В меня ударила струя чего-то плотного, похожего на смесь воздуха и какой-то жидкости. От неожиданности я задохнулся, дернулся было в сторону, но струя настигла и там, затем прошлась по полу, смывая дочиста все, что на нем оказалось, после чего ушла в соседнюю клетку, терзая Орша и очищая все под ним. Вот тогда я и осознал глубину своих заблуждений относительно дефекта. Это, оказывается, норма! В очередной раз убедился в ущербности материального воплощения – пищу и воду, которые поглощает тело, оно затем извергает наружу! И в чем суть процесса? Как бессмысленно, отвратительно и… несовершенно. Желание вырваться, вновь обрести свободу зашкалило, но что я мог сейчас, лишенный исходной формы и ее возможностей? Лишь изучать то новое, что мне досталось, в надежде когда-нибудь найти выход. Но я был твердо убежден: смогу вырваться из клетки! Смогу вернуться в прежнюю жизнь, к привычному, а главное, такому удобному существованию, никак не связанному с неполноценной материей. И я сосредоточился. Буду учиться. Заставил оболочку расслабиться и лечь на пол. Выровнял дыхание, сконцентрировался на ощущениях, буквально атакующих разум. Что чувствует тело? Зачем с такой настойчивостью сообщает мне об этом? Возможно, без обратной связи не будет полноценной интеграции? А без нее цели не достичь. Связь, связь… Для начала – те части тела, что позволяют контролировать происходящее: зрение, слух, обоняние, осязание… Надо разобраться с ними. Не задумываясь о времени, продолжая лежать, я пробовал. Открывал и закрывал глаза, сгибал и разгибал конечности, вникая в устройство организма, вслушиваясь в сигналы, идущие к сознанию. Я и раньше их получал, но не имел возможность обдумать, осмыслить, принять… Подняв руку, долго смотрел на пальцы, изучая твердые заостренные наросты на кончике каждого, – по всей видимости, средство защиты, компенсация общей уязвимости материального тела. Уже неплохо, можно будет использовать. Провел рукой по лицу, ощупывая рельефные выступы. Обнаружил две дырки – ноздри, втягивающие воздух и сигнализирующие о наличии еще одного типа информации. Даже закрыв глаза, ощущал присутствие Трои и других примитивных. А еще… Еще на этом фоне резко выделялась приметностью та жидкость, что вытекала из наших тел. Способность хороша, а вот запах оболочки – минус. С таким явным опознавательным маяком, который моментально выдаст мое присутствие, надо что-то делать. То есть надо понять, как заставить противника перестать меня чувствовать! Плотно прижал к лицу ладонь, препятствуя притоку воздуха. Может, так это работает? Подождал и… И разум едва не взорвался от переизбытка противоречивых сигналов. Что это? Как понимать? Почему мышцы судорожно дергаются? И почему накатывают волны слабости?.. «Освободи их! Дыши!» – завопил Щег, придя на помощь, и в тот же миг до меня донесся тихий, но отчетливый смешок: – Смотри-ка, как его корежит! Небось впервые до отвала нажрался, тварь, теперь переварить не может. Боковым зрением я видел говорящего. Стоял он далеко, сказанное предназначалось не для моих ушей. Уже в который раз убеждаюсь, что улавливаю даже слабые шорохи. Острый слух… Тоже пригодится. Как и понимание, что без доступа воздуха тело отключается. Правда, неясно, как быстро это происходит и каковы последствия. Вопросов становилось все больше, и я не выдержал. Послал вопрос собратьям – у них было больше времени на то, чтобы освоиться со своими клетками: «Что еще необходимо оболочкам помимо пищи, воды и воздуха?» «Тепло точно… Кажется, свет…» Ответы были созвучны моим мыслям, хоть и не совсем уверенным – все же информации для сравнения и анализа недостаточно. Эксперименты давались непросто – ощущение усталости было неподдельным. Но я упорно продолжал исследовать навязанное тело, не зная, сколько времени у меня есть. А уронив ставшую безвольной руку, даже дернулся в испуге, осознав наконец, что именно является источником боли – резкое силовое соприкосновение! «Как же все странно, – поделился с собратьями, – и неудобно… И трудно!» Пока экспериментировал, в помещении многое изменилось. Охрана исчезла, палковидные существа тоже ушли, яркий слепящий свет превратился в мягкий полумрак. Однако в нем я видел так же четко, как при свете – еще одно наблюдение на заметку! Нам дали время отдохнуть? Телам необходимы периоды покоя? «Слабые и убогие оболочки!» Злость снова дала о себе знать. Плюсы, которые удалось обнаружить, не перекрывали всех минусов. И это так раздражало! Хотелось разобраться в большем, но… При всем желании и необходимости изучить свою тюрьму, я осознал, что не способен на это: глаза закрылись, тело безвольно обмякло, став беззащитным вопреки возможным угрозам извне. «Сон тоже необходим», – удрученно прошелестел Орш. Сон… Своеобразный процесс, надо признать. Неприятный. Словно отключили на миг, лишив… всего! А когда вернули, тело категорически