— Используешь призыв — сразу привлечёшь к себе внимание. Особенно, если это произойдёт на глазах у свидетелей. — Сам понимаешь, что я выберу, если вопрос встанет — погибнуть или стать объектом всеобщей ненависти. Магия призыва — единственный доступный козырь, ввиду недоступности для остальных. Да и с призванными маги с солдатами сражаться уже отвыкли. Старый маг усмехается. — Хорошо, будь по твоему. Кое-что из этой сферы, ты сможешь освоить и сейчас. А что касается заклинания, что можно использовать в бою, то я поделюсь с тобой своими авторскими комбинациями. Доставая перо, недоумённо интересуюсь. — Авторскими? Хочешь сказать, ты сам создавал какие-то заклинания? — А кто их не создавал? У каждого из профессуры Хёница были свои собственные нотные связки. Что там говорить — некоторые придумывали даже новые руны и ксоты. Правда делиться всем этим, не сильно любили. Слова, озвученные сейчас призраком, противоречат всему, что нам говорили на занятиях. Если до Войны трёх императоров, маги спокойно создавали новые комбинации и придумывали магические символы, то почему сейчас на смену этому пришли «исследовательские группы», занимающиеся расшифровкой? Где тут логика? Куда пропало всё, наработанное за столетия предыдущей работы? Эйкар тоже замечает моё замешательство. — Время записывать юноша, для грёз сейчас период не самый подходящий. Момент колеблюсь, озвучивать ли вопрос со своими догадками, но потом решаю, что проще будет сделать это потом — когда закончим с заклинаниями. Я уже достаточно изучил старого мага, чтобы понимать — поднятие этой темы, может привести к длинному монологу, который будет сложно прервать, не обидев его. Учитывая изрядно подпортившийся за время полуторавекового заточения характер Эйкара, с него станется просто улететь куда-то на несколько часов. Поэтому, берусь за перо и мы погружаемся в работу. Как быстро выясняется, призыв — это, мягко говоря, сложно. В большинстве случаев, силы самого мага не хватает для того, чтобы пробить грань между мирами. Такое можно проделать, располагая хотя бы пятью-шестью «выносливыми» струнами. Но, точно не одной «свежей», как у меня. Поэтому, потребуется подпитка со стороны, которую чаще всего обеспечивает ритуал жертвоприношения. Для открытия небольшого портала, через который смогут проникнуть только слабые существа, подойдут и животные. Призыв кого-то действительно мощного, потребует принесения в жертву человека. Альтернатива — комбинирование алхимических смесей и отдельного набора рун, вместе с нотными связками, при помощи которых маг может дирижировать процессом. Готовые смеси можно достать, как в Хёнице, так и купить на территории остальной империи. Для последнего, нужно будет доказать, что ты являешься выпускником университета, либо его студентом. И стоят они, как правило, недёшево. Алхимия — сложная наука, в процессе изучения которой, вероятность гибели крайне высока. Порой, даже при наличии кристалла разума. Для того, чтобы какое-то количество будущих алхимиков выжило, им даже во времена Эйкара выдавали кристаллы разума и начинали обучение со второго курса, когда студенты уже успели ознакомиться с базовой магической механикой. Всё непросто и с рунами, что используются для контроля и обуздания призванных. Эйкар называет мне всего девять. Но вот число комбинаций, которые из них можно составить — уже тридцать четыре. Когда заканчиваю, кажется, что голова вот-вот начнёт плавиться. А призрак, с невозмутимым видом продолжает рассказывать о вариантах заключения контракта с призванными и нюансах, которые могут возникнуть. Спустя ещё десять минут всё-таки не выдерживаю и отправляюсь в столовую за чашкой сорка — иначе, разум не справится. По дороге встречаю Кларсена, который куда-то торопится с парой окровавленных кусков синего камня в руке. Проходя мимо меня, потрясывает огранёнными кусками минерала и весело замечает. — Сознания ваших однокурсников, Орнос. Из тех, у кого айваны оказались связаны с некромантией. Третий раз уже дохнут на простейшем задании. Сейчас засуну оболтусов в новые тела и через пару часов продолжим. Когда оказывается вплотную ко мне, становится ясна причина веселья преподавателя — от него ощутимо несёт хирсом. А в