Я так старалась, а в итоге меня все равно не поняли! – Тоже погладит вас по голове. – Сдалась, представив, что говорю с двухлетним ребенком о странных для него вещах. Со смертельно опасным двухлетним ребенком! – Или обнимет. Или поможет вам в будущем. В любом случае она как-то… станет ближе. Вся троица вдруг подскочила. Я от неожиданности дернулась и прикусила язык. Болезненно прищурившись, смотрела, как они мечутся по переполненной рубке. Впрочем, пленники, которые старались ничем не привлекать внимания монстров, их мало заботили, а другие амиоты напрочь игнорировали суету с Риш. Кусок непонятно откуда взявшегося пледа, с мясом вырванное из креплений кресло, содранная с него острыми когтями мягкая обшивка, в мгновение ока ставшая напольным матрасом… Удобное утепленное спальное место появилось словно по волшебству. Продолжая похлопывать и тихо звать по имени, с помощью мужчин я уложила чужачку на импровизированный матрас. Но она не позволила мне отодвинуться, ухватив за руку. Угрозы в этом прикосновении я не ощутила. – Я. Могу? – протянул свою жутковатую лапу один из амиотов. Нервно замерев, не сразу сообразила, что он тоже хочет погладить женщину. – Н-наверное… Результат предсказать не могла, но, вновь проявив отвагу, осторожно взяла мужскую ладонь и пристроила ее на голове амиотки. Боковым зрением заметила, что Седьмой мгновенно обернулся. Взгляд, устремленный на наши руки, едва ли не испепелял. – Только не давите. – С усилием разогнула скрючившиеся пальцы амиота, которые окаменели словно неживые. – И медленнее… так… хорошо. Ко мне, вернее к Риш, тянули руки и двое других ее попечителей. Седьмой зарычал, но я на него не смотрела, сосредоточившись на том, чтобы не спугнуть наметившееся взаимопонимание с этими странными существами. – Укроем одеялом. – Мы дружно подтянули бывший плед к подбородку женщины, и мой взгляд почему-то устремился к Третьему. – Можешь погладить ее живот? Только бережно! Вид когтей, на моих глазах вспоровших не одно горло, заставлял усомниться в возможности это делать, но Третий кивнул и коснулся тела с такой осторожностью, что я даже рот приоткрыла от удивления. Смертоносные руки оказались способны на прикосновения, схожие с колыханием крыльев бабочки. Впрочем, первый из пришедших на подмогу амиотов так же невесомо продолжал трогать волосы женщины, выполняя мои рекомендации по ее утешению. – Хорошо, – ободрила их старания. – Теперь надо что-то решить с пищей. Или дать попить. Обычно это помогает согреться и обрести чувство покоя. Вспомнив, как на станции происходило кормление, я умолкла, смутившись. – Хорошо. Еда. Где? Тут? – топтавшийся с неприкаянным видом амиот немедленно ухватился за мои слова. Однако он сам сообразил, что имеется еще один источник информации. А может, ему подсказали, я не была в этом уверена. Просто он неожиданно потребовал ответа не у меня, а у Игеря. Следуя направлению руки штурмана, амиот в одно мгновение выдрал вместе с замком дверцу бокса с неприкосновенным запасом на экстренный случай и теперь вертел в руках вакуумные упаковки типовых продуктовых пайков. – Вот эти. Такую еду легче усвоить, – ткнула пальцем в пакеты с жидкой пищей. Наверное, амиоты тоже вспомнили, как поначалу давились крупными кусками, и потому без возражений выполнили мое указание. Приподняв голову Риш, я сама приставила к ее губам вскрытую тубу, по капле выдавливая содержимое в рот. Проделывать это в непосредственной близости от острых клыков было делом смертельно опасным, и я полностью сосредоточилась, стараясь не обращать внимания ни на злой, осуждающий взгляд Игеря, ни на других шокированных пленных. Разве была у меня возможность отказаться от содействия? Я ни на миг не забывала, что присмиревшая и даже послушная троица молниеносно может перевоплотиться в дьяволов