Медленно, словно вслушиваясь в каждый нервный импульс, заставляющий действовать мышцы руки, амиот оторвал ладонь от моего плеча и рваным движением вновь поднял ее к макушке, чтобы через мгновение снова, цепляясь когтями и путаясь пальцами в моих волосах, скользнуть по прядям вниз. Кажется, я перестала дышать. Сделала вдох и забыла выдохнуть, так жутко стало. Страх угнездился за ребрами, делая вдохи болезненными. Все, чего я боялась прежде – преследование, уничтожение транспортника, пленившие нас чудовища, даже необратимость участи стать едой, – осталось где-то за пределами моего тела. Сейчас я была способна воспринимать лишь то, что находилось внутри меня и сводилось к взрыву ощущений. Даже волосы в мгновение ока превратились в наичувствительнейшую часть тела. Я ощущала малейший контакт так остро, как если бы кожи касался раскаленный металл – губительно и невыносимо мучительно. – Да, – снова произнес Седьмой, вероятно, отвечая каким-то своим мыслям. Замерла, боясь шелохнуться и спровоцировать нечто худшее. Уже не смерти я страшилась, участь пищи, возможно, не самая скверная. Какие намерения у амиота? – Греть. Обнимать. Успокоить. Усиливая мой ужас, оставляя ощущение тисков, Седьмой так же неловко и болезненно обхватил меня за плечи. Как мягкую игрушку, легко перевернул в воздухе и прижал спиной к себе, а его ладонь опустилась поверх моей груди. – Не так, – подумав, недовольно высказался он, зародив подозрение: монстр действует по какому-то своему плану. – Нет воды. Не спрашивая и не поясняя, амиот приподнял меня и сдернул изрядно потрепанную куртку с лопнувшим по шву рукавом. Сделал это легко, не заботясь о сохранности вещи, просто вспоров ее когтем. Не щадил он и моего тела, вероятно, не осознавая своих сил и не соизмеряя их с моей уязвимостью. Если бы передо мной не маячили куда более серьезные проблемы, я бы переживала о синяках. Но когда Седьмой внезапно поволок меня к ближайшему душу, в голове из всех мыслей остались только те, что объясняли реакции на амиотку ее соплеменников. Я сочла это как минимум интересом! Интересом мужчин к женщине. А что, если это тоже черта чудовищ? Потребность к размножению? Не это ли навязчивая идея ученых со станции? Что еще они заложили в свои «создания»? И почему именно я так привлекаю Седьмого? Среди пленных, помнится, есть еще две женщины. Происходит ли с ними нечто подобное? И как амиот поведет себя дальше? В шоке от догадки я перестала чувствовать боль, перестала понимать, где явь, а где дурной сон. Краем сознания отметила округлившиеся от потрясения глаза Игеря, напуганные до смерти… Или это было отражение моего взгляда? В себя пришла от бьющих по коже холодных струй, словно невидимыми иглами пронзавших тело. Но внимательный взгляд склонившегося ко мне лица заставил притупиться и это неприятное чувство. Сквозь мутную пелену воды я смотрела в сиреневые глаза, ощущая опустошение и бешеный ритм стучащей в ушах крови. Мысль о сопротивлении даже не возникла. У меня было мало шансов против рарка, а здесь… Я обречена. Обречена, так или иначе, стать десертом для чудовища. – Хорошо? Эти вопросы! Кому он их задает? Мне? Самому себе? И зачем? Если потребность в размножении так сильна, почему просто не возьмет то, что хочет? Стоя передо мной, удерживая одной рукой под струями воды, он продолжал попытки пригладить мои волосы. Неловко цеплялся чуть подрагивающими пальцами за отяжелевшие от влаги пряди, тянул их, вынуждая мой подбородок задираться, а лицо поднимать навстречу его взгляду. Вода была прохладной, но меня трясло не от этого. Велика была буря в моем теле, спровоцированная страхом перед Седьмым. А он не обращал внимания ни на летевшие на него капли, ни на промокшую одежду. Ему