руке, видимо кристаллы разума, которые должны были выдать студентам с айванами, ориентированным на некромантию или ритуалы менталистов. Провожая преподавателя взглядом, понимаю, что не уверен — повезло этим парням или нет. Ещё интересно, кто это — на курсе никто открыто не хвастался тем, что попал в число «избранных». Добравшись до, уже закрывающейся, столовой, захватываю сразу две чашки напитка — себе и Джойлу. На выходе сталкиваюсь с Тонфоем, тоже явившимся за местным аналогом кофе. Аристократ коротко делится новостями — Айрин отправила телеграмму отцу, где в завуалированной манере описала ситуацию. Он и виконтесса уже закончили упаковку вещей — оба готовы к отправке. На этой фразе решаю проверить время и удивлённо поднимаю брови — до отлёта осталось около двух с половиной часов. Спустя пару минут, уже захожу в комнату и возвращаемся к занятию. Узнав, что времени мало, Эйкар заявляет, что выданной информации по призыву достаточно и лучше перейти к его авторским заклинаниями. Я же, ещё раз пролистываю тетрадь со своими записями. Девять рун и тридцать четыре их возможные комбинации, семь ксотов с одиннадцатью вариациями применения. Плюс, четырнадцать нотных связок различной длины, половину символов в которых я вижу впервые. Понадобится проштудировать всё это ещё раз во время полёта, чтобы как-то закрепить в памяти. Среди личных комбинаций старого мага, тоже немало незнакомых мне нот, но тут к счастью отсутствуют иные символы, поэтому ситуация несколько проще. Всего, призрак диктует четыре нотные связки, разработанных им самим. Первая формирует под кожей человека массу муравьёв, размножающихся почкованием, по мере поедания ими плоти. Насекомые быстро вгрызаются в тело цели, выводя его из строя и пожирая заживо. Одно из тех заклинаний, которые Эйкар применил в Золотом зале. Его прелесть в том, что формально, используемые ноты не попадают в число тех, от которых защищает большинство артефактов. Прикрыться от него сможет только маг, если применит что-то из универсальных защитных связок, блокирующих любую магию. Вторая, создаёт серию призрачных копий самого мага. По его словам, у неё есть аналоги, но они куда более сложны в использовании — количество символов, как минимум, вдвое выше. Есть и вторая версия этой же комбинации, позволяющая сгенерировать копии не мага, а стороннего человека. Третья авторская связка — как раз один из универсальных щитов, что могут остановить магический удар любого характера, если хватит мощи. Последнее, зависит прежде всего от количества струн мага и их выносливости. По словам призрака, для подпитки этой комбинации, как и всех остальных, можно задействовать ритуал жертвоприношения. Но это потребует дополнительного массива информации, на который сейчас просто не хватит времени. Финальное заклинание тоже больше предназначено для отступления или защиты — оно наполняет пространство вокруг туманом, ослабляющим работу всех артефактов и сбивающим «прицел» солидной части комбинаций. Основной его минус — все эти ограничения распространяются и на самого мага, как и ухудшение видимости. Логика в выборе комбинаций видна невооружённым взглядом — если мы столкнёмся с обычным человеком, пусть и увешанным артефактами, какой-то шанс на победу у нас будет. А вот при контакте с полноценным магом, оптимальным выбором станет бегство. Когда заканчиваем, понимаю, что до вылета осталось меньше часа. Джойл уже собран и сидит на кровати, смотря в стенку. Рядом, сумка с вещами и «Лоун-32» — винтовку парень, по моему настоянию, берёт с собой. Закрыв тетрадь, сам приступаю к сборам. С одеждой вопрос решается весьма быстро — укладываю один комплект повседневной одежды, плюсом к нему — штаны с рубашкой и смокинг, оставшийся с осеннего бала. Дополнением идёт всякая мелочь, вроде носков и белья. Основная заковыка с боеприпасами и оружием. После короткого раздумья, понимаю, что штуцер будет лучше захватить с собой. Упаковываю половину рунических патронов к нему и ещё сотню обычных. Боеприпасы к двумя револьверам, включая все, усиленные рунами. И два десятка ручных гранат. Когда заканчиваю, сумка напоминает миниатюрный склад оружия и патронов. Артефактный нож, полученный от Эйкара, кладу туда