– Внимание! – обрушился сверху усиленный аппаратурой голос. – Тайм-аут завершен. Второй боевой тренировочной группе – занять позицию. Группе контроля – проверить оружие. Готовность – минута. Минута… Знал бы я, как долго продлится этот отрезок времени! Может, он и казался кратким этим убогим существам, торопящим события, а мне… Мне его хватило, чтобы увидеть, узнать и понять многое! Пятеро из тех, что сидели на полу, поднялись и, потягиваясь, разминая конечности и вращая головами, подошли к затянутому в черный мундир военному. Всего пятеро! Мне стало смешно. Получается, один на один? Как неосмотрительно… Среди смельчаков оказался и тот самый рарк, что рычал в мою сторону во время кормления. Доран. Сейчас он отыскивал меня глазами и презрительно скалился, словно заранее знал, кто станет его целью. – Вы видели предыдущий спарринг, и тем не менее повторю. Пленники не вооружены, следовательно, старайтесь не травмировать излишне. Ваша задача – провоцировать их и вынудить показать нам, на что они способны. Применение кинжалов разрешено только в критическом случае, когда угроза выходит из-под контроля… – военный наставлял своих подчиненных очень тихо, но это не мешало мне его слышать. Возможно, слышали его и находившиеся рядом, но не участвующие в тренировке бойцы, ведь именно это подразумевалось под словами военного. По крайней мере я видел любопытную жадность в глазах тех, кто с оружием в руках ждал зрелища. И лишь один взгляд был иным. Тревожным, недовольным, беспокойным. Троя… Моя добыча. Она тоже здесь. Глава третья Бой Троя Взгляд… Пронизывающий, нервирующий, жуткий сиреневый взгляд, от которого леденеют пальцы и слабеют мышцы. Я едва сумела его забыть после дежурства в лаборатории, старалась не обращать внимания в «обезьяннике», и вот снова… Почему этот пленный так на меня смотрит? Почему он? Остальные ведут себя иначе. Неужели это из-за контакта в лаборатории, которого я не смогла избежать? Повышенное внимание к моей персоне не нравилось не только мне. Доран тоже не в восторге. Я его понимаю – как напарник он пытался меня прикрыть, а как опытный военный беспокоился обо мне, зная, насколько опасны амиоты. Хотя, по моему мнению, перебарщивал и от пассивной защиты перешел к активному нападению. Мало того что при малейшей возможности унижал пленного словами, еще и вызвался идти на ринг, когда в бою будет участвовать седьмой номер – монстр, перехвативший меня фантомной рукой в лаборатории. Словно услышав мои мысли, Дор обернулся, поймал мой взгляд и подмигнул. Картинно поиграл мышцами, плотно обтянутыми эластичной футболкой, и уверенно похлопал себя по бедру, где в перевязи зафиксирован кинжал. Типа «не бойся, подруга, все под контролем». Но так ли это на самом деле? Первый спарринг прошел под лозунгом «Разделяй и властвуй». Амиотов быстро оттеснили друг от друга, вынудив сражаться один на один. Обретенные тела они освоили плоховато, и итог оказался плачевным: подопытные держались неловко, путаясь в конечностях, двигались невообразимо медленно, как если бы вспоминали, какая нога левая. Трое вышли из игры минут за пять, двое продержались почти с четверть часа, и то лишь потому, что недовольные столь стремительным завершением схватки ученые возмутились и приказали охране сбавить темп. Я не сдержала усмешки. Еще бы! Прищемить нос заучкам, как называл их Дор, было делом чести каждого порядочного офицера – опять же, слова напарника, под которыми, уверена, вчера подписался бы капитан Жьерк. А сегодня добрые две трети личного состава гарнизона станции. Если до этого нас привлекали исключительно как охрану, то теперь мы… – Вы боевые единицы! – пафосно вещал на внеочередном инструктаже дежурный куратор лейтенант Варкус. – Ваша задача – находиться на передовой. Да, сейчас мирное время, но будущее непредсказуемо, и нам не дано знать, какие опасности оно готовит, а потому всестороннее