не желало слушаться и, если бы не очередной водно-воздушный душ, возможно, еще долго сопротивлялось моим попыткам подняться. Я бы с радостью вернулся к освоению возможностей оболочки, да только на этот раз ни пищи, ни времени нам не дали. – Подъем! – заорал невесть откуда взявшийся субъект, на которого я, сосредоточенный на окатывающем откуда-то сверху холодном душе, не сразу обратил внимание. Вместе с ним в открытый проем резво вбежали другие охранники – в экипировке, с оружием, даже в шлемах. Рассредоточившись по помещению, окружив силовые клетки, взяли нас на прицел. Я видел подобное в прошлом, но в те времена это становилось последним действием жертвы. – Всем слушать меня, недоумки! – продолжал орать настырный тип. С удивлением я осознал, что обращается он к нам – эдаити. – То, что нашу речь вы понимаете, нам известно! Так что рекомендую выполнять приказы и не строить планов побега. Прошли те времена, когда вы могли исчезнуть бесследно. Тем, кто попытается ослушаться или сопротивляться, обеспечим вечное забвение! Все ясно? Кому не ясно – ваши проблемы. Я предупредил. Первый, на выход! Свечение прутьев, за которыми находился Тас, угасло. Он сам – теперь грузный, крупный, сутулый – от неожиданности отшатнулся, едва не впечатавшись спиной в защитный каркас соседней клетки. Эта оболочка настолько не соответствовала его внутренней сущности! Я со стороны выгляжу таким же нелепым? Ошибкой создателей? – На выход, я сказал! – громогласно гаркнул военный, не оставляя времени на осмысление происходящего. Две фигуры в черном отделились от остальных, чтобы вытолкать пленника и заставить отступить к стене. Опять в лабораторию? О ней я подумал в первую очередь, но что-то не стыковалось: слишком много охраны, подслушанные мной шепотки рарка и этот тип, вопящий о подчинении. «Не сопротивляйся! Надо узнать, что они собираются сделать!» – Орш опередил меня лишь на мгновение, придерживаясь основного жизненного принципа – слабым можно пожертвовать. А Тас был именно из таких. Ему не по силам справиться с численно превосходящим и вооруженным проклятыми клинками противником. И потому я не удивился, услышав приказ собрата. Другие эдаити тоже замерли, напряженно наблюдая за происходящим. Что еще для нас придумали слишком много о себе возомнившие гуманоиды? Тас послушно замер, позволив тюремщикам схватить свою оболочку за руки и оттянуть их в стороны. Появившийся из-за чужих спин палковидный неторопливо и прицельно направил на его торс серебристую струю, моментально застывшую на коже и образовавшую покрытие… одежду? Информация о ней осталась в памяти по прошлым воплощениям. Не такой комбинезон, что покрывал тела конвоиров, менее прочный, но, несомненно, это была одежда. Судорожно попытался припомнить, для чего она. Защищает тела? Некоторая… А! Еще скрывает их… Вот! Опять непонятная странность, связанная с моралью и мироощущением материальных. Вторым «украшением», которым наградили Таса, оказался светящийся ошейник, определенно той же природы, что и прутья наших клеток. Идущие от него энергетические струи послушно соединились с браслетами на запястьях конвоиров. Нет, не лаборатория! Туда нас доставляли в бессознательном состоянии. Сейчас же… Очевидно, что для их целей мы должны действовать осознанно, пусть и подконтрольно. – Следующий! – рявкнул главный над охранниками, и Таса оттащили в сторону. Не понимая, чего именно добиваются гуманоиды, я настороженно следил за процедурой, которую повторяли с другими, подмечая все больше деталей. Ошейник был не цельным – энергия в нем слоилась, и эту слабину можно попробовать использовать. Да попросту разорвать. Одежда движений не сковывала, значит, цель – не ограничение подвижности. Переключив внимание на ряды конвоиров, попытался распознать их. Тех, кого уже видел прежде, – беловолосого труса, раздражающего зарвавшегося рарка и… мою ускользнувшую в последний момент добычу. Некоторые их слабости мне были известны, ими можно воспользоваться в критической ситуации. Троя! Я вдруг вспомнил имя охранницы. Конечно! Она слабее других. Уязвимое звено, что позволит расколоть цепь. Надеялся, что она окажется поблизости, но… Ни ее, ни других среди присутствующих не было, а я так толком и не понял, к чему стоит готовиться. Куда уводят наших, предварительно сковав ошейником? – Хватит для первого раза! Тащите их на ринг. Услышав приказ главного над охранниками, спохватился – до меня очередь не дошла, отобрали всего пятерых. Куда их поведут? Что такое «ринг»? «Я сообщу, – торопливо бросил кто-то из самых сильных в группе. – По возможности». Мы ждали, неподвижные, сокрытые в недрах неуклюжих тел. Ждали новостей, опасаясь, что они станут роковыми. Видимо, возможность так и не появилась, потому что с момента, как пятеро исчезли за сомкнувшимися створками, никаких сигналов мы не получали. Напряжение, ожидание, сомнения… Облегчение, когда