же. Надо будет, при первой возможности купить для него ножны, чтобы носить на поясе. Несколько минут отдыха и сверившись с часами мы отправляемся в коридор, где нас уже ждёт Канс. Дожидаемся появления Айрин и спустя минуту уже поднимаемся по лестницам наверх — к станции дирижаблей Хёница. Глава XXVIII Пятнадцать минут подъёма и мы уже стоим на громадной плоской площадке, с размещёнными на ней причальными мачтами и колоссальных размеров ангарами. Здесь всего два дирижабля — тот, что прибыл за Кронцами и ещё один, принадлежащий Хёницу. Огромные махины, парящие в воздухе и выглядящие крайне внушительно. Пока добираемся до нужного нам, узнаю у Канса, что именно используется в качестве газа-наполнителя. Выясняется, что негорючий лёгкий газ под названием окриум. Парень, услышав вопрос, бросает на меня странный взгляд, но, как я думаю, списывает всё на амнезию. Около причальной башни дежурит один из неконов Хёница в ливрее университета, неожиданно пожелавший нам удачной дороги. А на входе в гондолу летательного аппарата, нас встречает мужчина из команды дирижабля в тёмно-синей форме. Поприветствовав, проводит нас к блоку с каютами в корме, которые, к огорчению Айрин, оказываются одноместными. Там и оставляет, известив, что Кронцы ждут в кают-компании, а взлёт произойдёт через пять минут. Положив штуцер на кровать, опускаю на пол сумку и подойдя к иллюминатору, выглядываю наружу. В темноте едва угадываются очертания близких горных склонов. Дёргаюсь, заметив чьё-то движение около выхода на площадку, откуда мы недавно появились. Замерев, около минуты наблюдаю за территорией рядом с ним, но повторно уловить перемещение неизвестного не могу. Конечно, это мог быть один из служащих университета, работающий здесь. Но мозг уже выстраивает несколько иных, куда менее позитивных версий. Отвлекаюсь только после стука в дверь, сразу за которым слышится голос Тонфоя. — Орн, ты идёшь? Что-то случилось? Отрывая взгляд от площадки снаружи и выйдя в коридор, вместе с остальными, отправляюсь в кают-компанию. Как быстро выясняется, приглашение Кронцев было чистой воды вежливостью — поздоровавшись и обменявшись с нами несколькими фразами, оба аристократа покидают помещение, отправившись в свои каюты, расположенные ближе к носу и командной рубке. К явственному огорчению Джойла, смотрящего на спину удаляющейся Сонэры, как брошенный щенок. Что интересно — взгляд упёрт именно в пространство между лопатками аристократки, а отнюдь не скользит по её ягодицам. Это ехидно подмечает, носящийся в воздухе Эйкар, сетующий на то, что молодёжь пошла ханжеская и в развлечениях ничего не понимающая. Чувствуется толчок гондолы и мы начинаем постепенно подниматься вверх. Оглядев уставшие лица остальных членов компании, сначала собираюсь отправить всех по каютам — на месте мы всё равно окажемся, не раньше чем через четыре часа и самое время отдохнуть. Но потом понимаю, что очень скоро мне, в любом случае, придётся контактировать с аристократией. И им наверняка покажется странным, что наследник престола, не знает самых азов. Да, можно всё списывать на амнезию, чем я сейчас активно пользуюсь. Только вот вопрос — какое в таком случае, я произведу впечатление? Скорее всего — путающегося в трёх соснах идиота, которого можно не опасаться. А лучше всего — сразу прижать к ногтю. Поэтому, прошу заглянувшего к нам официанта принести по чашке сорка с лёгким перекусом, после чего обращаюсь к Тонфою. — Совсем скоро мы попадём в компанию знати. А я, по вполне понятным причинам, слабо ориентируюсь в системе титулов. Объяснишь что к чему? Сын хёрдиса удивлённо смотрит на меня и переглядывается с Айрин. — Всё настолько плохо? Что ты вообще помнишь о Норкруме? Пожимаю плечами, отметив тот факт, что Эйкар тоже прекратил носиться в воздухе и старается держаться на одном месте, наблюдая за мной. — Абсолютно ничего. Знаю, что я любил оружие — как только коснулся револьверов, руки уже сами знали, что делать. Судя по слухам, увлекался кутежами и алкоголем. Но в памяти ничего нет. Сам понимаешь — такое положение дел может вызывать проблемы в ближайшем будущем. На этом моменте, внутрь заходит официант, расставляющий металлические кружки с сорком и тарелки с