изучение любого нового противника гарантирует успешность грядущих военных операций, если таковые потребуются. Самосовершенствование необходимо! И вам выпала великая честь служить инструментом науки! Встать на острие прогресса, так сказать. Стоящий рядом с лейтенантом представитель этой самой науки важно кивал, подтверждая. А ведь сказанное шло вразрез с информацией, которой под страшным секретом поделился с нами сержант Кригс. В словах инструктора не было и намека на проект «Суперсолдат», осуществляемый на станции. Потому-то Доран закатил глаза к потолку и беззвучно презрительно сгримасничал: «Бла-бла-бла». В тот момент я не выдержала и хихикнула, чем привлекла к себе внимание куратора. – У вас есть сомнения, рядовая Флэш? Или вы хотите задать вопрос? – Никак нет! – бодро отрапортовала, вскочив со стула. – Я хочу! У меня вопрос! – отвлекая на себя разгневанного лейтенанта, поднялся со своего места Дор. – По организации… мероприятия. Вы сказали, спарринг будет групповой, но из расчета один на один. И бой будет контактный. Без оружия. Верно? – Он дождался ответного кивка куратора и фыркнул, оглядываясь на товарищей. – Вы хотите устроить избиение младенцев? Да амиоты нас порвут как граш полотенчико, если из своих новеньких шкурок вылезут! Заявление напарника вызвало бурный отклик. Я с любопытством прислушивалась, отмечая, что большинство с Дораном согласны. Однако дискуссию в зародыше подавил уверенный голос присутствующего ученого, необычайно ласково пообещавший: – Не вылезут. – Пару-тройку дней назад кое-кто видел это «не вылезут», а еще кое-кто при этом огреб по полной: как лег, так больше не встал, – намекая на недавнее происшествие в лаборатории, веско припечатал рарк. И я была с ним полностью согласна, идея со спаррингом казалась не слишком умной. – Жаждете повторения? – Вы бы придержали язык, сержант Льеор! Давно не получали штрафные часы дежурств и тренировок? – рявкнул Варкус. К счастью, он отвлекся на дернувшего его за рукав ученого. Послушал, кивнул и развел руками, предоставляя возможность высказаться. – Заверяю вас, – вкрадчиво, словно змея, прошипел профессор, – все амиоты, переданные под наш контроль, в оболочках зафиксированы жестко. Надежно и безвозвратно. В лабораториях, где проводятся эксперименты, проблемы возможны, но в наш исследовательский отдел подопытные поступают, лишь когда тела гарантированно становятся якорем, а связь между физической оболочкой и их сознанием нерушима. Что касается оружия, способного нейтрализовать противника, оно будет при вас. Так что… Кого считать младенцами, – он многозначительно улыбнулся тонкими губами, – вопрос спорный. Профессор оказался прав, и первый спарринг это доказал. Нас ждал второй. – Три, два, один… – Бесстрастный отсчет закончился предсказуемым: – Бойцам выйти на ринг. Они и вышли. Пятеро обученных, закаленных в боях штурмовиков – против не понимающей, чего от них хотят, группки пленных амиотов. На вид внушительных, крупных, мощных и тяжелых, но без экипировки, в одних эластичных трико и майках, и при этом растерянно топчущихся на месте. Их поведение могло ввести в заблуждение кого угодно, но не меня. И не Дора. Нам ли, собственными глазами видевшим настоящий призрачный облик амиотов, не знать их истинной сущности? Опасности, сидящей внутри! Однако, как и обещал ученый, пока никто из амиотов своей оболочки не покинул. Ни один из пленных, участвовавших в первом сражении, не смог, и можно было надеяться, что не удастся и остальным. Памятуя о наставлениях куратора и возмущении «научной общественности», наши бойцы избегали тактики мгновенного поражения противника. Они почти не атаковали сами, скорее провоцировали на нападение, а потом, ловкие и верткие, потому как натренированные, с легкостью уклонялись от неуклюжих, тяжелых и неповоротливых пленников. Даже те амиоты, что вдруг начинали двигаться быстро