не мешали даже налипшие на лицо мокрые волосы, отнюдь не делавшие его забавным. Веселье – последнее чувство из всех, что порождал в моей душе этот монстр. Я не понимала амиота. Зачем он забавляется со мной? Почему так? К чему эти попытки приласкать и купание? – Надо успокоить. Очередная команда самому себе, молниеносный рывок, выдернувший меня из-под душа, – всего пара секунд, стремительные движения, и окружающий мир снова превратился в серую пелену. Когда сознание прояснилось, оказалось, меня усадили на пол, и подо мной не металлизированное покрытие рубки, а пластик каюты. Здесь имелась узкая выдвижная кровать, чуть в стороне, но Седьмой не стал ее использовать. Возможно, не понимал назначения? В камерах, где их содержали на станции, мебель не предусматривалась. – Еда. В губы, одновременно давя и царапая, ткнулось отверстие тюбика из стандартных пищевых боксов звездолетов. Давление было немилосердным, и, почти сразу сдавшись, я приоткрыла рот и рефлекторно втянула в себя питательную гомогенизированную кашицу. Едва ли понимая, что делаю, не ощущая вкуса, действуя как сомнамбула. Страх полностью поработил сознание, я даже сглатывала инстинктивно. Причина находилась рядом: присев и поддерживая мою голову, Седьмой продолжал изучающе смотреть. Его не заботила капающая с волос и одежды воды, все внимание было сосредоточено на мне. В преддверии?.. Что он сделает дальше? – Отдых. – Очередная цель стала ясна, едва опустел тюбик с пищей. Отбросив его в сторону, амиот толкнул меня двумя пальцами в лоб. Даже это простое движение несло в себе столько силы, что мое тело резко мотнулось назад, и я рухнула на спину прежде, чем осознала опасность. Инстинктивно приготовилась к вспышке боли, однако неминуемого столкновения затылка с полом не случилось – монстр успел исправить собственный просчет, подставив мне под голову ладонь. Подавшись вслед за моим рухнувшим тельцем, он нависал ровнехонько сверху. Это было жутко – видеть клыкастое лицо сантиметрах в пяти от себя. Желая лишь полного забвения, я закрыла глаза. Сил сопротивляться не осталось. – Все. Теперь правильно. Моя добыча. Все сделал. Сокрушив остатки обреченной надежды, амиот лег рядом. Обхватил руками и словно тисками прижал к своей менее потрепанной, но тоже промокшей эластичной майке мое дрожащее от липкого страха тело. Кожа под моими ладонями была теплой, согревая и не позволяя забыть: он живое существо. Жестокий и опасный, но живой. К счастью, одежду он не снял. Это обнадеживало и настораживало одновременно. – Помог. Не пострадает, – вновь безлико отметил Седьмой очередной пункт своего странного плана и… И все? Я замерла, не дыша и выжидая, но существо рядом больше ничего не делало, сохраняя неподвижность. Какова теперь его цель? Не знаю, сколько времени я пролежала, давясь мукой худших ожиданий, прежде чем до меня дошло: амиот спокойно спит! Не меняя позы, не разжимая мощных рук, из кольца которых не было шанса ускользнуть. Да я и не пыталась, страшась неизбежного гнева. А чем закончится вспышка ярости? Скорее всего сожрет. Сейчас пережитые с момента отбытия со станции события казались мне нереальными. В голове не укладывалось, что череда кошмарных смертей, побег, преследование и плен у амиотов – все это происходило со мной на самом деле. Не приснилось в страшном сне, а стало частью настоящей жизни. И реальность эту придется принять. Чего ждать от Седьмого и как реагировать? Сказать, что он вел себя странно, особенно со мной, – значит ничего не сказать. А кто виноват? Ученые. Недалекие, самонадеянные фанатики! Это их эксперименты породили жутких монстров! Смертоносных, совершенных во всем, что касалось уничтожения других, но с нелепой, доходящей до абсурда