– И они не побоялись, что ты мне помешаешь? – Очнись уже! От этого дела отказались, иначе мне бы никогда не сказали, где ты. Это ты считаешь, что раскрываешь преступление, а другим кажется, что ты просто ищешь, где бы от меня спрятаться. Вообще-то у нас дома большая кровать, но ты почему-то предпочитаешь ночевать в машине. Дошло уже до того, что все твои коллеги интересуются, не появилось ли у нас каких-то проблем. – И что ты им сказал? – Сказал, что в нашей семье мир и идиллия, а еще выдвинул три обязательных требования: первое – попросил поверить в твою интуицию – насколько я могу судить, в шестидесяти процентах случаев она не подводит; второе: попросил дать тебе еще немного времени, чтобы ты наконец поймала убийцу; третье: сказал, чтобы они поддержали тебя в раскрытии дела, потому что никакая другая работа тебя не интересует. – Ты так точно оценил степень моей интуиции. Интересно, как бы ты оценил ее в отношении своих измен? – Не стоит забывать, что в сорока процентах случаев интуиция тебя подводит, например, ты совершенно неправа, когда сомневаешься в моей верности; неправа, когда думаешь, что Хуаньюй не проявляет усердия к учебе; неправа, когда считаешь, что я не уважаю твоего отца; неправа, когда говоришь, что я давно мечтаю о разводе. Разумеется, иногда ты и права, например, напиваюсь я действительно для того, чтобы убежать от реальности, потому как уже не знаю, чем тебя порадовать; у меня и правда есть склонность к нарциссизму – когда я хвастаюсь перед друзьями, то просто пытаюсь повысить свою самооценку. А еще ты права, когда считаешь, что после ссор я притворяюсь спящим, права, когда думаешь, что мне приятно внимание других женщин, права, когда заподозрила, что я попросил мужа Бай Чжэнь, Хун Аньгэ, уладить конфликт, права, что, получив анонимную доставку трусов, я подумал не о тебе, а о другой, даже, возможно, права в том, что в мыслях я тебе изменял, хотя это все-таки спорный момент, потому как сам я не считаю изменой то, что в моей голове иногда возникают образы других женщин. – То есть ты хочешь сказать, что все-таки имеется шестидесятипроцентная вероятность того, что человек, которого я выслеживаю, является убийцей? – Согласно теории вероятности, это абсолютно возможно. – Но шестьдесят процентов это все-таки не сто. Если бы ты жил на такой шикарной вилле, имел красавицу-жену и очаровательную дочурку, ты бы пошел на убийство? – Я – нет, но за других ручаться нельзя, некоторым нравится поступать безрассудно… – Ты намекаешь на мое отношение к браку? Что ты вдруг замолчал? У него даже волосы на голове зашевелились – это было именно то, что он хотел, но не осмелился сказать. В то же время не желая признавать этого, он сказал: – Ты снова строишь догадки. – Если бы у тебя появилось секретное поручение, кому бы ты его дал? – Тебе, – тут же выпалил он, думая, то она снова устроила ему какую-нибудь проверку. – Женщина бы с таким делом не справилась. – Смотря какое дело. – Убийство. – Но я на такое не способен. – Просто представь. Тогда, немного подумав, он сказал: – Поручил бы кому-то из родственников. – А почему? – Тут должно быть доверие на генном уровне. 36 Она надела наушники, увеличила громкость, уменьшила скорость и в который уже раз принялась прослушивать запись всех телефонных разговоров Сюй Шаньчуаня, которые он вел на протяжении трех месяцев после того, как попал под наблюдение. Она прослушала все это не меньше десяти раз, но при этом ничего подозрительного не обнаружила. Он либо говорил о делах, либо шутил, либо договаривался с друзьями сходить куда-нибудь поесть, попеть в караоке или даже снять девочек, в этом смысле все выглядело до удивительного предсказуемо, даже голос его ни разу не дрогнул. Однако ей все время казалось, что что-то в его разговорах поменялось, но что именно, она понять не могла. Чтобы докопаться до сути, она использовала каждую свободную минутку и прослушивала записи снова и снова. Надевая