и утянуть мою жизнь. У чужачки не сразу получилось проглотить еду, она закашлялась, подавившись, но тут уже помогавшие мужчины встряли. – Риш, не противься, расслабь горло, позволь субстанции попасть внутрь оболочки, – принялись убеждать наперебой. Я ждала, понимая, что тут мой опыт минимален. И мысли не возникло воспрепятствовать усердным попыткам сделать для женщины все возможное. Скорее наоборот, сейчас я чувствовала себя словно на голову выше этих… сверхсуществ. В чем-то простом они оказались несведущи, как малые дети, ведь по сути своей были иными. – Потом ее надо напоить, – указала на фляжку с жидкостью. – Только не спешите. Пользуясь тем, что внимание мужчин полностью сосредоточилось на пострадавшей соплеменнице, отползла и устало прижалась затылком к стене. Оставалось надеяться, что пища, вода, тепло, а также поддержка себе подобных приведут Риш в норму. О версии с беременностью не хотела и заикаться, не представляя возможную реакцию. – Оберегайте ее, – посоветовала, едва шевеля губами. – Грейте. Для этого можно лечь рядом и обнять. – Тут же подумала, что такая возможность вновь столкнет эту троицу. – Хотя нет! Просто будьте рядом. Особенно если что-то опять начнется… Накликала. Как поняла? Как почувствовала? Не знаю. Словно неведомая сила заставила распахнуть глаза и устремить взгляд на Седьмого. Внешне он никак не изменился, только… Все амиоты, которых я могла видеть, смотрели в эту секунду на него. Молча. Выглядело зловеще… Даже троица, едва ли не ворковавшая над Риш, застыла напряженными изваяниями, словно прислушиваясь к голосу в своих головах. Или так и было? Холодом неведомого ужаса пронзило тело. Вздрогнув, я инстинктивно обхватила плечи руками, вмиг забыв об усталости. Вот то, чего я страшилась, не желая верить, что жизнь оборвется на взлете, и одновременно молила, понимая, что допустить побег подопытных нельзя… Нас догнали. Седьмой молниеносно обернулся. Взглянул так, будто знал – именно мои зубы застучали от страха в наступившем безмолвии. А я во все глаза уставилась на непривычные сиреневые радужки, ощущая почти транс. Даже не заметила, как амиот приблизился, осознала, лишь когда он с привычной легкостью подхватил меня с пола. Шагнув к ближайшему сиденью, не глядя вышвырнул из него другого пленного и усадил мое обмякшее тело, немедленно зафиксировав всеми возможными креплениями. Потребовалась ему на это пара секунд… От стремительности происходящего у меня потемнело в глазах. Но Седьмого рядом уже не было – отойдя, он развернулся к обзорному экрану; участь других пленных его не заботила. Какое-то время я по инерции пялилась на спину своего похитителя, хотя все вокруг пришло в движение. Неудивительно. Вслед за Седьмым взглянув на экран, обмерла – на фоне черной бездны космоса белыми росчерками возникали и превращались в яркие неподвижные блестки космические корабли. Началось! Отправленных на перехват было много. Немыслимо много! Досчитав до двадцати, сбилась со счета из-за синхронности появления кораблей. Конечно, это видели и другие пленные. Кто-то подавленно молчал, реально оценивая собственные шансы как нулевые, других накрыло паникой – я слышала монотонный обреченный скулеж. Только Седьмой на потенциального противника уже не смотрел, лишь на Игеря. – Запускай плазменный двигатель, – приказал спокойно. А я сообразила: отвлекшись на суету, перестала следить за временем. Пока мы возились с амиоткой, транспортник вышел в свободный космос и набрал нужную скорость, чтобы начать переход в подпространство. Штурман под взглядом амиота сначала покраснел, потом побледнел, судорожно дернулся и сипло выдал: – Нельзя. Прямо по курсу пространственное искажение. Оно помешает создать свою зону погружения. Врал? Нет. То есть частично. Искажение действительно было – именно из него