нет, Михал Николаич, — голос принадлежал оперативному дежурному Медведеву. Маштаков напрягся. Звонить для того, чтобы потрепаться за жизнь, дежурному не позволяла занятость. — Чего стряслось? — Фамилия — Сидельников Виктор Иванович, пятьдесят шестого года рождения — тебе что-то говорит? — Ещё как. — Полчаса назад задержан в торговом центре при попытке оформить по чужому паспорту кредит на холодильник «Индезит». Тебя требует. — Вот сука! — других слов у Михи не нашлось. — Согласен, — Медведев работал давно, взаимоотношения Витька с уголовным розыском секретом для него не являлись. — Кто с ним занимается? — Лукьянов с БЭПа к себе увёл. — Ну я сейчас я ему звякну! — Михал Николаич, тут такое дело… — майор замялся. — Начальство твоё здесь с утра свирепствует. Установка — возбуждать светлое мошенничество по дежурным суткам. — Начальство? Какое? Борзов? — Бери выше, — Медведев перешёл на птичий язык. — Понял. Сейчас приеду, — ответить по другому Маштаков не смог. — Извини за беспокойство, в гостях — воля хозяйская, — дежурный был настроен философски. — Пойду, обрадую Виктора Ивановича. А то он очень удрученный приехал. Проклиная не ко времени напаскудившего Витька, Миха наскоро собрал тряпкой воду с пола вокруг унитаза, задвинул в угол инструменты. Часы показывали двадцать минут одиннадцатого. До полудня, до Татьяниного возвращения с работы можно было обернуться, при условии не тянуть кота за причинное место. Маштаков запрыгнул в штаны, влез в кофту, обулся. Проверка наличности по карманам выявила пятьдесят три рубля с мелочью. Курева имелась почти полная пачка. Идею домчаться до Ворошилова на такси Миха отверг как расточительную. Не жили хорошо, нечего и привыкать! Или как-то не так говорится? До остановки он пробежался трусцой, удачно подгадал к подъехавшему троллейбусу шестого маршрута. На пересадке «двойку» тоже долго ждать не пришлось, едва успел сигарету выкурить. Пустой холл УВД пересёк скорым шагом. В дежурку, экономя минуты, не заглянул. Ограничился тем, что махнул рукой Медведеву, отгороженному от внешнего мира стеклом. Майор, склонившись над столом, что-то записывал, поэтому приветствия не заметил. Отделение по борьбе с экономическими преступлениями располагалось в старой части здания, на пути к тупичку убойщиков. Полы в узком коленчатом коридоре были деревянными. Во многих местах прогнили лаги, отчего доски под ногами ходили ходуном и скрипуче крякали, пугая посетителей. Из настежь раскрытой двери кабинета доносились голоса. — Не помешаю, — утвердительно сказал Маштаков, заходя. И без того крохотный кабинетик был заставлен картонными коробками, заклеенными скотчем и полосками бумаги с фиолетовыми оттисками мастичных печатей. В левом углу за столом сидел молодой, модно одетый оперативник Лукьянов, сын богатых родителей. Выражение лица он имел тоскливое, перспектива вваливать в выходной день его явно не вдохновляла. — Дежуришь? — поинтересовался Миха, боком пробираясь, чтобы поздороваться с «обэпником». Рукопожатье у того оказалось вялым и холодным. — Резерв, — сквозь зубы процедил Лукьянов, — на мошенничество подняли. Движением подбородка он указал на человека, приютившегося за штабелем из составленных друг на друга коробок. Маштаков не сразу признал Витька и даже успел подумать: «попутали» — человек был рыжеволос. Но в следующий миг всё встало на свои места, перед ним находился гражданин Сидельников В. И. собственной персоной. Пришипившийся, поджавший хвост, с затравленно бегающими глазками. Миха не смог вспомнить имени хозяина кабинета, работавшего недавно и ходившего другими милицейскими тропами. — Разреши, пожалуйста, пару минут нам с глазу на ухо пошептаться, — приязненным тоном обратился он к «бэху». — Да знаю я уж всё, — расслабленный Лукьянов поднимался со стула. — Чего две минуты-то? Базарьте спокойно. Я до «Луча» дойду, кофе куплю. Засыпаю на ходу, до пяти утра тусил. Круглосуточный магазин «Луч» функционировал напротив здания УВД. Многие из сотрудников, поиздержавшись перед зарплатой, отоваривались в нём в долг, под запись в «амбарную» книгу. Впрочем, Лукьянов к их числу не относился. «Обэпник» надел куртку, накинул на голову капюшон и удалился. «Повезло, что на пофигиста нарвался. — Отметил Маштаков. — Другой бы за палку по своей линии удавился». Плотно притворив дверь, оставленную Лукьяновым открытой, Миха уселся за освободившееся место. — Ну здравствуй, родное сердце, — задушевно произнес он, ложась грудью на край стола. — Здоров, Николаич, — сдавленно просипел Витёк. С появлением куратора