— Знать не знаю, — наконец, заговорил Байкер. — Дела мне нет до его сделок. И я что-то не понял, тебе на Землю надо груз вести? Или отваливай. — Надо, — поспешно подтвердил Алекс. — Но где гарантии, что моя посылка доедет? — Гарантии — в банке, — безэмоционально парировал контрабандист. — Слово свое даю, и половину оплатишь после. — Окей, завтра-послезавтра груз прилетит, как мне тебя найти? — Сегодня же нашел. Так же. Шустер понял, что в дальнейшем разговоре нет никакого смысла. Вывести Байкера на эмоции, чтобы тот что-то ляпнул или прокололся, не выйдет. Не тот тип психики. Однако… Если догадка Алекса верна и Сохатый и его информатор — это одно лицо, значит, тот знал, что Селена оставила посылку на Онадэрре. Иначе нет ни малейшего смысла перекрываться. А может, не просто знал, но и на хранение у себя оставил? Опять одни вопросы. От первоначального плана Шустер решил не отступать и около одиннадцати вечера отправился в мастерскую. Ночь выдалась неудачно светлая. Впрочем, спалиться Алекс не боялся. При местной плотности населения можно было полчаса лететь и не встретить ни души. Прежде чем попасть во двор мастерской, Алекс привычным броском камушка протестировал здание на наличие силового щита. Его не было. Он осторожно облетел территорию — ангар стоял запертый. Во дворе громоздились кучи разномастных запчастей, хлама, разобранной сельскохозяйственной техники, аэроскутеров, каких-то промышленных агрегатов и даже машина-прачечная. Видимо, Громовы не гнушались никакой работой, берясь за все, что судьба послала. Найти прототип на такой свалке металлолома — все равно что иголку в стоге сена. Именно на это и могла рассчитывать девка, пряча штуковину среди местной рухляди. Настроение у Алекса было приподнятое. У него-то есть сканер! Не так сложно с его помощью отыскать метеоритное железо. Однако со скутера Шустеру все-таки пришлось слезть — держаться в воздухе и одновременно проводить поиск было совершенно неудобно. Дальше Алекс уже привычными отрезками перемещался вдоль ангара — замерял, учитывал, передвигал так, чтобы следить, что ни кусочка не выпадет из режима досмотра. Так увлекся процессом, что даже не сразу понял, когда ему сзади в шею уперся металл. Дула охотничьего ружья, а это, судя по всему, было оно, неприятно холодили кожу. Прозвучал грубый мужской голос. Фраза была не на галакте, так что ее содержания Алекс не понял. Но, судя по интонации, цензурного в ней было мало. Далее Шустер раздумывать не стал, тренированным приемом резко развернулся, выбил ружье и что есть силы стукнул нападавшего прикладом по голове. Раздался неприятный хруст, и мужчина осел на землю. Алекс отбросил ружье подальше в гору запчастей и, не глядя на тело, продолжил сканирование здания. Звуков драки тут услышать было некому на много километров вокруг. Выживет ли нападавший? Это Шустеру вообще было глубоко безразлично — если да, то узнать Алекса он не сможет: глава охраны «МГТ» всегда в таких «операциях» использовал балаклаву и перчатки. Если нет — ну что ж, не в то время не в том месте. Хотя вообще какими же надо быть дремучими, чтобы нанять живого сторожа в наше-то время! Ну ладно, силовое поле жрет много энергии и в установке не дешевое, но уж примитивные лазерные сетки от воров накинуть могли?! Шустер хорошо помнил, как в школьные годы они с друганами решили поживиться на складе у одного фермера. Лазерные сетки видны невооруженным глазом и в них легко не вляпаться, если только не прикасаться к тому, на что они накинуты. Но, будучи пацанами, шустеровская компания этого не знала. Обрадовавшись отсутствию силового щита, Алекс, как последний дурак, первый схватился за замок склада и … прилип. Суть такой ловушки — именно в удержании нарушителя. Друганы, естественно, как только запахло жаренным, дали