— Ой, я не могу взять. Вы что? — я отступаю и прячу руки за спину, смотря на безумно красивое, нежное колечко. — Бери, Ульяна. Не расстраивай меня, — мужчина чуть склоняет голову, из-за чего выглядит немного угрожающе. А я, вновь поразившись сходству Алексея и Артура, всё же протягиваю ладошку, в которую он вкладывает коробочку. — Носи с удовольствием. Оно твоё. — Спасибо большое. Но мне очень неловко. Оно явно безумно дорогое. — Лёша? Это что такое? — мама заходит на балкон и видит колечко. — Ты что? Решил через мою дочь ко мне подобраться? Совсем уже границ не видишь, да? Я же сказала, что мне твои деньги не нужны. Свои дорогие подарки можешь засунуть куда подальше. Выметайся из моего дома и к моей дочери больше не приближайся! — Вера, послушай, — мужчина вскидывает руки. — Мамуль, ты чего? — я кладу руки на плечи мамы и сжимаю. — Алексей подарил мне в честь начала одиннадцатого класса. Немного с опозданием. Чтобы экзамены хорошо сдала и вообще, чтобы талисманом было. Я говорю мягко, сочиняя на ходу. Что-то мне подсказывает, что если мама сейчас прогонит этого мужчину, то гордость разведёт их. Алексей очень не простой мужчина. — Прости, — мама теряет весь запал и смотрит растерянно на мужчину. Я быстро проскальзываю мимо них на кухню, а потом и вовсе сбегаю в свою комнату. И не выхожу уже до позднего вечера. Всё это время не выпускаю телефон из рук и ищу любую информацию об Артуре. Собираю крохи. Скачиваю фотографии. И улыбаюсь влюблённо. Так и засыпаю — с телефоном в руках и улыбкой на губах. Глава 7 Глава 7 Ульяна На следующее утро я просыпаюсь с огромным трудом. Отключаю будильник, зеваю отчаянно. Потягиваюсь. И тут же сажусь на кровати, вспоминая все события вчерашнего дня. Артура, кладовку, самостоятельную работу, урок физкультуры и торговый центр. И поцелуй у подъезда. До сих пор не верится, что я его поцеловала первой. А он в таком ступоре остался стоять. Я прикусываю нижнюю губу, нахожу в себе силы подняться с кровати и отправляюсь в школу. Долго стою на остановке, пропускаю один автобус, потому что он забит под завязку. — Извините, а вы какой автобус ждёте? — ко мне девушка невысокого роста в солнцезащитных очках. — Семнадцатый. — И я. Я не опоздала? — девушка нервно поправляет очки на носу. — Один автобус только ушёл. Он был забит, даже не остановился. Приложение показывает, что следующий будет через две минуты. — Слава Богу! Я уже в школу опаздываю. А у нас за это могут родителей вызвать. Я в седьмой школе учусь, а ты? — В двадцать третьей. — У меня сестра в одиннадцатом учится в этой школе. В одиннадцатом «б». — И я, — я улыбаюсь. — А как сестру зовут? — Ой! Чё-ё-ё-рт! — девушка совершенно неожиданно хлопает себя ладонью по лбу. — Я забыла дома чертежи. Пока. И до того, как я что-то успеваю ответить, девушка убегает. Я только растерянно смотрю её вслед. А потом забываю о ней, влезая в набитый автобус. На остановке встречаю Лену. — Привет, Ульяша, — подруга тут же меня обнимает. — Рассказывай, куда вчера ходили. — Привет, — я вспыхиваю, краснею. — В торговом центре были. Очки мне новые купили и линзы. А потом немного покушали. — Свидание было? — девушка широко и счастливо улыбается, хлопая в ладоши. — Нет. Это было не свидание. Мы просто покушали и всё. Лена вздыхает. Потом перехватывает мою руку. — Ух ты! Какой красивущее! Артур подарил? — Спасибо. Нет. Мамин знакомый, — я снова любуюсь колечком, которое невероятно красиво блестит на безымянном пальчике. — Артур ещё красивее подарит, — Лена подмигивает мне. — А если серьёзно, Уль, он, конечно, странный. Вспыльчивый очень. Но хватило пары часов, чтобы понять, что ты ему небезразлична. Он смотрит на тебя так, будто сам не знает, что с чувствами делать. — Я не знаю, Леночка. Я хочу поверить твоим словам. Очень сильно хочу поверить. Но я так сильно боюсь снова потеряться в чувствах, а потом чувствовать ту же пустоту в груди. Что вчера на английском было? Иван Васильевич ничего не говорил? — Ну… — Лена немного кривится. — Он был недоволен тем, что ты пропустила. Но заострять внимание не стал. Я качаю головой. Учитель английского и так меня не любит. И