и появлялись крейсеры, но наш корабль все равно мог создать свою зону. Только последствия полета сквозь нее непредсказуемы. – Разве я спросил… мнение? – Седьмой по-прежнему не сводил глаз со штурмана. С таким же спокойствием вели себя все бывшие пленники, находившиеся в пределах видимости. Как же их непрошибаемая невозмутимость контрастировала с деморализовавшим меня ужасом! – Это приказ. – Это самоубийство! – истерично выкрикнул Игерь и захрипел, когда рука не известного мне амиота схватила его за горло и выдернула из кресла. Одно мгновение, и тело мужчины с такой силой впечаталось в стену, что, казалось, штурман испустил дух. По крайней мере сознание точно потерял – когда серокожие пальцы разжались, он безвольным кулем рухнул на пол. Единственный пленный, способный управлять транспортником, вышел из игры… Что творят амиоты?! Подобно другим я судорожно наблюдала молниеносную атаку на Игеря, и каждый из нас разделял мнение штурмана: шансов нет. Или это признак запредельной паники? Той, чьи приметы я безрезультатно силилась рассмотреть на невозмутимых лицах? Оторопело уставившись на несчастного, не сразу заметила стремительное перемещение Седьмого. Он сам занял кресло пилота и теперь сосредоточенно рассматривал рабочую панель, водя ладонями в нескольких сантиметрах над ней и не касаясь датчиков. Неужели он разберется в принципах работы систем корабля и в управлении ими? Настолько отчаялся, что попытается сам спасти транспортник, направив его в подпространство? Это будет настоящая фантастика! Хотя… Страшась даже мельком взглянуть на внешний экран, неумолимо демонстрирующий приближение преследователей, я уцепилась за идею спасения. Таков уж инстинкт самосохранения: даже на пороге гибели больше всего думается о жизни. Что, если бы способ был? Имелась объяснимая вероятность? А ведь она на самом деле существует! Наверняка координаты точки выхода штурман заранее ввел в систему, и параметры погружения программой уже рассчитаны. Осталось нажать правильную кнопку. Тут даже дилетант не ошибется – вон как недвусмысленно мерцает, привлекая к себе внимание, сенсорная панель контроля движения в подпространстве. И активатор запуска трудно не заметить – он в самом центре! Нужно всего лишь утопить до упора кнопку механической блокировки и провести пальцем по шкале, увеличивая мощность плазменного двигателя. Слева направо, как было написано в методичке по пространственным перемещениям, которую мы разбирали на занятиях исключительно в общеразвивающих целях. Сейчас я мысленно видела этот текст и пусть в теории, но хорошо знала последовательность манипуляций. Каким же все кажется простым! И одновременно недостижимо сложным. Кто бы решился на подобное в свистопляске надвигающегося конца? Я бы не решилась. Хотя… Представила, как все происходит, и вздрогнула. По трем причинам. Первая – рука амиота проделала все то, о чем я так отчаянно раздумывала. Вторая – пол и стены корабля мерно задрожали, реагируя на включение плазменного двигателя и формирование зоны погружения в подпространство. Третья – Седьмой обернулся, бросив на меня взгляд, полный обжигающего внимания и… Признательности?! Ох, нет! Сердце едва не разорвалось в груди, а глаза распахнулись от потрясения. Что же получается?.. Я подсказала ему, как действовать?! Собственными мыслями подтолкнула к отчаянному шагу и лишила нас, пленных, пусть призрачной, но надежды на освобождение? Впрочем, о чем я… Посмотрев на экран переднего обзора, едва не засмеялась истерично. Горько и зло. Никто не собирается нас выручать. Целью военных кораблей, что спешно перестраивались, уходя с траектории нашего транспортника и занимая стратегические позиции на траверсе, было совсем иное. Уничтожение! Полное и безоговорочное. Не подразумевающее ни переговоров, ни требований к