– Место. Где. Пилот. Штурман, за спиной которого находился другой амиот – кажется, Третий, я видела его на первом спарринге – нервно дернулся. Оглянулся затравленно, словно не веря, что вопрос задан ему. – Я не пилот! – судорожно выдохнул мужчина и заскулил от приступа паники, едва на его затылок легла мощная когтистая серокожая рука Третьего, сгребая за волосы и дергая вверх, заставляя подняться. – Слышал. Тебя. Другое. Говорил. Ей. Теперь заскулила я, впечатанная в сиденье повторным ударом по плечу, в смятении от непонимания – как?! Что он твердит? В ступоре, порожденном ужасом, мозг работал избирательно – в памяти мгновенно пронеслись обе недолгие встречи в лазарете с этим мужчиной. Амиот сказал, что слышал, но… Он не присутствовал ни при одной из них, более того, был далеко, сидел в камере в нижнем секторе станции, усиленном для содержания пленных. Как он мог слышать, о чем мы говорили наедине? В напрашивающийся ответ боялась поверить. Что они вообще такое, эти амиоты?! – Где. Твое м-место. Займи, – жестко повторил Седьмой. – Корабль. Надо. Увести. Было заметно, что речь дается ему с огромным трудом, словно он использовал ее впервые. Но уже четвертая произнесенная при мне фраза звучала увереннее. Пример поразительной обучаемости? Еще одна наглядная демонстрация превосходства… Вновь вспомнила последний хрип Дорана. О чем я вообще? Мы все виноваты! Все невольно участвовали в совершенствовании амиотов! Пришло время платить за ошибки. Безмолвное смирение – я пожинаю его плоды. Как горько… – Никогда! – заорал Игерь, извиваясь в захвате сильных пальцев Третьего, по-прежнему сжимавшего его волосы. Штурман осознал требование напавших, но думал при этом совсем о другом, нежели я. – Вы – покойники! И мы – покойники! Едва отчалите, по нам дадут общий залп и сожгут ко всем чертям. Так какой смысл?.. – захрипел, когда вторая рука амиота сдавила его горло, и рухнул в кресло, хватаясь за грудь, судорожно дыша и откашливаясь. Третий его отпустил. Я не сразу поняла почему. Как и не сразу заметила, что Седьмого больше нет рядом со мной. Он так же быстро, как в ангаре, скользнул к штурману и теперь нависал над ним, вжавшимся в сиденье. – Думать. Подчиняться, – холодно отчеканил амиот. – А если нет… Отступил, оглядываясь, и, будто среагировав на безмолвный приказ, еще один монстр легким движением выдернул из соседнего кресла не самого щуплого мужчину в рабочей униформе – одного из пленных, захваченных живыми. Одной рукой за шкирку поднял над полом, словно тот ничего не весил, перехватил другой и… Я думала, что снова увижу фиолетовую тень, вытягивающую жизнь из бренного тела. Отнюдь. В арсенале чудовищных созданий оказалось куда больше отвратительных способов устрашения. Душераздирающий крик боли заполнил рубку, заставив меня судорожно зажать ладонями уши и зажмуриться. Видеть, как безвольно повисает медленно выдернутая из сустава рука, оказалось выше моих сил. – Хочешь быть… на его… месте? – Не видела, но все равно слышала гортанный голос Седьмого, отстраненный и невозмутимый, добавляющий ужаса ситуации. Неужели мы все, кого амиоты оставили в живых, скоро позавидуем мертвым? – Мучения… Обещаю. Легкой смерти. Не будет. Если останемся. Залп… Мгновенная смерть? Ты. Ее. Предпочтешь? Для себя. И других. Решай. – Амиот неспешно обернулся, ткнув в меня рукой. – Следующая она. Буду на спине сдирать. Кожу. Начинаю? Завизжала, даже не осознав этого поначалу. Сипло, из последних сил – больше всего визг походил на монотонную трель звонка. Что кричу, поняла, лишь встретившись взглядом с ошалевшими глазами штурмана. Словно все органы чувств атрофировались – слух, обоняние. Ничего не осознавала, а тело окаменело, перестав ощущаться. Предвестие невыносимой боли? Сиреневые глаза Седьмого смотрели спокойно, даже изучающе. Его спокойствие и интерес ужасали. Я не выдержу. Кажется, к тому же выводу пришел член экипажа, которому по злому року судьбы пришло в голову разболтать мне о своих навыках. Наблюдение за чужой болью – мощный стимул. И штурман обреченно стиснул зубы, сделав нужный амиотам выбор. «И пусть, – мысленно заклинала совесть, испытав сравнимое с воскрешением облегчение, едва поняла, что Игеря сломили. – Мы все одно погибнем. Ведь транспортник уничтожат, едва он отстыкуется от станции. Уж лучше так, чем…» Бледный, на шатающихся ногах штурман добрел до передней панели. Остальные члены экипажа сидели с не менее бледными лицами – кто отводил взгляд, кто просто смежил веки, силясь пережить миг ужаса. Трясущимися руками Игерь надел шлем и принялся активировать системы, но внезапно замер, словно наткнувшись на препятствие. Обернулся и растерянно развел руками, боясь поднять взгляд на