Казалось, что я половину их разговора не слышу, столь непонятны были брошенные отрывочные фразы. Но на самку амиотов диалог неожиданно произвел успокаивающее действие. Она перестала скулить и дергаться, подняла голову, хотя и не сразу, но смогла сфокусировать взгляд на Седьмом. – Отлично, Риш. Не срывайся. Разберемся. Просто жди. И учись. Управляй оболочкой. Самка вдруг резко мотнулась ко мне, напугав до икоты, но коснуться не успела – Седьмой с какой-то запредельной скоростью умудрился отшвырнуть забияк в разные стороны и перехватить конечность до того, как острые когти впились в мое тело. – Моя. Добыча. Вот и все пояснение, каким бы жутким оно ни было. Выходит, я не просто еда, я собственность монстра. И делиться он не намерен. Почему с самкой – первой из представительниц слабого пола у амиотов, увиденной мной, он пытается разговаривать вслух? Возможно, женщина не слышит мысленного общения? Риш – ее имя? – Соберитесь, – обратился Седьмой ко всем, оттеснив от меня амиотку и передав ее Третьему. За этим пристально следили те двое, что ранее повели себя странно. – Угроза сохраняется. Отвлекаетесь. Зря. Его слова, кому бы они ни предназначались, возымели действие и на меня. Станция! Взгляд метнулся к внешним экранам: мы отдалились? Не могли же ее обитатели смириться с побегом! Так и есть. Амиоты не учли готовность военных на все, лишь бы остановить их. Возможно, бессмысленного, вероятно, безуспешного и стопроцентно самоубийственного стремления бороться до последнего. А потому, несмотря на явные повреждения орудий станции, в бой рванули относительно безобидные, мало приспособленные для боевых действий летательные капсулы, предназначенные лишь для выхода в открытый космос и использования при ремонтных работах. Сейчас же вылетающие из раскрытых технических люков аппараты стремительно шли на таран транспортника. Насколько же важным для обитателей станции стал вопрос уничтожения пленных, если они осознанно рисковали собой, бомбардируя корабль?! Скорость реактивных капсул пока была выше, чем у медленно разгоняющегося крейсера, а потому, когда первый «камикадзе» настиг нас, на него обрушилась огненная лавина, затопив рубку управления невыносимым свечением. Взрывы были сильными, но вся их мощь пришлась на внешнюю обшивку – капсулы взрывались на подлете, а не при соприкосновении. Немыслимое чудо! Именно это спасло транспортный крейсер от разрушения – прямого попадания такого боезапаса корпус не выдержал бы. Однако отдача от взрывной волны прошлась по кораблю, основательно встряхнув и его, и всех находящихся внутри. Ослепленная, дезориентированная, я даже за подлокотники схватиться не успела, как непреодолимая сила, разорвав фиксирующие ремни, выдернула меня из кресла и бросила… Я инстинктивно ожидала удара – о переборку, пол, другое кресло, неосознанно готовилась к боли: переломы – норма в таких ситуациях. Однако на пути ударной волны, способной превратить тело в месиво из костей и плоти, возникло нечто… Что-то не менее сильное успело перехватить меня, удержать и не позволить покалечиться. Рефлекторно уцепилась в спасительную мощь, не думая, не анализируя, не контролируя себя. Над всем довлела жажда выжить, сейчас я ухватилась бы и за дьявола. Впрочем, он и был им. Так молниеносно оказался рядом? Лишь сумев сделать вдох и придя в себя, поняла – меня поймал Седьмой. Это в его плечи я впилась своими мягкими и хилыми на фоне могучего тела пальчиками, его плоть стала спасительной подушкой, избавив меня от смертоносного соприкосновения с металлом обшивки. – Ссс… – что-то более внятное выдавить, как ни силилась, не смогла. А Седьмой с энтузиазмом исследователя вновь всмотрелся в мое лицо. Что он видел? Безнадежность и облегчение одновременно? Судорожно отвела взгляд. Всех словно скосило. На стене виднелось кровавое пятно. Кого-то из пленников тоже не удержали ремни? А на полу, поддерживая амиотку, оказались уже трое – та же парочка сцепившихся и Третий. Каждый из них глухо порыкивал, пытаясь