– Спасибо, – пробормотала я, неловко принимая ошалевшую кошку. – А что вы здесь делаете? – Решил тебя проведать. Как себя чувствуешь? – Сегодня хорошо, – сказала я и смутилась, расслышав в своем голосе обиду и упрек: потому что вчера мне было плохо, а он не пришел. Бозя, которой никогда не нравились объятия, довольно быстро пришла в себя и с приглушенным мявом вывернулась из моих рук, на прощание с чувством пройдясь по ладони когтями. Я ойкнула и выпустила ее. Кошка метнулась под стол, откуда послышалось грозное утробное ворчание. Я топнула ногой, собрав пострадавшую ладонь в горсть и с обидой глядя, как она наполняется кровью, Бозя воинственно зашипела в ответ. Это можно было считать полнейшим поражением. Мне оставалось только принять его, смириться и зализать раны. Барон никак не прокомментировал случившееся, но с интересом увязался за мной к раковине и очень внимательно выглядывал из-за плеча, пока я промывала царапины. – Не заживают? – озабоченно спросил он. – А должны? – Я придирчиво осмотрела ладонь. Не такими уж и страшными оказались повреждения, непонятно, откуда столько крови натекло. – Да. – Перехватив мою руку, Барон потянул ее вверх, к себе, а сам склонился над моим плечом, разглядывая ладонь. – Хм… – Все плохо или все хорошо? – напряженно спросила я. – Вы как-то неопределенно хмыкнули. – Все хорошо, – ответил он. – Хотя я рассчитывал, что регенерация будет быстрее. Озадаченная, я высвободилась из его пальцев и уставилась на ладонь. Царапины действительно затягивались намного быстрее, чем им следовало бы. – Не так уж и плохо, – решил за меня Барон. – Можешь не благодарить. Как будто я собиралась. Сегодня мне было совсем не до благодарностей. – А я точно человек? – спросила я с оправданным сомнением. – Мы же это уже обсуждали, – проворчал Барон. – Я просто разделил с тобой свою жизнь. Просто, надо же… Какое-то время я еще разглядывала ладонь, Барон меня не торопил, стоял сзади и ждал, когда я отомру. – Ну и не страшно, – наконец решила я. – А значит ли это, что вы теперь не можете мною питаться? За спиной воцарилась потрясенная тишина. Я медленно обернулась и столкнулась с задумчивым взглядом Барона. – Об этом я не подумал. – Значит, не сможете? – Я воспрянула духом и почувствовала, как начинаю радоваться жизни. Высший моей радости не разделял, он был озадачен. – Только не кусайся, – велел Барон, склоняясь ко мне. – Не… – Я хотела возмутиться, но кто бы позволил. Прижавшись к моим губам, Барон попробовал сделать маленький глоток, потянул мою жизненную силу и пораженно замер – она не поддавалась. Вытянуть из меня ему удалось лишь тихое, торжествующее хихиканье. Когда Барон отстранился с непередаваемым выражением лица, я не придумала ничего лучше сочувствующего похлопывания по плечу. – Вы не расстраивайтесь. Хотите, я вас так накормлю? У нас еще пирожки остались. И даже запеченный картофель. Будете? Он проворчал что-то непонятное, но согласное и отступил, пропуская меня к плите. Я была несъедобна и довольна жизнью. Барон задумчив и тих. Некоторое время. – Что ты планируешь делать дальше? – спросил он, когда я поставила перед ним тарелку с золотистыми ломтиками картофеля, щедро сдобренного укропом, а сама села напротив. Я пригладила взъерошенные волосы, поплотнее закуталась в шаль и угрюмо призналась: – Не знаю. Улиса хочет продать свой дом и уехать, она ведьма сильная, ее любой круг примет. А я еще не решила, как мне быть. – Я вздохнула, подперла щеку ладонью и увлеченно соскабливала мягкую черную корку со старой столешницы, обнажая светлую древесину. – Это очень сложно. Я не хочу продавать магазин, но и жить тут дальше, встречать каждый день на улицах тех, кто пытался меня сжечь… Передернув плечами, я замолчала. – Я всегда могу их выпить. – Барон подцепил на вилку первый картофельный ломтик, критически его осмотрел и остался доволен увиденным. – Спасибо, не нужно, – поспешно отказалась я. Он не стал настаивать. – Если желаешь, можешь погостить у меня. Лет через сто все, кто тебя обидел, будут мертвы. Тогда и вернешься в свой магазин… если захочешь. – Даже если я доживу, к тому времени мой магазин уже отберут за долги. – Доживешь, – со странной улыбкой пообещал он. – Долги? – Кредит, – односложно ответила я. Барона мои трудности не впечатлили. – Я выплачу, – щедро предложил он. – Тебе же нравится этот магазин. – Я не возьму ваши деньги, – мрачно сказала я. – Зато банковский работник возьмет с удовольствием, – заметил он и, не дав мне возмутиться, пригрозил: – Или ты примешь мою помощь, или твой долг выплатит город. Скажем, за неоценимый вклад в расследование и спасение множества жизней. Уж градоправитель точно не посмеет со мной спорить. – Барон, – начала я, но под взглядом Высшего сдулась и решила отложить эту проблему до лучших времен, когда у меня будут силы на долгие споры. Вместо этого спросила: – Барон… а имя у вас есть? – Есть, – медленно кивнул он, удивленный такой резкой сменой темы разговора. – Полуночный Барон. – Нет, обычное, нормальное имя… – Я с сомнением посмотрела на него. – Было же у вас оно раньше? Как вас звали? Барон неопределенно повел плечами. – Молох. – Молох… – задумчиво повторила я, пробуя имя на вкус. – Так звали меня драконы. – Он странно улыбнулся. – Молох, что значит Сокрушитель. Во времена войны Древних Богов я был весьма неплох. – Сокрушитель – звучит слишком уж воинственно, – проворчала я. – Полагаешь, Полуночный Барон лучше? Это имя мне дали люди. – Потому что вы приходили в полночь и могли уничтожить целую деревню… – У меня бывало дурное настроение, – попытался оправдаться он. – Случалось подобное нечасто. – Достаточно часто, чтобы о вас пошли слухи, постепенно превратившиеся в страшные легенды. Никакого раскаяния он не испытывал. По вечно бледному лицу Барона расплылась самодовольная улыбка. – Я все еще хорош, – сказал он. – Мне звать вас Молох? – Нет, – помрачнел Высший. Имя это явно бередило старые раны. Возможно, потому он с такой охотой и ухватился за людские трусливые сплетни, легко согласившись стать Бароном – лишь бы не быть больше Сокрушителем. – Бароном вас звать тоже странно. У всех должно быть имя… Вы вот даже мое запомнили. Он поморщился: – О чем вскоре, полагаю, буду жалеть. – Как мне вас звать? – повторила я, проигнорировав его колкость. – Решай сама, – проворчал Барон. – Первое имя мне дали драконы, второе люди. Пусть это будет твоим. Обещаю носить его до скончания времен.