амиотам сдаться, ни выдать заложников. Нас просто обстреливали. Нас расстреливали! И это были уже не капсулы со взрывчаткой – разрушительные, но не такие уж опасные, пока не соприкоснулись с обшивкой. Сейчас на нас обрушилась мощь полноценных залпов новейшего оружия, которым были оборудованы боевые крейсеры. И если бы не защитный силовой экран, от транспортника в первый же миг обстрела лишь горстка пепла осталась бы. Однако незамысловатая защита не могла продержаться долго. Слишком неравные силы – стандартный силовой экран, рассчитанный больше на отражение ударов метеоритных потоков, противостоял превосходящим возможностям противника. Убийственные бело-голубые молнии сминали защитное поле, с каждой секундой все сильнее прижимая его к корпусу и безжалостно отбирая энергию. Еще немного, и испепеляющие заряды разнесут обшивку в клочья, огненным шквалом ворвутся в рубку, сжигая все, что окажется на пути. Корабль словно дрожал, и все мы – пленники, запечатанные в его нутре, содрогались вместе с ним. Одно утешало: надолго происходящее не затянется. В ожидании нестерпимой боли я зажмурилась, сжалась в кресле, подтянув ноги и вцепившись в подлокотники сведенными судорогой пальцами. Удар, второй, третий… Снаряды попадали в такт биению сердца, и я считала их, гадая, на котором оборвется моя жизнь. Все прекратится. Навечно. Однако трагичный финал не наступал. Мерный гул по-прежнему нарастал, свидетельствуя о нормальной работе двигателя и продолжении процесса погружения, в рубке было тихо, если, разумеется, не прислушиваться к перемещениям амиотов. Но они двигались с поразительной невозмутимостью. Рискнула приоткрыть глаза. Чернота космоса медленно заволакивалась серым маревом подпространства, огненный шквал с прежней неистовостью рвался внутрь корабля. Но защита, мерцающая невероятно близко к корпусу, еще держалась. И это поразило. При такой мощной атаке ее давно должно было развеять! Как?!.. В голове возникло единственно верное предположение: возможно, это снова вмешательство амиотов? Пораженная неожиданной догадкой, впилась взглядом в лицо Седьмого. Прикрыв веки и прижав ладони к панели управления, он выглядел погруженным в себя, словно пребывал в глубоком трансе. Это ощущение усиливали раскачивания его тела в том же ритме, с которым энергетический щит содрогался от прямых попаданий. Выгибался и, распрямляясь снова, отражал смертоносные лучи. Точно это делал сам амиот, а не защитные модули корабля, генерирующие силовой экран. А если так? Какими же должны быть его силы, чтобы в одиночку держать удар коллективных залпов? Страшно представить… Но все же, как ни старался Седьмой, защита просела. Я не отрывала глаз от экрана, поэтому уловила момент, когда буквально на секунды она засбоила, вспыхнув ярким всполохом, и исчезла. Энергетический экран тут же вновь набрал силу, однако именно этих секунд хватило, чтобы в корабль, практически полностью погрузившийся в марево подпространства, прицельно попал разряд. Произошедшее дальше осознала не сразу, лишь когда пришла в себя. Тряхнуло нас знатно. Энергоснабжение пострадало – включилось тусклое аварийное освещение. Наверняка повредились еще какие-то системы корабля – не просто же так завыла сирена в глубине коридора, а в воздухе тревожно запахло гарью. И все это на фоне многочисленных стонов. Тех, кто стоял на ногах и ни за что не держался, раскидало по всему помещению. Амиотов среди пострадавших не было, или же они никак не демонстрировали свою боль. Более того, некоторые из них успели придержать других. Как, например, воинственная парочка, оберегающая от травм распластанную на полу Риш. Седьмой тоже устоял. Он исподлобья смотрел на обзорный экран, где больше не было космоса – корабль окончательно ушел в подпространство. Мое сознание отказывалось верить в это.