и непредсказуемо, терпели поражение, встречаясь с точными и резкими ударами по корпусу. И с каждым новым столкновением обе стороны все меньше себя контролировали. Выпад. Уклонение. Молниеносный бросок навстречу… Приказ «не травмировать» давно уже потерял актуальность: два амиота вышли из навязанной им игры. Один остался лежать неподвижно после мощного хука в челюсть, второй стоял на коленях, хрипя и откашливаясь кровью. Какой прием отправил его на пол, не заметила – мои глаза неотрывно следили за другой парой. Дор… Он сосредоточился лишь на одном амиоте. Седьмой. Именно этот подопытный, как я и опасалась, стал целью напарника. И он не реагировал ни на что иное, кроме своего противника. Для этих двоих здесь и сейчас словно никого не существовало. Не было ни яркого света, заливающего поле боя, ни смачных звуков ударов плоти о плоть, ни громких возгласов зрителей, подбадривающих своих товарищей. Эта пара соперников чем-то неуловимо отличалась от остальных. Запредельной, ощущаемой в каждом движении концентрацией? Подспудным намерением отыграться за все? В животе похолодело – я отчетливо видела, что эти двое сцепятся сейчас не на жизнь, а на смерть, подтверждая мои наихудшие опасения. «Это надо остановить, пока не стало слишком поздно», – мелькнула обреченная мысль. Судорожно скользнув взглядом вокруг, поняла, что остальные наблюдатели не разделяют моего настроя. С азартом следя за побоищем, они выкриками подбадривали бойцов. Неужели забыли, как опасны эти пленные? Я-то отчетливо помнила ощущение сжимавшей мое предплечье фиолетовой бестелесной руки. Стравливать амиотов с охраной опасно! Опасно и неправильно! Так они не просто останутся монстрами, они… Только я понимала, что из-за таких спаррингов пропасть между нами лишь увеличится? Поначалу Дор кружил вокруг амиота, чуть пригнувшись, не разрывая зрительного контакта. Седьмой, сутулясь, то прятал руки за спину, то выставлял их ладонями вперед, словно они ему мешали, и он никак не мог определиться, куда их деть. Не сразу понял, даже когда Доран на личном примере показал ему, каким страшным оружием могут оказаться кулаки. Пропустив удар по лицу, амиот словно спохватился. Встряхнул головой, убирая мешающие волосы, несколько раз сжал ладони и… как и его противник-рарк, согнул ноги в коленях. Я невольно ахнула и подалась вперед, стиснув пальцами поручень, у которого стояла. Этот дьявол учится! И куда быстрее остальных! Дор тоже осознал это и ждать завершения обучающего процесса не стал. Пошел в наступление. Обманное движение в сторону. Подсечка. Захват. Бросок… Только амиот и не подумал принять свое поражение – увлек за собой соперника. За доли секунды положение изменилось. Из вертикальной плоскости бой перешел в горизонтальную. Теперь две сцепившиеся в клубок фигуры катались по рингу, переплетаясь ногами, придавливая друг друга телами и выкручивая руки. Привычная к тренировочным дракам, на этот раз я смотрела с тревогой, не как на неизбежную часть жизни. И даже выработанное за годы службы умение сдерживать себя не помогло, когда Дор оказался на лопатках. Осознав, что у него нет шансов сбросить с себя превосходящего по массе противника и вновь оказаться на ногах, рарк изловчился и выхватил кинжал. Остановить его никто не успел. Световой клинок вонзился в грудь подопытного, не повредив даже ткань футболки. Однако нависающий над рарком амиот тут же ослабил хватку, качнулся и завалился на бок. На мгновение рядом с ним мне почудилась фиолетовая тень, словно отделившаяся от тела, но, моргнув от ужаса, я уже не была так уверена в увиденном. Наверное, сказались игра света, возбуждение и мое неуемное воображение, рисовавшее в сознании самые трагичные картины. Оттолкнув безвольное тело противника, Доран с трудом встал на колени. Рарка заметно покачивало, и все же он отпихнул руку другого бойца, пожелавшего ему помочь. Вернув клинок в