в глазах его зажёгся огонёк надежды. — Ты чего, имидж решил сменить? — Маштаков взял в руки лежавший поверх бумаг паспорт, пролистнул. Причина метаморфозы, произошедшей с Сидельниковым, стала понятной. Хозяин использованного неудачливым аферистом документа — некий Морозов Владимир Фёдорович — был блондином. — Откуда рыло? — взмахнул Миха паспортом. Витёк засопел: — Пф-ф… Николаич, всё не так как ты думаешь… Я всё объясню, в натуре… — Чей аусвайс? — повторил Маштаков с металлом в голосе. — Свояка… Валькиного брата… — От стыда агент готов был провалиться сквозь землю. — Витя, ты охренел конкретно! — У опера побелели и раздулись ноздри. — Ты на него в Москве грабеж повесил, здесь — мошенство вешаешь! Чего тебе, ослу с седыми яйцами, на воле не живётся?! — Николаич, Николаич, помнишь я тебе на той неделе информуху слил про Сабониса с Гогой из Острога? Ну как они по бомжовским ксивам в кредит телик со стиралкой забарабали в торгаше? Ты по ходу дела не поверил мне тогда, вот я и решил проверить, возможно ли такая поганка в принципе. Я только проверить хотел, зуб даю коренный… Сам прикинь, на кой мне этот холодильник? У меня свой в наличии — «Смоленск», ты ж знаешь. Работает, как зверь, — Сидельников говорил торопливо и, как ему казалось, убедительно. — Ты, типа, оперативный эксперимент задумал провести, — усмехнулся Миха, про себя отмечая, что отмазка агента не так уж и нелепа, как может показаться на первый взгляд. Если он упрётся на своём, следователю придётся крепко почесать репу, пройдет ли это дело в суде. Тем более что материального ущерба не наступило, Витька разоблачили на начальной стадии его поползновений. Доказать, что он действовал из корыстных побуждений, будет крайне проблематичным. — Николаич, выручай, — умоляюще шептал Витёк. — Ты знаешь, мне в зону нельзя, мне в зоне — вилы голимые! Маштаков перебрал несколько листков, оставленных беспечным Лукьяновым на рабочем месте. Среди них имелось заявление директора ООО «Пасьянс» Фёдорова С. В. о привлечении к уголовной ответственности неизвестного гражданина, который 22.01.2000 мошенническим путем покушался на завладение двухкамерным холодильником марки Indesit стоимостью восемь тысяч триста двадцать рублей. Заявление было зарегистрировано в КУСПе. Трудно читаемым почерком Птицына в левом углу наискось была начертана резолюция: «т. Лукьянову Д. А. Для проверки в порядке ст.109 УПК РСФСР. О результатах доложить к 14.00 час.» — Я попробую, Витя, — в упор буравя агента взглядом, медленно проговорил Миха, — в крайний раз попробую. Гарантий не даю. Ситуация — дрянь, ты — в глубокой жопе. Но если делюга выгорит, должен ты мне, Витя, будешь до гробовой доски. — Какой базар, Николаич. Отработаю, как Карла, — Сидельников ужом завертелся на сиденье стула, ликуя, что куратор за него подписался. Заёрзав, Витёк локтем выбил из высившейся о бок с ним башни срединную коробку, на пол полетели целых три — набитые изъятыми документами, тяжёлые. Вернувшийся в кабинет Лукьянов — спокойный, как слон — поинтересовался, позёвывая: «Чего бузите?» и выставил на стол банку дорогого растворимого Tchibo. — Сейчас, сейчас, — засуетился Сидельников, — всё сделаю. Чувствуя косвенную причастность к устроенному кавардаку, Маштаков помог Витьку водрузить на место верхнюю коробку. По наклеенной на ней полоске шла надпись печатными буквами: «Операции с недвижимостью» и несколько подписей с расшифровкой. — Чего планируешь по заявке делать? — так и не определившись, какое имя на букву «Д» — Дмитрий или Денис — больше подходит «обэпнику», обезличено обратился к нему Миха. — Опрошу злодея да следаку на возбуждение отдам. — Не возражаешь, если я решу с начальником, чтобы на меня материал переписали? — Ха, только спасибо скажу. Я на мойку хотел съездить, машина — грязнущая по самую крышу, стыдоба, — оживился Лукьянов. — Кофе будешь? — Другим разом. Тогда я к начальству, — Маштаков помнил, что со временем напряг. На лестничной площадке перед кабинетом Птицына он столкнулся со спускавшимся с третьего этажа Калёновым. — Привет, Ром. Ты к Львовичу? — пробежавшись, Миха слегка запыхался. — Здорово, Миш. К нему. А чего? — Калёнов показался таинственным. — Надолго? — Как получится. — Разреши, вперёд заскочу? Вот так надо, — Маштаков провёл ребром ладони по кадыку. — Я на минутку. — Вообще-то Папа меня ждёт, — Рома засомневался. — Я прошу тебя! — Миха обогнул зональника и приоткрыл дверь в кабинет и.о. начальника КМ. — Здравия желаю, Вадим Львович. Разрешите войти? Птицын поднял глаза от развёрнутой газеты: