— Может быть этот юноша переедет жить к вам, раз освободилось место? Он утверждает, что вы знакомы. В следующий момент вижу выглядывающего из-за открытой двери расстроенного здоровяка и киваю. — Безусловно. Буду рад новому соседу. Выражение лица парня моментально меняется на образованное и он выпаливает. — Я только вещи свои заберу и назад. Стремглав уносится по коридору и через секунду снова слышатся истерические крики. — Ты зачем вернулся? Эй! Леди! Выведите его или я буду стрелять! Задрал. Громогласный нервный урод. Протиснувшись мимо стоящей в двери женщины, выхожу в коридор и тоже кричу. — Если ты не заткнёшься или пустишь в ход револьвер — я тебя прикончу! Слышал стрельбу? Так вот — одному студенту уже не повезло, ублюдок слишком сильно храпел! Не хочешь сдохнуть следующим — заткнись и забейся в угол, крысёныш! Наступает тишина, а вслед за этим слышится шёпот служащей. — Мы не одобряем такие методы, но я понимаю — иногда они просто необходимы. Повернув голову, обнаруживаю, что она так и норовит соскользнуть взглядом на моё исподнее. Раздражённо замечаю. — Вы не находите, что у нас небольшая разница в возрасте? А так откровенно пялиться на студента — совсем не педагогично. Она выдаёт показательный смешок. — О, вы не представляете, что тут иногда вытворяют со студентами. А я сама не преподаватель — всего лишь смотритель общежития первого курса. Виолла Кнарс — очень рада знакомству. С трудом подавляя рвущиеся с языка ругательства, стараюсь удерживаться в рамках приличия. — Орнос Вайрьо, тоже весьма рад. Но мне, пожалуй, стоит одеться. К счастью, как только протискиваюсь мимо смотрительницы, которая лепечет что-то о том, как я мужественно смотрюсь в таком виде с револьвером в руке, на пороге появляется чуть запыхавшийся Джойл. Как только оказывается внутри, максимально вежливо желаю женщине доброй ночи и захлопываю дверь. С облегчением выдохнув, обнаруживаю, что парень так и застыл посреди комнаты, сжимая в руках охапку одежды, какой-то мешок и топор. Когда вопросительно оглядывается на меня, понимаю какой вопрос его озадачил и озвучиваю на него ответ. — Твоя кровать у левой стены. Тот сбрасывает на неё весь ворох вещей, после чего принимается неловко раскладывать их в шкафу. А я замечаю, что ничего из собственности предыдущего соседа тут не осталось. Кто-то побывал здесь и всё вынес. Нет, я предполагал, что у персонала есть свои ключи. Но сейчас этот факт означает, что в комнату может внезапно ввалиться Виола. Интересно, меня выгонят, если я прострелю ей голову, обороняясь от сексуальных домогательств? Никогда не понимал, как чувствуют себя девушки, к которым липнут какие-то уроды, но вот теперь кажется у меня есть полный «слепок» их ощущений. Джойл, наконец заканчивает с запихиванием в шкаф своей одежды и повернувшись ко мне, вдруг заговорщически подмигивает. — А может это, бахнем понемногу? У меня самогон есть с собой. Хороший, на почках болотных ягод. Матушка сказала — «Как найдёшь приятеля, так непременно угости — такой выпивки из них никто не пробовал.» Улыбка на лице появляется сама собой. Этот бесхитростный здоровяк с топором, которому он дал имя, мне нравится. В голове правда сразу проскальзывает мысль о том, что он тоже может притворяться. А за мной прокрался, преследуя свои собственные интересы — мало ли какие они у него могут быть. Но эта идея сразу же гаснет — сейчас не хочется думать о сложных схемах. Как бы там ни было, этот парень сегодня спас мою жизнь. Сомневаюсь, что в его планы входит моё немедленное убийство. А если так — можно чуть расслабиться. — Одобряю. По порции самогона и спать. Как скоро выясняется, у Джойла свои представления о порциях. Вытащив из мешка, заменяющего ему сумку, громадную деревянную бутыль, следом он достаёт пару объёмистых кружек, наполняя их едва ли не доверху. Когда вручает мне одну, с сомнением поглядываю на жидкость и принюхиваюсь. Пахнет неплохо. Я бы даже сказал приятно, особенно, если учесть, что это самогон. Подняв глаза на собутыльника, вижу на его лице ожидание. Ну да, матушка наверняка говорила ему, что в приличном обществе принято говорить тосты, а не просто заливать в себя спиртное. Подняв кружку, озвучиваю первый пришедший в голову. — Чтобы все встреченные нами, на самом деле оказывались людьми! Здоровяк торжественно поднимает свою кружку вверх, повторяя тост следом за мной и вливает в себя её содержимое. Я сначала ограничиваюсь одним глотком. Секунду подождав, понимаю, что послевкусие весьма неплохое и произнеся про себя «почему бы и нет», опустошаю её. А через мгновение в моём желудке как будто взрывается бомба. Последнее, что мелькает перед глазами, перед тем, как отрубаюсь — Джойл, забирающий у меня из рук кружку и что-то укоризненно говорящий. * * * Просыпаюсь от того, что кто-то трясёт меня за плечи. Рука сама ныряет под подушку, но «Эрстона» там не обнаруживается. Перевернувшись, обнаруживаю склонившегося над собой соседа по комнате. — Там есть зовут. Я побежал, а ты поднимайся давай — завтрак проспишь. Угукаю ему в ответ что-то невразумительное и здоровяк исчезает за дверью. Успеваю только заметить, что топор висит у него справа, закреплённый на бедре. Наверняка сейчас произведёт фурор в столовой. Через силу поднимаюсь, с удивлением поняв, что похмелье относительно лёгкое, основная причина по которой тяжело вставать — банальное желание ещё поспать. Оба револьвера лежат на тумбочке, жетон болтается на шее — всё в порядке. Отправившись в ванну умываюсь и секунду смотрю в зеркало. Куда меня занесло? Как? Получится ли выбраться из этого дерьма живым, сохранив своё новое тело? Спустя секунду, усмехаюсь и тыкнув пальцем в своё отражение, вслух заявляю. — Ты грёбанный специалист по корпоративной безопасности. Правила игры тут почти те же самые — выживешь. Через пять минут заканчиваю утренние процедуры и одевшись, отправляюсь в коридор. Подумав, цепляю на пояс и кобуру с «Эрстоном». Лишним он теперь точно не кажется. Будь моя воля — я бы ещё пулемёт прихватил. И пару винтовок с гранатами. Выйдя из комнаты, слышу голос парня в ливрее, стоящего дальше по коридору. — Вам нужно в эту сторону. Потом налево и через двадцать метров спуститься на один этаж по лестнице. Там увидите вход в столовую. Поблагодарив, шагаю в указанном направлении. Речь у этого парня снова механическая, как у того служащего, что встречал нас перед входом вчера. Может тоже неконы, только созданные самим университетом? Это бы объясняло и силу того, что подталкивал меня вчера к проёму в стене, отправляя на встречу с Тесконом. Тело принца точно нельзя было назвать немощным, но тот служащий подтащил меня к стене, как котёнка. Что не сильно вязалось с его внешним видом. Спустившись по лестнице, оказываюсь в холле, из которого ведёт сразу несколько выходов. Тот, что прямо передо мной — видимо и есть столовая. Секунда и я уже шагаю между столами, заполненными людьми. Около стойки, за которой повара накладывают порции, кто-то громко возмущается, что ему приходится самому носить свои тарелки и требует обслугу. А с правой стороны слышатся взрывы хохота. Повернув голову, обнаруживаю Джойла, который со смущённым видом сидит за столом, окружённый заливающимися смехом людьми. Двое парней уселись напротив него, ещё один стоит поблизости, вместе