портупею, схватился за плечо, разминая вывихнутый сустав, и лишь затем поднялся окончательно. А я вдруг поняла, что не дышу – замерла от испуга с приоткрытым ртом, словно рыба. Каким бы надоедливым ни был напарник, но видеть, как его стремительно выводят из строя… Нет, такого я Дору не пожелала бы! Впрочем, наблюдать за фактически избиением пленников тоже оказалось тяжело. Какой идиот придумал эти спарринги? Когда я немного успокоилась, закончились и остальные схватки. Защитные поля вокруг арены выключили, бойцы под шквал одобрительных криков и аплодисментов покинули поле боя, а к лежащим на ринге амиотам поспешили ученые. Не помогать, нет. Они всего лишь снимали датчики, снова надевали ошейники, хотя в них, на мой взгляд, необходимости не было – признаков жизни, то есть сознания, не наблюдалось ни у одного из пленных. Бессмысленная жестокость… – Как я его, а? – самоуверенно хохотнув, оторвал от удручающего зрелища прямиком направившийся ко мне Дор. – Троя, ты видела? Такого дьявола завалил! Теперь ты просто обязана со мной выпить! Ты обещала, Тро! Пытаясь осмыслить услышанное, спешно перевела взгляд на напарника. Из разбитой скулы текла кровь, глаза блестели азартом, волосы слиплись. Потом и адреналином разило за версту, а туда же – первым делом меня за руку схватил и похвалил себя любимого. Нашел повод покрасоваться! Да и жестокость, проявленная к пленнику, казалась чрезмерной. – Сначала приведи себя в порядок. – С отвращением поморщилась, высвобождая запястье из захвата: ссориться при всех не хотелось, но и намерений обнадеживать Дора у меня не было. – Заметано. Сжав кулак, рарк со всей серьезностью воспринял мою попытку от него отделаться. Поморщился, снова потер плечо и начал пробираться к выходу. – Перерыв тридцать минут, – тем временем объявил куратор. – Следующей группе приготовиться. Уборщикам очистить арену. Ну да, будет еще один спарринг. Или два, если оставшихся разобьют на четверки. Амиотов-то в клетках восемнадцать. Впрочем, мне хватило зрелища первых двух боев. Не чувствуя желания лицезреть новый заход, пошла следом за Дором. Нырнула в туалет под бдительным оком дежурного офицера, дождалась, когда он отвернется, и незаметно выскользнула, прошмыгнув на лестницу. Скрывалась, потому как «дезертирство» тянуло на лишние часы штрафного дежурства – это нам ясно дали понять на инструктаже. Уйти разрешалось только отработавшим свое бойцам, остальным вменялось обязательное присутствие с целью наглядного обучения противостоянию столь неоднозначному противнику. Чего ждать от подопытных, толком не знал никто: ни инструкторы, ни, кажется, сами экспериментаторы. Все лишь шушукались о том, что амиоты опасны… Или были опасны? Сейчас, наблюдая настоящую бойню, где что-то похожее на сопротивление смог продемонстрировать только напугавший меня в лаборатории седьмой номер, задалась вопросом: есть ли смысл в этом проекте? Пусть ученые гордятся, что сумели заключить бестелесные сущности в физических телах, но какой в этом прок? Они же бесполезны. Неужели только мне эксперимент кажется провальным и неразумным? Поскольку я воспользовалась первым попавшимся спуском, то, чтобы добраться до своей каюты, пришлось сделать крюк. Сначала пройти мимо складских помещений, где работала автоматика, сортируя и перераспределяя контейнеры по секторам. Миновать ангар с кораблями, ограниченный прозрачной стеной, способной выдерживать колоссальное давление. Подняться на лифте в жилой сектор, следя сквозь металлическую решетку, как медленно проплывают мимо платформы выходов на этажи. Проскочить мимо раскрытых дверей столовой, в которой сейчас не было ни души, и, наконец, свернуть к спальному блоку. По гулкому коридору, гофрированные матово-серые стены которого словно стрелы, идущие от пола вверх, пронзали иссиня-черные стыки дверей кают, пробежала торопливо – не хотелось, чтобы меня заметили.