мой вчерашний пропуск мне в копилку не идёт. — Боже. Я вчера не узнала домашнее задание. И я ничего не сделала. Он меня сожрёт. — Блин, Улька! У нас сегодня диктант. Садись ко мне, спишешь у меня, — подруга пожимает плечами. — Может, мне и сегодня не идти. — Слушай, Уля, не выдумывай. Лучше пересдать диктант, чем потом оправдываться, почему ты не пришла. Олька приболела, её сегодня не будет. — Ой, а я не знала. Как она себя чувствует? Простуда? — Отравилась чем-то. Думает, что вечером суши просроченные съела. И она о-о-о-чень жалеет, что прийти не может сегодня, — хихикает вдруг Лена. — Почему? — я останавливаюсь у светофора, на котором для пешеходов горит красный свет. — Потому что ей безумно интересно, как Бунтарёв себя вести будет. Он вчера ну такой милаш был, когда тебя в макушку целовал, — я вспыхиваю и закрываю лицо ладонями. — Ну, Лена! Ну что ты меня смущаешь? — Потому что я в восторге, Лапушка моя. Потому что я столько книг про любовь читала, а никогда ещё не видела, чтобы вот так… Как у вас двоих было. — Лен… — я уже хнычу. – Ты преувеличиваешь. — Ни капельки! — упрямо говорит подруга. — Слушай, какой смысл мне врать? Я наоборот должна отговаривать тебя, как отчаянная Танюха, — хихикает. — Врать, что он тебе не пара. Что ты слишком хороша для него, а он тебя вообще не достоин. Особенно после вашего прошлого. Но… Есть это жирное и огромное «но», которое всё собой перекрывает. Вот клянусь всеми своими зубами, — демонстрирует брекеты, — что это круче, чем любая сцена в фильме! Светофор загорается зелёным, и мы переходим дорогу. Я чуть поворачиваю голову, чтобы убедиться, что нет дурного водителя, который решит проскочить на красный свет. И моё сердце тут же сбивается с ритма. Я вижу, как из дорогущей чёрной машины выходит Артур. Парень закидывает рюкзак на плечо, неторопливым шагом идёт вдоль школьного забора. Машина с личным водителем уезжает. Я смотрю вслед парню. Жадно шарю взглядом по затылку, широким плечам, длинным ногам. И к своему стыду, особо долго задерживаю взгляд на его ягодицах, обтянутых чёрными джинсами. Я отрываю взгляд только тогда, когда запинаюсь о ступеньку, которую я не заметила. Лена придерживает меня за локоть, упасть не даёт. — Спасибо, — поворачиваю голову к подруге и тут же вижу её хитрую улыбку. — Лен, — хнычу, складывая бровки домиком. — Я что? Я молчу, — вскидывает руки вверх. — Зато смотришь, — фыркаю, как рассерженный ёжик. — Не так, ну совсем не так, как ты, — не выдерживает и смеётся Лена. — Ле-е-ен, — тяну. — Всё, всё. Прости. Просты ты слишком смешная, когда сердишься. Как маленький и взъерошенный цыплёнок. Я тихо смеюсь, понимая, что обижаться не могу. Слишком честна и открыта Лена в своих чувствах. В своей радости за меня, едва знакомую ей девчонку. Первым уроком у нас алгебра. Лена занимает своё место рядом с Ваней, а я, смотря себе под ноги, направляюсь к парте, где уже расположился Артур. Парень что-то смотрит в телефоне, моего приближения не замечает. Даже когда я сажусь рядом с ним, он не поворачивает голову. Я кидаю случайный взгляд на его экран и тут же задыхаюсь от боли. Такой сильной боли, что лёгкие сводит от недостатка кислорода. На экране телефона Артура фотография. Фотография Маши. Откровенная и пошлая. И парень рассматривает её. Я отворачиваюсь от Артура, растеряв всякое желание здороваться. Говорить. Видеть. Значит, у него есть к ней чувства. Значит, он не просто так в школу перевёлся. Значит, у них с Машей есть какой-то план. Я резко открываю тетрадь по алгебре, случайно рву несколько листов. Злюсь. Бросаю тетрадь и тянусь к учебнику. Книга выскальзывает из рук, острым углом попадает мне по костяшке пальца. Я ещё больше злюсь. Расправляю страницы учебника, свожу брови вместе и смотрю в одну точку. Второй день мои эмоции меняют свою полярность. Будто я на Американских горках. Вверх — чувства эйфории и безграничного счастья, желания касаться и быть рядом. Вниз — чувства боли и отчаяния, желание скрыться, исчезнуть и никогда больше не видеть, чтобы не чувствовать боли в груди. — Что так разозлило Заучку, м? — дыхание Артура опаляет ушную раковину.