наушники, она тотчас успокаивалась, уверенная, что тратит свое время совершенно не напрасно. Постепенно это вошло у нее в привычку и, можно сказать, даже снимало стресс. И вот однажды ее вдруг осенило, она наконец-то поняла, что именно ее смущало, – нестыковка состояла в том, что после убийства Сюй Шаньчуань всего пять раз за три месяца общался по телефону с Шэнь Сяоин, причем их разговоры всегда были короткими, тон – деловым, а содержание сводилось к вопросам о дочери или о том, где они будут ужинать. Тогда Жань Дундун отыскала записи их разговоров, которые они вели в течение трех месяцев до убийства, и обнаружила, что раньше они общались практически каждый день, причем иногда по пять раз за сутки, и пускай содержание разговоров оставалось тем же, манера общения была намного мягче и голоса звучали приветливее. Почему же после убийства количество их телефонных разговоров так резко сократилось? Единственное объяснение заключалось в том, что супруги предполагали слежку и, соответственно, боялись, что звонки будут прослушиваться. Жань Дундун провела анализ всех его звонков, после чего выявила еще одного человека, с которым он стал говорить по телефону намного реже. Если в течение трех месяцев до убийства количество разговоров с этим человеком составляло двести семьдесят раз, то за последние три месяца он разговаривал с ним лишь тридцать раз, что выглядело более чем подозрительно. Неужели им тоже есть что скрывать? Этого человека звали Сюй Хайтао, он был племянником Сюй Шаньчуаня, в этом году ему исполнился тридцать один год. Провалив экзамены в университет, он пять лет проработал на заводе напитков у отца Сюй Шаньчуаня, после чего стал личным водителем Сюй Шаньчуаня в головной компании отеля «Майк». Проверив все его звонки за последние полгода на предмет подозрительных разговоров, Жань Дундун таковые выявила. Первый такой разговор состоялся на четвертый день после убийства. Неизвестный фальшивым голосом произнес: «Дело сделано, жду от вас остаток». – «Кто тебя просил это делать? – зарычал в ответ Сюй Хайтао. – Это так ты держишь слово? Разве я не дал тебе отбой?» Не дождавшись ответа, Сюй Хайтао бросил трубку. В следующий раз неизвестный позвонил ему пять дней назад в два часа дня и заявил: «Послушай, Сюй, если в течение десяти дней я не получу остаток, то потом не удивляйся, что я тебя сдал». Сказав это и так же не дожидаясь ответа, неизвестный бросил трубку. «Испытывают друг друга на прочность, – подумала Жань Дундун, – но кто же это мог быть? И что у них было за дело?» Когда она проверила абонента по номеру телефона, оказалось, что номер зарегистрирован на умершего, из этого следовало, что он был оформлен по фальшивому паспорту. Кроме того, проверка показала, что телефонные звонки были сделаны сперва возле кофейни «Дубок» на улице Цзиньпулу, а потом – рядом с фортепианным залом при Академии искусств «Ланьху». По длительности оба разговора не превышали одной минуты, после завершения разговора абонент сразу выходил из сети. Чтобы разъяснить ситуацию, Жань Дундун разыскала подругу Сюй Хайтао, Цзэн Сяолин. Цзэн Сяолин сказала, что ничего о звонившем не знает, какие у Сюй Хайтао были с ним дела – ей также было неизвестно. Отвечая на вопрос о том, где находился Сюй Хайтао в вечер убийства, девушка сверилась с журналом и сказала, что он вместе с ней дежурил на ресепшене, они работали до полуночи, что могут подтвердить и администратор, и служба охраны. Проверка показала, что ее слова соответствовали действительности. Значит, у Сюй Хайтао на совершение убийства времени не было. Тогда Жань Дундун попросила, чтобы за ним установили круглосуточное наблюдение, но в этом ей отказали. Временно отвечающая за дело Лин Фан объяснила, что никаких оснований для подобных мер не имеется. – Я предчувствую, что Сюй Хайтао – ключевое звено, которое поможет раскрыть преступление, – заявила Жань Дундун. – Но мы не можем полагаться лишь на предчувствия, в