способностью поступать в любой, отличной от боя ситуации, подобно детям. Несмышленым и растерянным! Предоставленным самим себе и способным уничтожить жизнь во Вселенной. Ужас… Проблема глобальна. Вот только… Сейчас надо думать о себе, пусть со стороны это и выглядит эгоистично. Что я могу сделать здесь и сейчас для целой Вселенной? Ничего! Могу лишь попытаться выжить. Жизнь учила меня стараться стать достойнее, найти свое место и получить серьезную работу, встать на ноги, не имея поддержки близких. Затем вынуждала встроиться в жизненный уклад устоявшегося коллектива, ограниченного территорией базы, пытаться держать границу с непростым напарником… А теперь – попробовать выжить. Всего-то! Ха! Самообман и самоуверенность в моей ситуации равносильны смертному приговору. Эти существа из неуклюжих и бесполезных, какими амиоты выглядели на организованных экспериментаторами боях, быстро превратились в ловких и слишком сообразительных противников. Надо быть честной с собой и признать: мы им не соперники! Шансов на победу никаких. Прав был чертов рарк, пусть вакуум будет ему пухом. Мысль о судьбе, постигшей напарника, отозвалась новой волной отчаяния, и я крепко зажмурилась, чтобы слезы не хлынули из глаз. Жалость к себе и слабость – их во время учебы вытравливали из нас всеми способами. Пусть внешняя, показная, но стойкость – вот что должен видеть враг. Впрочем, могла и не стараться – мой враг на меня не смотрел. Его глаза были закрыты, ритм дыхания четок. Я же, каждой клеточкой тела ощущая близость и массивность чудовища, боялась сделать полноценный вдох – любой протест или сопротивление равнозначны немедленной гибели. А жить отчаянно хотелось… Оставалось одно: смириться. Затаиться, все силы направив на подавление собственных эмоций. Ничем не выдать ни страха, ни отвращения. Даже в мыслях! Вдруг опомнилась, испугавшись – что, если и сейчас он меня «слышит»?! Однако нашла силы погасить панику. Что сделано, то сделано – исправить невозможно, а на будущее… Надо научиться действовать не думая, поступать импульсивно, но не во вред себе. Для этого есть прекрасный пример – сами амиоты. Они, ничем не выдавая намерений, освоились и многое переняли! Пришло наше время поступать аналогично. Жизнь не может не подарить шанс на спасение. Моя задача – до него дожить. Что касается других пленников… Возможно, я их больше не увижу. Думать об этом было жутко, однако… У нас всех равные шансы и равные возможности. Каждый примет свое решение. Увы, помочь друг другу мы не в силах. В какой-то миг я наконец обмякла, погрузившись в сон. Такова уж наша природа – силы не безграничны. – Добыча. Лаконичный призыв заставил меня молниеносно распахнуть глаза и лихорадочно осмыслить факт, что я все же уснула. Глазами встретилась со знакомым жутковатым взглядом, наполненным сиреневыми отблесками, и невольно вздрогнула – давно ли он рассматривает меня? – Время есть. Очередная безликая реплика, которую можно было считать ответом на мой мысленный вопрос. Хотя с той же вероятностью Седьмой мог говорить о чем-то своем. Разъяснений не последовало. Не успела опомниться, как оказалась на ногах – легко вскочив, амиот следом вздернул меня, его глаза неотрывно наблюдали за мной. Невольно дернувшись, я прижала руки к груди – накануне осталась почти без одежды. Впрочем, моего похитителя это движение не заинтересовало. Пол в один миг ушел из-под ног – меня снова превратили в игрушку, которую по привычке таскают с собой. Пока моргала, силясь различить хоть что-то в круговороте теней вокруг – настолько стремительно двигался амиот, – сама не заметила, как оказалась на мостике. – Т-троя? Ты в порядке? – услышала приглушенный испуганный голос Игеря. Шарахнувшись от Седьмого, нависшего