деру. А Алекс промаялся до утра, как муха, прилипшая к клейкой ленте. Утром его, тепленького и зареванного, нашел фермер и вызвал полицию. Потом Шустеру в воспитательных целях пришлось отрабатывать на него два месяца, чистя коровники и потом брикетируя навоз. Выводы были Алексом сделаны четко — прежде чем куда-либо лезть, надо изучить все об охранных приспособлениях. Но главное — делать все что угодно, но не попадаться! Вот и сейчас Шустер разочарованно досканировал мастерскую и территорию, и даже не проверив, как там пострадавший, улетел обратно к себе на катер. Время оставалось немного, вряд ли Манслоу понравится, что его начальник охраны шарахается где-то по космосу вместо того чтобы выполнять свои прямые обязанности. Дело при этом совершенно не продвигалось. Решив, что о новом плане он подумает завтра, Шустер как был в одежде завалился на койку и сразу отключился. Пробуждение было малоприятным. Сработал непонятно когда и зачем поставленный будильник. Зная, что уже не заснет, Шустер, злой, как эрерский нетопырь, почистил зубы и отправился в кафетерий улучшать состояние стаканчиком американо. На экране в фойе вместо мыльного сериала неожиданно шли местные новости. В этой дыре есть новости! Алекса редко можно было удивить, и, похоже, сейчас был тот случай. На экране какой-то хипстер вещал о чрезвычайном происшествии, затем камера выхватывала двор Громовской мастерской и потом фасад здания, судя по всему — больницы. Звук был тихий, что-то разобрать не удавалось. — А что, у вас и новости есть? — выражая оптимистичную заинтересованность, обратился Алекс к уже знакомой консьержке. — А то-о-о! — гордо протянула та. — Вон сегодня эсквайрский сынок пришел в мастерскую, а там отец с проломленной черепушкой валяется. Виданное ли дело для Онадэрры! Говорят, это его месть банды контрабандистов догнала, что их двигатель чинить не взялся. — Ну и когда похороны? — Тьфу на вас! Какие похороны?! В коме он, в больничке местной. Жена ходатайствует о переводе в госпиталь на Земле. Все же эсквайр! Но он мужик о-го-го крепкий, так что не дождутся эти бандюки, попомните мое слово. Он еще всех их переловит и ноги попереломает… «Ну-ну, удачи в облаве», — подумал Шустер, и тут его осенило. Если Селена жива и под охраной, да неужели она не примчит к умирающему отцу, откликнувшись на материнский крик о помощи?! Дальше все было делом техники. Алекс наведался в больницу и оттуда «пас» остатки Громовского семейства. Хотелось все обстряпать чисто, но для этого жена эсквайра должна была остаться одна в безлюдном месте хотя бы на несколько минут. Полицейский участок, филиал планетарного управления, снова полицейский участок, назад в больницу. Сынок, как щенок-переросток на поводке, везде таскался следом. Шустер уже начал волноваться, что закончится действие антидота, которого он ввел себе, планируя воспользоваться усыпляющим газом. На его удачу природа изобрела биологические потребности. А он, Алекс, не гордый. Он и в женский туалет зайдет ради дела… Шустер затащил бесчувственную женщину в кабинку и закрыл дверь. Случайные свидетели были ни к чему. Контакт Селены на комме нашелся сразу же. Алекс не знал особенностей громовского внутрисемейного общения, поэтому написал нейтральное сообщение. Если адресат и удивится, то вероятнее спишет все на шоковое состояние матери: «На отца напали, он в коме. Срочно прилетай». Теперь оставалось только ждать. Ну, может, еще на досуге все-таки просканировать огород. Если девица объявится, он узнает об этом тут же из местных новостей. В этом Шустер даже не сомневался. На Онадэрре, где самым резонансным событием последних пяти лет было «загадочное» падение шпиля на городской ратуше, покушение на убийство выглядело как настоящая сенсация, требующая круглосуточного освещения. Все