бутербродами. Когда он удаляется, Канс делает глоток и поднимает на меня взгляд. — Я думал, всё несколько лучше. А у тебя, оказывается, напрочь вышибло всё из головы. Пару секунд изучает меня взглядом. — Тогда, слушай — тебе это действительно пригодится. Формальная градация проста — виконты, бароны, графы, маркизы, хёрдисы. Всего пять титулов. Но, есть и разделение по древности фамилии — только что получивший наследуемый титул, маркиз, будет уважаем куда меньше, чем виконт, за плечами которого несколько сотен лет истории дворянского рода. Как например Мэно — у них, один из самых древних аристократических родов Норкрума. К тому же, чем дольше существует род, тем большими ресурсами он располагает. Тем, кто получает наследственное дворянство сейчас, выделяют только небольшой кусок земли под строительство поместья. Если раньше за душой ничего не было, то всё, на что они могут рассчитывать — беспроцентный кредит в императорском банке. У тех, кто получает личное — и вовсе никаких привилегий финансового плана. — А герцоги? В чём их отличие от остальных? Тонфой кривит губы в усмешке, делая ещё один глоток кофе. — Дело в том, что со времён твоего прадеда, Сторна Эйгора, победившего в Войне трёх императоров, правитель Норкрума мог даровать только личное дворянство. И даже так, он мог отметить своих приближённых только титулами виконтов или баронов. Для получения наследственного, требовалось одобрение всех хёрдисов или Большого дворянского собрания, на которое прибывают все аристократы империи. Естественно, формировалась прослойка людей, крайне недовольных таким положением. Чаще всего, среди соратников действующего императора. К тому же, Сторн стал императором в достаточно солидном возрасте. И почему-то решил не использовать магию, для продления своей жизни. А при его сыне, Сорэсе Эйгоре, понадобился какой-то противовес власти хёрдисов, как бы смешно это не звучало из моих уст. Полномочия государственных структур в их отношении, были весьма ограничены. И тогдашняя высшая знать нередко показывала зубы, напоминая, что именно их ресурсы привели к победе Сторна. Бросив взгляд в сторону Айрин, продолжает. — Тогда один умный виконт, приближённый к короне и предложил учредить «новую знать» — герцогов империи. Формально это не дворяне, а что-то вроде когорты представителей императора. По закону, наделённых такими же правами, что и все остальные аристократы. С одной лишь разницей — они не просто присягают на верность правящему императору, а добавляют к этому магическую клятву, обеспечивающую смерть любого из них, в случае невыполнения приказа, поступившего от правителя государства. А земельные наделы и вся иная собственность, которую они получили, находясь в статусе герцога, в любой момент может быть изъята престолом. Даже, если они приобрели её на самостоятельно заработанные деньги. Таким образом, император добился нужного результата — уравняв их в правах с аристократами, Сорэс получил прослойку людей, которые могут играть на одном поле с хёрдисами. Только герцоги, в отличии от последних, были полностью преданы императору. Отсюда и вытекает необходимость, получать личное одобрение регента даже на такую мелочь, как помолвка, не говоря уже о свадьбе. Герцог — по сути, наследуемый титул, но в отличии от всех остальных аристократов, император запросто может изменить кандидатуру, поставив не самого старшего в роде или упомянутого в завещании, а кого-то, на своё собственное усмотрение. Прогоняю информацию в голове. Интересная система. Непонятно только, зачем понадобилось организовывать такую сложную схему, ради противодействия хёрдисам. Как и причины, побуждающие соглашаться на такую кабалу, если у тебя в любой момент могут отнять всё честно заработанное. — Не совсем понимаю — почему для того, чтобы осадить хёрдисов, нельзя было использовать ту же императорскую канцелярию? И кто может добровольно согласиться на титул герцога, с учётом его зависимого положения? Каждый из них, живёт, считай с петлёй на шее. — Это сейчас, армии аристократов чуть ужались в размере, а денег стало немного меньше, за счет быстрого развития городов. Во времена Сорэса, их совокупная военная мощь превосходила численность армии императора