— Ты чем всю ночь занималась вместо того, чтобы спать? — Как обычно, с варварами путалась, кровь всем подряд раздавала. Утомилась. — А я уж думал, обо мне вспоминала. — И такое было. Знаешь, сколько новых обзывательств придумала? А какие измывательства запланировала… Твоя десятка будет в восторге. — Мне уже страшно. Пощади, любимая, — и как-то слишком серьёзно он произнёс последнюю фразу. А я задумалась над тем, что сказали девочки. Какие у меня условия? Только чтобы он был мой. И чтобы верил. И чтобы любил. Не пропишешь же такое в магическом договоре. — Проси пощады в письменном виде в трёх экземплярах. Приёмные дни каждый третий вторник месяца с десяти до десяти тридцати. — Хорошо. А что такое вторник? — Ничего-то ты не знаешь, амбидекстр, а ещё императором называешься, — фыркнула я. — А если серьёзно, то что ты хочешь, чтобы стать моей женой? — Мне кажется, что ты не можешь мне дать то, что я хочу, — грустно ответила я. Ринар нежно обхватил моё лицо ладонями и заставил посмотреть ему в глаза. — Не решай за меня. Секунду мне казалось, что он меня сейчас поцелует, но вместо этого он отпустил и за руку повёл туда, где уже готовили обед. Усадил рядом с собой и дал мне в руки хлеб и здоровенную айву. Мякоть у неё оказалась красная и на вкус была больше похожа на грушу, но на вид вылитая айва, которую я не особенно-то жаловала. Ели мы молча, а остальные кидали на нас внимательные взгляды. Ринар пристально посмотрел на каждого, поэтому сказать никто ничего не решился. Когда поехали дальше, он вынул из кармана несколько жемчужин и вложил мне в руку. — Забыл вчера отдать. Давай из них сделаем для тебя что-нибудь красивое? Может, серёжки? — Серёжки мне подарила богиня и они не снимаются. — У тебя есть серёжки? — искренне удивился он и отодвинул волосы, чтобы посмотреть, — Камни, конечно, красивые, но для императрицы слишком скромные. — А я пока и не императрица. Он тут же сжал меня в объятиях и рассмеялся. — Пока нет. Но я очень надеюсь, что через три дня ты ей станешь. До меня дошло, что я сморозила, и захотелось съязвить, но, как назло, в голову ничего толкового не приходило. Пока я думала над достойным ответом, момент уже был упущен. — Не обольщайся, амбидекстр, это всего лишь оговорка. — Как скажешь, любимая. Я, кстати, хотел тебя предупредить, что хочу тебя похитить на этот вечер. Есть одно особенное место, куда я давно хотел тебя отвезти, но откладывал из-за твоей занятости в клинике, а потом не до того стало. — И что это за место? И как мы туда попадём? — Порталом. А место — я уверен, что тебе понравится. Если ты согласишься, конечно. Уйдём после ужина, а к ночи вернёмся обратно. И если ты всё-таки согласишься, то обещаю не напрашиваться ночевать с тобой до самой свадьбы. — То есть никогда? — То есть три дня. Потерплю как-нибудь. — Мне больше нравится формулировка «до самой свадьбы». — Значит ты согласна? — Я подумаю. А форма одежды? — Походная подойдёт. — То есть это не свидание? — Нет. Свидание будет завтра. — Да? И с кем? — С тобой, любимая, только с тобой, — промурлыкал он мне в ухо. — Ринар? — позвала я его через какое-то время. — Да, ягодка. — Как ты относишься к клятве верности? — Планирую тебе её принести, если ты об этом. В общем-то, с этой целью и хочу тебя отвести к алтарю. — А я тоже должна буду её принести? — Да. Для императрицы это обязательно, а для императора нет. Но я хочу изменить правилам, чтобы моя ревнивая императрица с собственническими замашками была спокойна. — Я не ревнивая, ты сам виноват. — Знаю. Поэтому и хочу принести клятву. — И не побоишься? — Нет. Я для себя уже всё решил. Осталось только тебя уговорить. — Ну тогда уговаривай. Я скрестила руки на груди, а Ринар лишь наклонился и поцеловал меня в шею. От этой простой ласки по телу пронеслась волна жара и свернулась тугим узлом внизу живота. — Ты что делаешь? — я собрала в кулак всю волю, чтобы возмутиться. — Уговариваю, — нахально ответил он и продолжил. — Ринар, прекрати… — возможно, моя просьба была бы более убедительна, если бы я сказала это погромче и не стала бы наклонять голову вбок, предоставляя ему полный доступ к шее. Надеюсь, я хотя бы не солёная. Вроде обтираюсь мокрым полотенцем дважды в день, но речки давно не встречалось, а в море вода леденющая, я пробовала. Видимо, Ринара такие мелочи, как немытая шея, не особо смущали, потому что он увлёкся по-настоящему. И руки уже шарили по всему телу, а поцелуи спустились к ключицам. — Пожалуйста, перестань. Я не готова к этому! Он остановился, хотя мне в поясницу недвусмысленно упиралось доказательство его желания продолжать. — Как скажешь, любимая. Он взял меня за руку и переплёл наши пальцы. До самого ужина мы ехали в молчании, а после прямо на Мирте ушли порталом в таинственное место, о котором говорил Ринар. И оказались в питомнике талиров. — Думаю, что тебе давно пора обзавестись своим зверем. У меня сердце забилось чаще. Вокруг нас было несколько загонов с талятами разных возрастов. Ринар приобнял Мирта и что-то зашептал ему на ухо. Тот довольно фыркнул, перепрыгнул через забор и начал обнюхивать малышей. — Что ты ему сказал? — Что нам нужна пара для тебя. — А почему ему? — Потому что это будет пара для него тоже. Он очень молодой зверь. И им с твоей самочкой придётся немало времени проводить вместе. — И что же, разве ему выбирать? — обиделась я. — Он выберет самую лучшую. — Я не хочу самую лучшую, я хочу свою. Хашшаль говорил, что она тоже должна меня выбрать. Как это понять? — Ты посмотришь ей в глаза, а потом почувствуешь её в своих мыслях. Я Мирта ощущаю как вдох горячего воздуха. Как жар от песка. Я снова стала присматриваться к котятам вокруг нас. — И можно брать любую? — Да. Сегодня мы тут одни, чтобы ты могла выбирать спокойно. — И через забор к ним перелезть можно? — Не советую. Они хоть и маленькие, но ноги подерут. Лучше взять ту, что заинтересуется и подойдёт сама.