жители планеты теперь могли в режиме онлайн отслеживать показания громовских приборов жизнеобеспечения. Не стоит и удивляться, если эсквайр все же выйдет из комы, что какой-нибудь местный фермер может узнать об этом раньше, чем медсестра на посту. * * * Селена проснулась одна в кабине, куда еще позавчера «переехала» из гостиной. Часы на экране монитора показывали 11.30. Черт! Черт! Черт! Люди же не накормлены! Как же можно быть такой безответственной! Девушка спешно натянула на себя одежду и выскочила в общую комнату. Тут ее глазам предстала весьма любопытная картина. Рэд сидел с пультом на диване, а с двух сторон от него, неподвижно, как солдаты в карауле, Мия и Тод. Селена еще в первый день выяснила, как зовут детей. На экране шел девятнадцатый уровень, наверное, самый древней компьютерной игры во вселенной — «Тетрис». Кубики падали с магическим писком, а ребята, не отрываясь, следили за ними взглядом, как будто на их глазах происходило настоящее чудо. — С добрым утром! — не поворачивая головы, нараспев сказал Рэд, подгоняя замысловатый синий многоугольник к остальной разношерстной компании. — Все накормлены, напоены и спать уложены… Точнее, в ванну свожены. Сведены. Тьфу, ванну, короче, приняли. — А что ты меня не разбудил? — смутилась девушка. — Я же вроде как по хозяйству помогать подряжалась… — Не, — беззаботно откликнулся Рэд, все так же не отрываясь от падающих фигур. — Помогать по хозяйству подряжалась пассажирка Селена Громова. А вот моей невесте, без пяти минут Селене Леграсс я решил лучше дать выспаться после бессонной ночи… Игра провально запищала, и Рэд, повернувшись, подарил девушке заговорщицкую улыбку: — В надежде на еще одну бессонную ночь! Селена смутилась и, чтобы как-то скрыть это, фыркнула. — Ну, кто следующий? — спросил Рэд, предлагая пульт по очереди ребятам. Тод оказался смелее. Он бережно взял аппарат, потрогал кнопочки, посмотрел на экран и кивнул Рэду, чтобы тот запускал. Принцип парнишка, видимо, хорошо усвоил, но вот манипулировать пультом ему было пока сложновато. От напряжения он забавно надувал щеки, но, откровенно говоря, для играющего в первый раз получалось отлично! — Составишь мне компанию за завтраком? — но когда Селена договорила эту недлинную фразу, Рэд уже разливал чай по кружкам. — Слушай, ты меня совсем избалуешь! Дай я сама хоть бутерброды намажу! — попыталась девушка отобрать нож и масло. Но Рэд виртуозно увернулся: — Так, ша по лавкам! Вон сядь с краешка и смотри на меня влюбленными глазами. Мне, может, приятно за тобой поухаживать! Селена звонко рассмеялась и с преувеличенным старанием выполнила пожелание капитана, широко распахнув глаза и стараясь придать им выражение крайнего обожания. Рэд засмеялся в ответ, потом неожиданно повернулся в сторону экрана. В эту секунду и Селена поняла, что противный пищащий звук пропал. Дети смотрели на девушку и капитана огромными удивленно-непонимающими глазами. — Сдается мне, они думают, что мы немного ту-ту, — на русском прыснула Селена. — А мне кажется, они просто никогда не видели, чтобы вокруг них веселились, — с грустью произнес Рэд. — Вам включить игру заново? — снова перейдя на галакт, уточнил он. Но дети переглянулись и хором замотали головой. — К маме хотим, — сказал Тод. Рэд понимающе кивнул и пошел проводить ребят в каюту. — Для парня ты на удивление хорошо ладишь с детьми! — констатировала Селена, когда капитан вернулся. — Так у меня были годы практики с Ником! И потом, с детьми на самом деле намного проще — они говорят, что думают. — Рэд, извини, — Селена тщательно подбирала слова, страшно боясь задеть капитана за живое, — но как вышло, что до восьми лет ты воспитывался у бабушки с дедушкой? — Ты же как юрист, вероятно, знаешь, что на Земле каждая пара может завести только