отпихнуть руки друг друга от тела женщины. Взвыла сирена – системы корабля среагировали на угрозу. За первой волной идущих на таран капсул пришла вторая. Обитатели станции делали все, чтобы уничтожить транспортник. В первый раз нам неимоверно повезло, что капсулы странным образом взорвались на подлете, однако кораблю серьезно досталось даже от отголоска взрыва. Седьмой – один из немногих, оставшихся стоять на ногах, одной рукой удерживал меня, другой, растопырив ладонь, вжался в переборку. Сила его была так велика, что прочный материал прогнулся, словно картон. Впрочем, не меньшее усилие отражалось и на лице амиота, переставшем быть маской. На меня он уже не смотрел. Даже о беспомощной самке все забыли, застыв в предчувствии стремительно приближающейся смерти. Мой взгляд выхватил трясущиеся мелкой дрожью руки Игеря – он суетливо старался ускорить разгон. Но что такое неповоротливый грузовой гигант в сравнении с маневренными реактивными капсулами?.. К монстрам пришло понимание: их намерены остановить любой ценой. Понимала это и я, и наверняка другие пленные – пусть не так, как ожидалось, но смертоносный залп все же состоится. И, кажется, амиотам нечего ему противопоставить. Осознавая, что это вероятный конец, подняла глаза на убийцу напарника: рарк все же будет отомщен. Все мы будем… Сведенные к переносице брови, приподнятая верхняя губа Седьмого, обнажившиеся белые зубы и взгляд… Он словно смотрел за пределы корабля – дальше, намного дальше! Я тоже смотрела. На обзорный экран. В глазах еще плясали огненные блики, но они не мешали видеть, как неумолимо и синхронно приближаются три капсулы. Меня разрывали два противоположных желания: чтобы они промахнулись, взорвались раньше времени и… чтобы все же достигли цели, покончив уже с этим кошмаром. – Что, съели? Думали, победили? – неожиданно заорал один из пленных, до этого никак себя не проявлявший. Остальные подавленно молчали – картина боя изменилась в один миг. Скорость транспортника недостаточна, он легкая мишень и слишком близко. – Фиг вам, а не свобода… Последними словами мужчина словно подавился. Корабль пронзила мелкая дрожь, от обшивки отделилась мутная пелена силового защитного поля и рванула навстречу смертоносным «подаркам». Все столпившиеся в рубке с одинаковым недоумением наблюдали это зрелище на информационных экранах. Что произойдет? Вопрос одолевал каждого из нас. Неожиданно ответы нашлись. Пелена остановила капсулы, послужив барьером, заставившим заряды, которыми они были начинены, сдетонировать. Хлопок. Еще и еще… Несколько одновременных разрушительных взрывов не нанесли кораблю никаких повреждений. Он, словно в окутывающем коконе непонятного тумана, был в безопасности. Благодаря… Невольно перевела взгляд на Игеря, ведь только он мог включить систему аварийной защиты. Это же она? Специфику устройства космических грузовиков я не знала – что, если их оснащают чем-то подобным, совершенно невероятным?.. Однако мало того, что штурмана я обнаружила сидящим на полу, а не в кресле, так еще и выражение его лица яснее ясного говорило – не он это сделал. Во взгляде сквозило аналогичное моему недоумение. Тогда кто? И что это за туман? Это же что-то материальное? Неужели?.. Каким-то глубинным наитием я уловила связь между напряженным состоянием удерживающего меня Седьмого и сработавшей защитой. Получается, дьявол действительно может управлять системами и механизмами дистанционно! Это их фантомные фокусы? – Продолжай, пилот. Кораблю нужно правильное направление, – приказал бесстрастный голос над моей головой, а Третий, вынырнувший откуда-то сбоку, навис над несчастным штурманом, придав убедительности словам очевидного лидера амиотов. «Не хочешь – заставим» – читалось в выразительной позе недавнего пленника. – Это ничего не даст! – взвыл Игерь, словно очнувшись. Сплевывая кровь и вцепившись руками в каркас конструкции, вознамерился забраться на сиденье. Получилось со второй попытки – руки и ноги мужчины