над консолью, бывший штурман транспортника неловко осел в кресло. Кроме нас, никого из пленников в этом помещении не было. А вот пленители были – еще двое амиотов молча и неподвижно стояли у входа. Растерянная и дезориентированная, я не сразу поняла, о чем спрашивает Игерь. Опомнилась, лишь проследив за взглядом, который он с усилием отвел от моей груди, ведь после того, как коготь монстра разорвал куртку, сверху на мне осталось только нижнее белье. Хорошо, что хоть за ночь оно просохло после душа, который я вынужденно приняла из-за непонятных целей амиота. Впрочем, окажись перед ним полностью голой, мне было бы не до смущения. Все происходящее напрочь отбило способность проявлять эмоции из-за причин менее существенных, чем собственная смерть И потому я даже не попыталась прикрыться. – Он… с тобой… То есть он тебя… мучил? – сбивчивый тихий шепот. И медленное движение – мужчина снял свою куртку и робко протянул мне, глядя сочувствующе и обреченно. Механически схватив одежду, натянула ее на плечи. Едва запахнула плотные полы, как Седьмой обернулся. Неожиданно, без каких-либо видимых причин. Я замерла под его взглядом, словно бабочка в свете фонаря. Он слышит! Он все прекрасно слышит и ждет, что отвечу, жаждет узнать мою реакцию. – Нет. – Мотнула головой, радуясь, что собеседник сосредоточен на мне и не подозревает о возникшей угрозе – она почудилась в напряженной позе амиота и в глазах, выражение которых стало зловещим. Что-то было в них, схожее с увиденным мной накануне в противостоянии между его разъяренными собратьями. – Дал поесть, разорвал куртку, облил водой и сам же потом грел, пока не уснула от полного бессилия. – А-а-а… Понятно. – Игеря тоже озадачило поведение амиота, но, очевидно, взгляд со стороны или мужская логика подсказали ему объяснение. – Он сделал все то, что ты советовала вчера сцепившимся из-за самки. Выходит, чем-то ты его привлекла, раз даже такой, как он, ищет способ тебя… задобрить. Я опешила – это было так созвучно моим мыслям. Мне тоже приходило в голову, что амиот может интересоваться мной отнюдь не в пищевом ключе, и потому нервно посмотрела на штурмана. Краем глаза успела уловить – Седьмой отвернулся. По-прежнему молча и стремительно. Не желая продолжать обсуждение жуткой перспективы, сменила тему. – Остальные живы? – выдавила через силу. Слова с трудом продирались из горла, несмотря на отсутствие контроля. – Не знаю… Как вчера увели, так никого больше не видел, – Игерь старался говорить как можно тише, склоняясь ближе ко мне. Страшные догадки вновь завладели сознанием. Я не сдержала истеричного всхлипа, спровоцированного еще и жутковатым вниманием Седьмого. Но каким-то внутренним наитием осознавала: Игерю не стоит сейчас оборачиваться, так можно и от разрыва сердца умереть. Собрат выглядел бледным и утомленным, он ведь пережил тот же кошмар, что и я, только вряд ли его покормили и позволили отдохнуть. – Вы… Ты устал? Хоть немного удалось поспать? Мы с ним не были на «ты», но не зря же говорят: проблемы сближают. Сейчас штурман был единственным, кто связывал меня с моим прошлым. И проявлять официальность в обращении казалось кощунством. – Поспать? – Игерь словно только сейчас об этом задумался. Зажмурился и тяжело потянулся, разминая затекшую спину. Знакомый жест из прошлого – со мной тоже бывало, если засиживалась за мониторами в смену. Украдкой бросила взгляд на опустевшие кресла и услышала тяжелое признание: – Как тут спать? Не отойду от… вчерашнего, – его голос осел до сипа. – Не уверен, что засну. Я машинально кивнула, и в этом наши мысли совпадали. – Что происходит вообще? – двинула подбородком в сторону, давая понять, что переживаю и о нынешнем положении, и о корабле.