одного ребенка? Селена кивнула. Юрист она была посредственный, но данная тема в институте ее потрясла, поэтому и крепко запала в голову. Закон этот был принят уже давно, в борьбе с перенаселением планеты. Если кто-то все же нарушал его и заводил второе чадо, было всего два пути. Первый — ребенка изымали и отдавали на усыновление переселенцам, а биологические родители при этом до совершеннолетия вынуждены были платить ему алименты. Второй — необходимо было выплатить огромадную сумму государству, в качестве штрафа, а дальше жить всей семьей припеваючи. — Был период, когда и я очень хотел получить ответ… Как понимаешь, меня вообще не планировали. Но мать кормила Джастина грудью и слишком поздно поняла, что беременна. Аборт делать было уже нельзя. Отдавать меня в чужие руки родители пожалели, но на выплату ушло все, что у них тогда было: квартира, сбережения, большая часть оборотного капитала «Леграсс Индастри». Компания тогда только-только начала вставать на ноги. Матери было очень тяжело одной с двумя малышами на съёмной квартире. Отец практически жил в тот период на работе, чтобы вытащить фирму из кризиса. Поэтому они и приняли такое решение. Все это мне объяснила бабушка, когда я что-то начал понимать и задавать вопросы. И я, наверное, успокоился. А став взрослым, понял, почему мать всегда испытывала ко мне плохо скрываемую неприязнь. Меня им как будто навязали. Она лишилась привычной жизни, жилья, прислуги… — Но ты же был ребенком! Ты не был виноват! — глаза Селены, поддернутые накатившими слезами, были в гневе. — Сел, ты что так расстраиваешься? — совершенно беззаботным нежным голосом произнес Рэд, вытирая пальцем покатившиеся у девушки слезы. — Я никогда не чувствовал себя от этого несчастным. У меня в лице бабушки была лучшая мама на свете. — А как же тогда Ник и Колин? — Отец мечтал о дочке. К рождению Ника и Колина компания уже так «возмужала», что папа вполне мог себе позволить еще потомство. На Земле семей, подобных нашей, можно по пальцам пересчитать — у кого есть большие деньги, обычно не спешат обременять себя толпой ребятни. Два, максимум три ребенка. Фактически наше семейное фото — уже подтверждение высокого места в списке Форбс. — Прости, мне это кажется, странным… Нет, я головой вроде бы понимаю, правильность подобных ограничительных мер, но на Онадэрре все по-другому. Аборты запрещены, да и детям обычно рады. — Наших это в любом случае не коснется, — подытожил Рэд. — У меня и личных средств уже предостаточно, если даже долю в компании не считать. — У меня тоже есть… средства! — Селена никому не собиралась рассказывать об этом, как и трогать тот капитал без особой надобности. Но сейчас ей почему-то очень захотелось доказать, что она «запала» совершенно не на леграссовские доходы. — Когда наш прапра — и так далее дедушка улетел на Онадэрру, у него был небольшой пакет акций «Xone». Сумма доходов от них поступала на специальный счет в банке. По традиции, согласно завещанию, доступ к счету могли получить наследники в равных долях. Но ни одно поколение Громовых этими деньгами так и не воспользовалось… — «Хоne» — если я правильно понимаю, это сегодняшний лидер рынка IT-технологий «Хоne Systems»? Прости, я перебил… — Ничего. Да, это они. Так вот, вернувшись с учебы, я поняла, что не хочу и дальше прозябать на Онадэрре. Потомков эсквайра Громова осталось всего трое — отец, я и брат. И мне нужны были деньги на реализацию своей мечты. Я не собиралась их спустить на ветер и все прочее, в чем меня семья обвинила, — по мере своего рассказа Селена мрачнела все больше и больше, — я не претендовала на базовые акции, только на свою часть от скопившихся доходов. Но отец был в бешенстве. Меня стыдили тем, что за несколько сотен лет никто не позарился на эти деньги, и только