тряслись. Как и голос, в котором слышались истерические нотки. – У крейсера низкий потенциал разгона, это же транспортник! Он даже до границ этой системы не дотянет! Сигнал SOS уже послан по всем ближайшим планетам. Скоро прибудет подмога, вас в порошок сотрут! И нас заодно… Впрочем, кого волнуют наши жизни? Все это я мысленно отмечала, но как-то безразлично, в лапах чудовища ощущая себя как никогда обреченной. – Не. Твое. Дело. Выполняй, – отрывисто припечатал Седьмой. Перехватил меня удобнее, оторвав от пола. Подошел к другой панели управления, присматриваясь к мерцанию активных датчиков. Коснулся, словно погладив поверхность консоли, и замер, будто задумался. Я ему не мешала, безвольной куклой обмякнув в сильных руках. Не в том смысле, что боялась пошевелиться, хотя в этом была изрядная доля истины: тело словно онемело, парализованное предчувствием расправы. Нет, я не мешала Седьмому в буквальном смысле, он просто не замечал веса моего тела. Так ребенок между делом таскает любимую игрушку, с которой не хочет расставаться. Мне ничего не оставалось, кроме как смириться с неудобным положением. Все лучше, чем смерть. Не имеющие опоры ноги нелепо болтались, дышать было трудно – перехватившая поперек груди рука давила, сжимая тело тисками, но ничто из этого не заставило бы меня шевелиться. Все стерплю, лишь бы не напоминать о себе, – билась единственная мысль в голове. Жить хотелось отчаянно и вопреки всему! Что стало с другими пленниками амиотов? Те, кого не удержали крепления, – погибли, кто-то, подобно Игерю, сильно ударился, другие отделались испугом. Но бросаться на помощь или хотя бы окликнуть друг друга не пытался никто. Возможно, подобно мне, думали, что гибель неизбежна, и вопреки всему отчаянно желали выжить. А монстры, наоборот, едва ударная волна угасла, активно задвигались, поднимаясь с пола, перемещаясь по рубке, и принялись помогать себе подобным. Даже среди амиотов не все оказались такими стойкими, как мой преследователь. Или они хуже контролировали новообретенные тела? Та женщина, что прежде лежала у моих ног, сейчас сидела, бестолково вертя головой и покачиваясь, словно от слабости. Рядом с ней на колени опустился амиот из числа тех, кто чувствовал себя уверенно. Он осторожно положил руки ей на плечи и молча пытался поймать расфокусированный взгляд. Рядом, с необъяснимой напряженностью наблюдая за ними, замерла парочка, недавно едва не подравшаяся из-за внимания «дамы». Неподвижным по-прежнему оставался лишь Седьмой. Не знаю, чем ему так приглянулась консоль, но свободной руки он от нее не отнимал. Мне показалось, в его груди заклокотало что-то низкочастотное, похожее на мурлыкание, – довольное, умиротворенное… Что это могло значить? Гадать можно было бы долго, только амиот сам ответил на мой безмолвный вопрос. – Синхронизация. Двигатель любит энергию. Как и я. Я вздрогнула и вывернула шею, чтобы встретиться своим наверняка ошалелым взглядом с сиреневым сиянием глаз чудовища. Задохнулась, осознав, что это не совпадение, он на самом деле ответил мне, чем потряс до глубины души: каждый миг плена я ожидала гибели, подобной смерти экс-напарника, вместо этого амиот со мной заговорил! Зачем? Как? Словно мои мысли прочел, я же не произнесла вслух ни слова! Ответов не было. Мой пленитель больше ничего не сказал, а его взгляд ушел в сторону – объектом интереса Седьмого вновь стал Игерь. – Теперь скорость достаточна? – равнодушно поинтересовался амиот. Едва штурман кивнул, потрясенно взирая на столбики устремившихся вверх контрольных показателей, продолжил: – Как скоро ты запустишь другой двигатель? Другой… Ведь у крейсера два способа движения! Сейчас мы летим на обычных маршевых, или, как их проще называют, планетарных двигателях. Они хороши в обычном пространстве, внутри звездных систем, для полетов между планетами. Однако межзвездные расстояния, куда более масштабные, требуют иного принципа движения – через тонкую структуру подпространства – и работы иного типа