с парой девушек. Судя по вышитым на одежде эмблемам, все пятеро из числа дворян. Секунду колеблюсь, потом сворачиваю в его направлении. Чувства благодарности я пока ещё не лишился. К тому же, это единственный человек, которого можно, пусть и с натяжкой, назвать союзником. Находясь в ванной и топая сюда, я успел прокрутить в голове немало вариантов его мотивации для вчерашнего поведения, но пока так и не выстроил какой-то рабочей теории. Раз её нет — парню можно доверять. Безусловно, с оглядкой на весь расклад в целом. Подходя слышу доносящиеся до меня фразы. — Так, как ты говоришь, зовут твой топор? — Добряк. Каждая вещь себя ведёт, как её назовёшь. Раз он Добряк, то невинных рубить не будет. Когда за этой фразой следует новая волна веселья, парень обводит всех глазами. — Почему вы смеётесь? Одна из девушек кладёт ему руку на плечо. — Не волнуйся, нам просто очень нравится проводить с тобой время. Расскажи ещё раз, как твои родители познакомились. За несколько шагов добираюсь до столика и на ходу достав «Эрстон», упираю ствол её в спину. Когда та вздрогнув, пытается обернуться, начинаю говорить. — Это «Эрстон», калибра одиннадцать эйлов, заряженный патронами с разрывными пулями. Стоит мне нажать на спусковой крючок и твои лёгкие превратятся в кашу. Не самая хорошая смерть. Девушка испуганно ойкает, а поднявший на меня глаза Джойл удивлённо спрашивает. — Ты чего Орн? Они же просто поболтать со мной хотели, сказали, что тоже приятели. Расспрашивали о жизни на болотах. Вижу, как один из сидящих за столом дворян, хватает за руку второго, уже потянувшегося к оружию. — Стой. Это тот самый псих, что убил вчера студента и ему за это ничего не сделали. Его приятель косится на меня и медленно достаёт руки из под стола, уложив их сверху. А я отвечаю здоровяку. — Они издевались над тобой Джойл. Расспрашивали о твоей жизни и родных, чтобы посмеяться, а потом рассказать всем знакомым, поржав с ними за бокалом вина. До парня начинает доходить и он, багровея тянется к топору. Пока ситуация не вышла из под контроля, озвучиваю следующую мысль. — Ты прав — за такое стоит убивать. И вдвоём, мы точно отправим на тот свет всю пятёрку, а из потрохов сделаем отличный суп. Но не стоит сразу портить отношения с профессурой. Из-за вчерашних трупов нам и так влетит. Давай подождём хотя бы неделю. Один из дворян, сидящих за столом, подаётся вперёд, медленно выговаривая. — Трупов? Их было несколько? Вы совсем двинутые — убивать кого-то в Хёнице? Это же магический университет. Пожимаю плечами, всё ещё держа ствол «Эрстона» упёртым в спину девушки. — Как видишь, мы всё ещё на свободе. Или где-то в правилах указано, что убийства на территории Хёница запрещены? В полемику вступает вторая девушка, благоразумно отошедшая на пару метров в сторону. — При чём тут правила университета? Убийства запрещены на территории всей империи. Это преступление! Повернув голову, выдаю ей максимально ехидную улыбку. — Хёниц автономен. Единственный закон здесь — это его правила. Так что запомните — не хотите получить пулю или удар топором, держите себя в рамках приличий. Отступаю назад, пряча «Эрстон» в кобуру и слышу за спиной надтреснутый голос Тескона. — Снова собираетесь кого-то убить, господин Орнос. И не надоело вам? Шли бы лучше булочки печь. Пока профессор смеётся над своей собственной немудрёной шуткой, пятёрка студентов успевает покинуть нас, направляясь в дальний угол столовой. Преподаватель провожает их недоумённым взглядом. — Вот это студенты нежные пошли. В наше время, таких бы сожрали за два дня, не подавившись. А сейчас носимся со всякой шелупонью, как с южными шлюхами.