я, такая хапуга, не желаю их передать потомкам. А я сказала, что передам своим потомкам, а они со своими пусть сами разбираются. Но согласись, иметь доступ к стартовому капиталу и всю жизнь «над златом чахнуть», работая в ремонтной мастерской, — это дичь какая-то… А даже если и не так, то это папин выбор, не мой… В общем, он хотел, чтобы я выучилась на юриста, я и выучилась. И получила свою долю по суду. С тех пор он объявил, что «дочери у него нет». — И теперь ты чувствуешь себя виноватой, — подвел черту Рэд. Селена обреченно кивнула. — Зря! Ты не сделала абсолютно ничего плохого — никого не обманула, не предала. Всего лишь отстояла свою точку зрения. Если отцу нравится Онадэрра и мастерская — это его выбор. Но он не должен был препятствовать тебе делать твой. А он же фактически манипулировал, давя на совесть, чтобы вынудить остаться. Я, думаю, уже неплохо знаю тебя, Сел. Никогда бы ты не смогла стать счастливой на родине. И отец твой… со временем поймет и смирится. И Рэд, обняв девушку, прижал ее голову к своей груди и стал гладить по волосам. Почувствовал, что ей это надо. И Селена, не выдержав, разревелась. — Кстати, как ты хочешь, чтобы прошла наша свадьба? — спросил капитан, когда девушка успокоилась, но все еще не выпуская ее из объятий. Селена растерялась: — Я вообще несколько дней назад о свадьбе не думала. Мне, по сути, все равно, лишь бы женихом был ты. — Ну не лукавь, все девчонки об этом думают с детства! Что тебе представлялось? Огромная церковь, толпа народа, пять подружек невесты, несущих шлейф к платью? Или романтический вечер на необитаемом острове с парой ближайших друзей? — На Земле еще остались необитаемые острова?! — Ну если поискать, думаю, найдем. В крайнем случае приплатим аборигенам, чтобы отплыли на денек на соседний остров и не мешали мечтам сбываться. — Рэд, если серьезно, мне правда все равно. Пусть все будет, как ты считаешь нужным. Только надо немного времени, чтобы мама с братом прилетели. Отец, скорее всего, не захочет. Он очень… упрямый и деспотичный, если уж честно. А ты так уверен, что твоя семья меня примет? Какую-то переселенку без флага, без родины? Глаза Рэда приобрели стальной оттенок: — Мне глубоко безразлично, как они отнесутся. Если они желают мне счастья, то все поймут. Если же их не волнуют мои чувства, почему меня должны волновать их? Я люблю тебя, Сел, и мне все равно, кто и что о тебе думает. Вообще, жизнь на Земле в этом плане закаляет. И сейчас я понял, что тебе придется трудно. Если ты не захочешь оставаться на Земле, мы можем обосноваться на любой другой понравившейся тебе планете. — PA-99-N2b? — с сарказмом проговорила Селена, к которой начало возвращаться утреннее беззаботное настроение. Рэда передернуло: — Не настолько любой, это я погорячился! — А чем так плохо на Земле, раньше тебе там было одиноко, но сейчас… Почему должно быть трудно мне? Я же жила у вас пять лет, и по большому счету мне все нравилось. Рэд шумно выдохнул, стараясь подобрать правильные слова: — Ты жила как простая студентка, Сел. А сейчас прилетишь как невеста второго сына Джона Леграсса. Как только это станет известно, тебе придется везде перемещаться только с телохранителями. Минимум с двумя. СМИ сразу взорвутся — они вытряхнут из твоего досье и обнародуют все, что смогут найти, а что не смогут, то придумают. Включая цвет горшка, на котором ты сидела в детском саду. Потом череда светских раутов, где твоего внимания будут искать всякие проходимцы, чтобы втереться в доверие и что-то получить. Возможно, выйдет пара бестселлеров-мемуаров от моих бывших пассий, коим ты якобы перешла дорогу. Сайты будут наперебой вещать, где, с кем и в каких позах я тебе или ты мне изменяем. И даже, скорее всего, фотографии приложат… — Но ведь это все не будет правдой?!