прошлый раз у тебя тоже было предчувствие, что убийца – Сюй Шаньчуань, но оно оказалось неверным, – ответила Лин Фан. – Я до сих пор не сбрасываю его со счетов, даже если он не является непосредственным убийцей, – парировала Жань Дундун. – А почему бы тебе не допросить Сюй Хайтао? – Для этого не подошло время. До дедлайна, который неизвестный назначил Сюй Хайтао, осталось всего пять дней, поэтому лучше дождаться, когда они снова выйдут на контакт друг с другом. – Но если их сделка не имеет никакого отношения к преступлению, ты опять совершишь ошибку. – Не хочу упускать такую прекрасную возможность. А что до ошибок, так если ты их уже совершал, то одной ошибкой больше, одной – меньше, уже без разницы. Лин Фан, помолчав, добавила: – Есть ошибки, которые вряд ли примешь за ошибки. Когда Жань Дундун все-таки организовала слежку за Сюй Хайтао, то первые четыре дня никаких результатов не дали, зато на пятый день, в десять часов утра, незнакомец прислал Сюй Хайтао сообщение: «Подготовил? Увидимся вечером». Сюй Хайтао ничего не ответил, все это время он находился на рабочем месте, но, когда пришло время доставлять Сюй Шаньчуаня домой, на смену Сюй Хайтао заступил другой водитель – это означало, что сам Сюй Хайтао все-таки готовился к встрече. В 19:00 неизвестный позвонил Сюй Хайтао: «В двадцать тридцать в раздевалке бассейна отеля „Синьду“». В 19:30 Сюй Хайтао выехал на своей машине из офиса, в 20:05 припарковался на стоянке указанного отеля и остался внутри машины. Наконец ровно в 20:30 дверца его машины открылась, и он, прихватив с собой пузатую сумку, быстрым шагом направился к раздевалке. Настороженно пошарив взглядом вокруг, он не обнаружил того, с кем была назначена встреча, и присел на лавку, а спустя три минуты вдруг получил сообщение: «У тебя хвост». Сюй Хайтао тут же подхватился и вместе с сумкой направился к выходу, однако там его задержал Шао Тяньвэй. «Прошу прощения, у нас к вам разговор», – сказал он, после чего доставил его в подразделение уголовного розыска, где в комнате для допросов их уже поджидала Жань Дундун. Она налила ему стакан воды и произнесла: – Не волнуйтесь. Когда будете готовы к разговору, тогда и начнем. Крепко прижимая к себе сумку, он смотрел то на Жань Дундун, то на Шао Тяньвэя. Жань Дундун терпеливо ждала. Только спустя минут десять он наконец глотнул воды. Она заметила дрожь в его руках и поняла, что пьет он вовсе не для того, чтобы унять жажду, а для того, чтобы сбросить волнение. Раз он волновался, значит, нарушить молчание наверняка должен будет первым. Она не издавала ни звука и продолжала лишь наблюдать. И действительно, отставив стакан, он заговорил: – Что вы хотите узнать? – Нас интересует звонивший вам тип. – Она намеренно оставила в стороне самого Сюй Хайтао. – Зачем он вам понадобился? – попробовал прозондировать почву Сюй Хайтао. – Он проходит по одному уголовному делу, – тут же придумала повод Жань Дундун, – чуть позже я об этом расскажу. – Я его не знаю, я даже никогда не видел его, – услыхав об уголовном деле, Сюй Хайтао тотчас решил от незнакомца отмежеваться. – Не знаете, а дела с ним ведете? Кстати, что у вас с ним за бизнес? – спросила Жань Дундун, глядя ему в глаза. Он молчал, напряженно пожевывая губы, но рта так и не раскрыл, казалось, что его покинули все мысли. – Если расскажете, мы вас сразу отпустим, нет – придется сидеть тут всю ночь. Опустив голову, он молчал больше двадцати минут. Тогда она протянула ему его мобильник. – Позвоните своей подруге Цзэн Сяолин и скажите, что сегодня вы не вернетесь. – Зачем мне ей про это говорить? – Тогда позвоните своему дяде, сообщите, где находитесь, чтобы он не переживал. Сюй Хайтао тут же напрягся, словно его сильно толкнули, и настороженно огляделся. – Может быть, мне помочь вам связаться с дядей? – Не надо, он всегда был против, чтобы я занимался подобными делами, – выдавил он. – Какими делами? – Она посмотрела на него в упор.