похитителей. – Я не с-смогу отчалить. С-стыковочный узел з-заклинило. Каких действий он ожидал в ответ? Да и мы… Собственных мук, вызванных яростью и бессилием недавних подопытных? Вероятно. Однако голос Седьмого по-прежнему звучал ровно: – Знаю. Тебе – готовить корабль. И ждать. Сигнал. Дам. Наступившая тишина лучше всяких слов выразила общее потрясение. Неловко развернувшись к панели управления, штурман трясущимися руками принялся вновь что-то там активировать. Поверил ли он словам амиота? А мы все? Ведь если они реальны… как быстро монстры освоятся в наших технологиях, столь презираемых ими? Инстинктивно облизала сухие губы. Неужели мы присутствуем при зарождении апокалипсиса для Вселенной? Бомба с неизвестным механизмом запустилась – наши ученые из жутких фантомов создали нечто несоизмеримо более кошмарное. Физическое воплощение вселенского ужаса. Разумное, бесчувственное, совершенное и самообучаемое воплощение. Что именно скрывалось за словами Седьмого? Наблюдая за ним из-под полуприкрытых век, страшилась оторвать взгляд хоть на миг и пропустить… нападение? Когда, как он и сказал, придет мой черед «послужить» их интересам. Внешне амиот походил на статую – замер, уставившись своими странными глазами в пространство, перестав обращать внимание на происходящее вокруг. В голове вновь мелькнула закравшаяся прежде мысль. Как он делал это прежде? Дистанционно. «Слышал», как Игерь разболтал мне о своих умениях. Пусть в сознании укладывалось плохо, но, вероятно, это норма для существ, привычных к бестелесному существованию. Что, если здесь лишь тело амиота, а упрятанная в его недра чудовищная суть бродит где-то, подобно неприкаянному духу? Всегда ли это сопровождается фиолетовым туманом? Выходит, и во время нашей болтовни в лазарете инопланетное злое «привидение» было рядом? Или все куда хуже, и возможности амиотов предполагают нечто, что мне даже в голову не приходит? Телекинез? Какие-то ментальные способности? Возможность раздваиваться, незримо присутствуя сразу в нескольких местах? И сейчас тело монстра здесь, а его фантомные сущности?.. Где? И чем заняты? Продолжают уничтожать защитников станции, обеспечивая безопасный отлет? Или, каким-то неведомым образом влияя на созданные нами механизмы, чинят поврежденные узлы транспортника и стыковочного механизма? Это вообще возможно?! Впрочем, если исходить из слухов, что амиоты поглощали целые планеты и космические станции, у этих существ иное восприятие. Невольно тряхнув головой, прогнала совсем уж дикие мысли. Я всерьез размышляла о том, что Седьмой исправит ущерб, намеренно нанесенный обитателями станции стыковочному узлу? Или, наоборот, не даст работать системам, призванным помешать отлету? Заметив быстрый нервный взгляд штурмана в сторону Седьмого, вдруг заподозрила, что он размышляет о том же: есть ли у подопытных возможность обеспечить свой побег. Стараясь не думать, что монстры всесильны, как мифические боги, обратила внимание на странность – в рубке управления стало тесно. За последние минуты сюда ввалилось столько амиотов, что я аж задохнулась. Многие из них держали на руках… тела? Казалось, в помещении перестало хватать воздуха, а вместе с монстрами нахлынула и новая волна запахов. Знакомых и чужих, привычных и нервирующих. Потных тел, гари, жженого мяса, медикаментов и дезинфектантов, знакомых по посещениям лабораторного сектора. Ощущение тесноты усугубила практически у моих ног уложенная на пол ноша одного из амиотов. Инстинктивно поджав ноги, перевела взгляд на тело внизу. Еще один несчастный, приготовленный на «ужин»? Мелькнувшая мысль исчезла, едва я поняла, что это один из бывших подопытных. Только без сознания и… Боги! Внимательнее всмотрелась в очертания фигуры – крепкой, массивной, но имеющей заметные выпуклости там, где у мужчин их точно быть не должно. Женщина?! Женская особь? «Секс они там имитировали… самки-амиотки… не полюбили друг друга…» – как наяву услышала голос Дорана, с изрядной долей насмешки отзывавшегося о тех, кого сейчас видели мои собственные глаза. Прежде заслоненные захватом фантомной руки, всплыли и другие воспоминания. Экран с подкрашенными голубым и розовым цветом клетками, процесс поглощения одних другими… Позже напарник намекнул, что эксперимент в тот день касался репродуктивных функций – попытки искусственного оплодотворения. Неудачный эксперимент… Ха! Едва не застонала в голос, припомнив, что восприняла эту информацию крайне беспечно и поверхностно. Ну самки и самки. Но теперь… Теперь я совершенно иначе смотрела на страшный результат жуткого эксперимента по наделению амиотов физическими телами. Разнополые! Мысль, что ученые дали монстрам возможность размножаться в физическом