вдвое. Да, они выступили единым фронтом, когда у него возник конфликт с Хёницем. Но, потом точно так же сплотились, услышав о возможном ограничении своих прав и свобод. Любое агрессивное действие со стороны канцелярии или одного из министерств, без неоспоримых доказательств вины аристократа, было бы воспринято, как агрессия со стороны престола. Герцоги же, стали равными им по возможностям. Получили право формировать свои собственные армии и нанимать людей. Подкуп, убийства, шпионаж — когда ты ловишь на этом кого-то из числа дворян, приличия требуют молча ответить ударом на удар, не обращаясь к императору. Первую пару лет их рассматривали скорее, как прямых агентов императора. Но после дуэли сына Лака Парского с отпрыском Олвана Свезальда, в которой первый погиб, начали воспринимать, как своих. По той причине, что герцог тоже не стал взывать к императору, потеряв любимого сына. Вместо этого, нанял несколько групп наёмных убийц и открыл охоту на всех Свезальдов. Тогда погибли оба — и герцог, и хёрдис. Были убиты в своих собственных замках. Их наследники договорились о мире, а герцогов с тех пор воспринимали, как по большей части, равных себе. Когда он заканчивает длинный монолог, ситуация становится несколько яснее. Правда, Канс пропустил вторую часть и ничего не сказал о мотивации людей, которые соглашались на столь суровые условия. Но меня уже совсем клонит в сон, а вопрос не кажется критично важным. Поэтому предлагаю отправляться спать. Спустя минуту уже раздеваюсь в своей каюте. Айрин пытается завести речь о том, чтобы уединиться, но делает это с настолько сонным видом, что очевидно — чем бы не руководствовалась девушка, сейчас ей лучше отдохнуть. Раздевшись, засовываю под подушку «Эрстон» и наконец укладываюсь в постель. Отключаюсь практически моментально — не успевает пройти и минуты. * * * Просыпаюсь от шума в коридоре. Вытащив револьвер, поднимаюсь, прислушиваясь к происходящему. Поняв, что это кто-то из команды, пытающийся нас разбудить, кричу ему в ответ, давая знать, что проснулся и начинаю одеваться. В коридор выскакиваю одновременно с Джойлом, держащим в руках винтовку. У меня самого — штуцер, готовый к стрельбе. Когда открывается дверь каюты Тонфоя, со стороны коридора в кают-компанию слышится звон разбитого стекла и звук, подозрительно напоминающий пули, попадающие в стенки гондолы. Дирижабль попал под обстрел? Наш маршрут отследили? Делаю шаг к каюте Айрин, но девушка уже сама показывается на пороге. Пол под ногами чуть потрясывает — в гондолу снова попали. Направляемся к кают-компании, когда впереди появляется бесплотная фигура Эйкара. — Нас обстреливают с земли! Пробегая мимо, хочу уточнить кто именно и где мы сейчас находимся, но тут впереди показывается Сонр Кронц — при нём явно не стоит задавать вопросы, обращаясь к воздуху. Сама кают-компания, находящаяся в центре гондолы, видимо не раз попадала под огонь — через несколько разбитых иллюминаторов внутрь врывается свежий воздух, а обшивка испещрена несколькими десятками пулевых отверстий. Пока изучаю повреждения, Кронц начинает говорить. — В Свайлэде идёт бой — по нам бьют с крыш, рядом со станцией дирижаблей. За спиной слышится звонкий голос Айрин. — Кто? Что там происходит? Дирижабль резко проседает вниз и все кроме Джойла оказываются на полу. Быстрое скольжение вниз останавливается через несколько секунд и поднимающийся с пола Сонр, держась за ушибленную руку, отвечает. — Неизвестно. Но сама станция под контролем солдат — они как раз держат там оборону. Приблизившись к борту гондолы, выглядываю наружу и понимаю, что мы быстро приближаемся к земле. С крыш по нам и в самом деле ведут огонь, к счастью, в основном попадая в оболочку, внутри которой заключен газ. Сначала бьют только из винтовок, но спустя пару мгновений на одной из крыш начинает работать пулемёт, в этот раз, поливающий свинцом корму гондолы. Поворачиваюсь к Джойлу, стоящему около стены, уцепившись за поручень. — Сможешь достать его отсюда? Здоровяк делает несколько шагов и встав рядом, выглядывает в соседний иллюминатор, морщась от порывов воздуха. Хорошо, что мы уже относительно низко — попади в нас на более серьёзной высоте, возникли бы проблемы.