двери вновь раскрылись. Но и оно сменилось растерянностью, а затем яростью – тех, кто ушел на ногах, теперь волокли за подмышки. Бросали на прежние места, снимали ошейники, закрывали клетки… Судорожно попытался добиться ответа хотя бы от одного собрата, дозваться. Пусто. Тишина. Молчание. Больше того, их оболочки тоже выглядели… поврежденными? – Нечего с ними церемониться! – подгонял настырный военный подчиненных, кто все же действовал аккуратно, не швыряя об пол тела наших соплеменников, явно переживших очередное мучительное испытание. – Готовим вторую партию! Номер шесть! Пошел! Меня вывели седьмым. Несмотря на удушающее желание вырваться и всех убить, я терпел. Хотелось узнать, что происходит, выяснить, что находится за пределами тюрьмы, понять, позволит ли это обрести свободу! Пока гуманоиды занимались остальными, погладил пальцами покрывшую тело ткань. От кожи она отделялась легко, но сразу возвращалась обратно, демонстрируя эластичность. На ощупь была приятной и совсем не мешала движениям. С ошейником оказалось не так просто. В своем привычном облике я бы снял его без усилий, но материальное тело не смогло даже коснуться сияющей поверхности – руку просто оттолкнуло. По той же причине и сам ошейник висел в воздухе, не касаясь шеи. Собрав вторую пятерку, нас провели по узкому коридору, запихнули в клетку из металлических прутьев, чтобы спустить в шахту, снова куда-то вели… Путь закончился в помещении с ярким светом, ударившим по глазам. После мрачных тусклых переходов место, в которое мы попали, казалось нестерпимо освещенным. Я жмурился, прикрывал ладонями лицо, а вокруг бушевал шквал звуков, и дыхание перехватывало от тяжести спертого воздуха. Напрягся, стараясь воспользоваться теми знаниями о теле, что получил во время недавнего эксперимента. Глаза необходимо заставить приспособиться к новому освещению, а еще я нуждался во всей информации о происходящем вокруг, что только могли предоставить органы чувств моей оболочки. Итак… Глаза, нос, поверхность кожи, уши – все должны работать на меня, напрямую молниеносно информируя сознание об опасности. Еще бы понять, откуда ее ждать?.. Усиленно втягивая носом воздух, распознал резкий запах, сходный с запахом наших тел, только усиленный в десятки раз. В него вплетался еще один – теплый, сладковатый, с отчетливым привкусом металла. – Давайте их сюда! – Порвем гадов! – Новеньких на ринг! Со всех сторон неслись вызывающие смешки и улюлюканье. Уши, как один из первостепенных органов навязанного тела, мое сознание использовало старательно, силясь уловить и идентифицировать все источники шума. Но их было слишком много! – Руки им зафиксируйте… И ноги. – Почему датчики без липучек? – Не успел… Вот, готово. Поблизости от нашей настороженно вздрагивающей пятерки раздавались спокойные голоса, хотя в них чувствовалось напряжение. И даже страх. Моргнув, заставил глаза увидеть белесые силуэты гуманоидов неподалеку от нас и невольно вздрогнул, когда в грудь впечатался и приклеился к ней холодный диск. Прежде чем я успел свыкнуться с восприятием поверхностью кожи температуры объекта, точно такие же легли на предплечья, голени и лоб. Осмотрев их и не обнаружив опасности, я наконец смог полноценно оглядеться – глаза привыкли к свету. Помещение оказалось гигантским. Огромная полость, уходящая высоко вверх, внизу представляла собой круг, центр которого, как и клетки в нашей тюрьме, был ограничен силовым барьером. У стен, подпирая их спинами и даже сидя на полу, расположились гуманоиды-военные. Они-то и кричали, призывая к расправе. Те, что стояли, – с оружием и в знакомой мне форме, остальные – в более удобной одежде. Верх чем-то похож на тот, что сейчас был на мне; низ – чуть объемней, полностью закрывающий ноги; на ступнях – ботинки с тяжелой даже на вид подошвой. Посмотрев на свои нижние конечности, убедился – нет, нашим телам обувь не положена. Любопытно… Взгляд скользнул на тех, кто по-прежнему оставался рядом, видимо, настраивая оборудование и проверяя те самые «датчики». Готов был увидеть знакомых по лаборатории ненавистных существ, каждую примету которых я помнил. Но нет, гуманоиды были иными – синие комбинезоны, белые перчатки, прозрачные маски-щитки. И лица другие, впрочем, как и те, из лаборатории, – сосредоточенные, серьезные, хмурые. И та же печать тревоги и опасения на них. А вот это разумно. Нас надо бояться. Никому из них не выжить, если мы обретем свободу. Если… Если?.. Если! Именно ее я и получил, неожиданно ощутив, как исчезает ошейник. Вспыхнувшее в сознании воодушевление не уменьшило даже то, что сопровождающие военные вытолкали нас в центр помещения, а сами торопливо ретировались за периметр светящейся энергией ограды. Синие комбинезоны не менее поспешно поднялись по ступеням и спрятались за прозрачной стеной на небольшом возвышении. Что же грядет?..