воплощении, ужасала. Да, в тот день рарк сказал, что у них ничего не вышло, но… Когда это было? Три недели назад! За это время многое могло измениться. – Начинай. Разгон. Неожиданный громкий приказ Седьмого совпал со скрежетом и мощным толчком, тело сдержали только фиксирующие ремни сиденья. Я моментально забыла о женщине-амиотке и, бросив затравленный взгляд на обзорный экран, где до этого наблюдалась лишь гладкая стена швартовного узла, увидела другую картину. Внешний обод станции, к которому причаливали транспортники, постепенно отдалялся. Выглядел он своеобразно. Выступающие «лапки» механизма для фиксации кораблей изломаны, одна повисла в неестественном положении на вырванных крепежах, другая медленно вращалась на единственном удерживающем ее тросе. Створки, закрывающие стыковочный шлюз, покорежены, словно их изнутри выдавило взрывной волной, а в глубине раскрытого зева до сих пор виднелись световые зарницы. Это случилось! Седьмой оказался прав. Каким бы ни был неведомый способ, но амиоты сделали так, что корабль сумел отстыковаться от станции. Мало того, они явно позаботились и о безопасности отлета. Ударная волна, по поводу природы которой я могла лишь строить предположения, накрыла стыковочный отсек и вывела из строя внешний обод станции с нашей стороны. По крайней мере движения защитных орудий я не видела, они мертвыми застывшими стволами грозили открытому космосу, а не убегающим на грузовом транспортнике пленникам. Невероятно! Нас так и отпустят? Не будет заключительного смертоносного залпа? Игерь, как и другие члены экипажа космического грузовика, пялился на внешние экраны таким же неверящим взглядом. Не знаю, сколько длился ступор, опомниться заставило прикосновение к ноге: находясь в напряжении, отсчитывая секунды и гадая, будут ли попытки со стороны станции уничтожить транспортник, а с ним и нас, я действительно ужасно испугалась, когда кто-то резко стиснул лодыжку. От неожиданности завопила, заставив всех – и амиотов, и пленников – обернуться в моем направлении. Но последствия напугали еще больше. Прежде чем звуки слетели с моих губ и все повернули головы, рядом оказался Седьмой. Он замер напротив и уставился с высоты своего немалого роста, вытянув шею и глядя… Вопросительно? Ик. А руки?.. Руки амиота сжимали мои плечи! Ну все, докричалась. Прямо сейчас меня, подобно Дорану, выпьют до последней капли жизни. Закрыла глаза, крепко смежив веки. Ужас сдавил грудь – дышать стало трудно. – Надо. Сдержаться. Не понимая, к кому обращены слова, осторожно посмотрела на амиота. Неизменная тишина настораживала, пугающий монстр все так же стоял рядом, но держал уже не меня, а… двух собратьев, выглядевших столь свирепыми, как если бы миг назад намеревались кинуться друг на друга. Все случилось почти молниеносно, я буквально читала это во взглядах недавних членов экипажа транспортника – забыв о наблюдении за экранами, они настороженно уставились на нас, не ожидая ничего хорошего. Шевеление на полу внесло ясность, я вспомнила о причине испуга. Амиотка! Она как-то странно раскачивалась, с хаотичной беспорядочностью шевеля руками. То хватала воздух, то тянулась ко мне, то приобнимала себя за плечи… Или ощупывала тело? – Пугаете, – вмешался еще один великан-амиот, обращаясь к двоим собратьям, непонятно почему потерявшим контроль над собой. Присев рядом с женщиной, пристально уставился на нее. Не сразу, но она тоже развернулась в его направлении, словно прислушиваясь. Они общаются без слов? Логично! Они бывшие фантомы, к чему им была речь. Угрожающее рычание заставило нервно дернуться. Стараясь сжаться, я силилась отодвинуться как можно дальше от парочки амиотов, вновь проявивших признаки агрессии, причем направленной друг на друга! – Успокойтесь. Контролируйте себя, – голос Седьмого звучал спокойно и повелительно, а руки все так же удерживали собратьев, не позволяя схлестнуться или толкнуть меня. Но еще более странным показалось выражение лица монстра, казалось, он удивлен. Бросила взгляд вокруг. Они все поражены. Бывшие подопытные, набившиеся в рубку, настолько шокированы поведением двоих соплеменников, что это отражалось на их лицах. А пленники, подобно мне, едва дышали, стараясь вести себя неприметно. Неужели бунт в рядах сбежавших? – Уууууоооозззз… Риш… Риш… я… Амиотка на полу снова затряслась, еще и заскулив. Или зашипев? Седьмой, продолжавший служить щитом между двумя слетевшими с катушек амиотами, обменялся долгим взглядом с Третьим – именно он присел рядом с самкой, вероятно, послужив причиной всплеска недовольства смутьянов. – Не отзывается, – вдруг проговорил Третий вслух. – Да, – кивнул Седьмой. – Не понимает. – Риш. Женщина? Что нам с ним теперь. Делать?