двигателя, плазменного. – Мне… – штурман хрипло закашлялся, не то в растерянности, не то от страха, – координаты нужны. Без них… – Любые, – бесстрастно перебил амиот. – Сейчас нет точной цели. Просто уйти. Потом изменим. – Во время погружения сменить направление не выйдет, – авторитетно бросил Игерь и тут же вжался в кресло, жалея о своей реплике. Опомнился, что только что лично наблюдал невозможное? Хотя реальных причин для такой реакции не было: Третий на его заявление не отреагировал, а Седьмой… – Не важно, – отмахнулся, как от мухи, и повторил вопрос: – Когда? – Через шесть часов. Нам требуется не только высокая скорость, нужно выйти в околозвездное пространство. Не поняла, устроил такой ответ амиота или нет. Внешне спокойный, он отвернулся и направился к креслам, что чудом остались прикрепленными к полу. Меня, словно невесомую, так и нес с собой, придерживая рукой. Едва амиот развернулся, в поле моего зрения попал Игерь. Злость в карих глазах штурмана и кривую усмешку-гримасу на лице увидеть не ожидала. Он… блефовал?! Специально назвал больший срок, чтобы успел появиться вызванный на подмогу флот? Это ловушка?! Мысль странно совпала с резкой остановкой амиота. Седьмой словно споткнулся, хотя пол был ровным, оглянулся на Игеря, перевел взгляд на меня и неожиданно отпустил. Лишенная опоры, я рухнула на жесткое покрытие. Невольно зашипела от боли, прострелившей колени, и охнула – это амиот тут же исправил свою оплошность, мгновенно дернув мое тело вверх и поставив на ноги. Подтолкнул к свободному креслу, приказав: «Сядь». И исчез. То есть ушел из рубки, оставив меня в недоумении – то ли он так ничего и не понял, то ли, наоборот, очень хорошо понял и потому решил что-то предпринять. Но что? Осмотреть корабль? Вряд ли знает все его ресурсы, вот и хочет понять, что можно сделать. Устроилась, пристегнулась, попутно размышляя и настороженно поглядывая на занятых какими-то своими непонятными делами амиотов. Кто-то разминался, словно впервые пробуя возможности тела. Кто-то, подобно Седьмому, оглаживал ладонями настенные панели. Кто-то переговаривался – не всегда членораздельно, но, несомненно, разумно. Кто-то внимательно рассматривал «добычу» – не только издали, но и вблизи, склонившись над сжавшимися от ужаса пленниками и хищно щупая их волосы, руки, ноги… К счастью, ко мне больше никто не подходил. Видимо, авторитет Седьмого, заявившего на меня права, был незыблем. В некоторой степени это радовало. Хоть в чем-то мне нечего опасаться. Напряжение последних часов и так было запредельным, казалось, еще немного – и я не выдержу, сойду с ума. Да, станция осталась позади, прямая угроза миновала. Однако в глубине измученного страхом и ожиданием расправы сознания билось: это временно. Сообщение о побеге наверняка послано. Чтобы отреагировать, военным много не потребуется, не пройдут и сутки, как у нас на хвосте будут самые грозные крейсеры, входящие в состав космофлота Конфедерации. Что смогут противопоставить им завладевшие грузовым транспортником амиоты? Ничего. Здесь нет оружия! Так что мы погибнем. Но не прямо сейчас… Последняя мысль удивительным образом принесла облегчение. Накатила слабость, даже сонливость, заставившая закрыть глаза вопреки обстоятельствам и пережитому колоссальному напряжению. Вздохнув, я обмякла, позволив одеревеневшим мышцам расслабиться. Очнулась от странного звука. Вскрика? Скулежа? Стона? Глаза скользнули по рубке управления. На первый взгляд в переполненном помещении никто не шумел. Пленники устало безмолвствовали, обреченно вжавшись в кресла или прислонившись к стенам. Амиоты вели себя по-разному. Лежавшие на полу вяло трепыхались, другие деловито осваивались, бесшумно перемещаясь и шаг за шагом исследуя новую для себя обстановку – панели управления, скрытые в стенах механизмы, словно коллективно, не сговариваясь, решили разобраться в устройстве звездолета. Заподозрив невероятную обучаемость недавних подопытных, об этом я думала уже с долей смирения.