– Но тогда как эта штука оказалась в морозилке? – спросила миссис Пимм. – В морозилке?! – удивилась Майя. Только теперь она обратила внимание, что у Джека прибавилось блеска за счёт покрывавшего его льда. – Это негигиенично! – продолжала возмущаться буфетчица. – Нам может влететь от начальства! Откуда мы знаем, где эта вещь валялась? И что это вообще такое? Какой-то жуткий уродец! – Вот, слышала? – обратилась Карла к подруге. – Уродец! – Да хватит тебе, – отмахнулась Майя. – Спасибо, миссис Пимм. Извините, что так вышло. Миссис Пимм с явным облегчением избавилась от куклы. – А чьё это пальто? – Теперь буфетчица держала в руках серебристое пальто с отделанным мехом капюшоном. – Впервые такое вижу, миссис Пимм, – выпалила Майя и тут же почувствовала, что не уверена в своих словах. – Тогда я оставлю его у секретаря, – решила миссис Пимм. – Вам в любом случае уже пора. Все ушли, вы последние остались. Майе снова пришлось положить куклу на стол. Она была слишком холодной, чтобы держать её в руках. У девочки закололо пальцы. – Вот, видишь – никто из нас не брал твою дурацкую куклу, – упрекнула подругу Карла. – Извиниться не хочешь? – А в морозилку он как попал? – Майя явно не собиралась уступать. – Сам, что ли, забрался? – Слушай, может пойдём? – предложила Карла. – Я с голоду умираю. – Постойте! – воскликнул Джейсон. – Куда он делся? – Кто делся? – удивился Томас. – Да кукла! – ответил Джейсон. – Ледяной Джек! Только что лежал вот тут, и теперь его нет. Вдруг Майя краем глаза заметила в дальнем конце комнаты какое-то движение. Она сама не была уверена, что именно она видит, но её это забавляло. Как-то странно двигалась эта штука. Метнётся и замрёт, метнётся и замрёт. Ей пришлось напрячься, чтобы сфокусировать взгляд. Девочка почувствовала себя словно внутри падающего лифта, когда поняла, что смотрит, как двигается кукла – Ледяной Джек. Он перемещался рывками, дико размахивая руками. За ним тянулся след искорок, слетавших с концов его острых ногтей. Вскоре угол комнаты засверкал от инея: изморозь поднималась по стене, рисуя изящные узоры. – Что это такое? – вырвалось у Карлы, когда Джек выскочил из-под стола. – Как эта штука движется? – недоумевал Джейсон. – Без понятия, – сказала Майя. – Но выяснять это мы явно будем не здесь. – Держать в тепле! – воскликнула Карла. – Теперь понятно? Кукле нельзя охлаждаться. А он охладился. – Ты к чему это, Карла? – сердито осведомилась Майя. – Потому что холод его оживил! – объяснила подруга. В этот момент Ледяной Джек прыгнул на новогоднюю ёлку и опрокинул её вместе с горевшими свечками. – Ничего себе! – вырвалось у Томаса. Раздался шелест и треск, и ёлка моментально загорелась, а с ней и куча бутафорских подарков. Друзья не сразу пришли в себя от неожиданности. Первым отреагировал Джейсон и закричал что было сил: – Пожар! Заработали противопожарные разбрызгиватели, и всё вокруг – включая самих ребят – моментально вымокло. Карла внезапно расхохоталась. И очень скоро замолкла. Кукла по-обезьяньи двигалась к ним, опираясь на руки, так что длинные ногти со скрипом царапали пол. И всё, к чему прикасался Ледяной Джек, покрывалось сверкающим льдом. Он пустился в пляс по комнате, насылая стужу. Даже вода из разбрызгивателей замёрзла и свисала каскадами мелких сосулек. Ледяной Джек не спеша двигался к четырём друзьям. И без того широкая ухмылка расползлась от уха до уха, а зубы сверкали, как острые сосульки. Кукла и сама успела покрыться изморозью – тончайшей паутиной ледяных иголок. Друзья стояли, словно примороженные к месту, не в силах помешать Джеку подбираться всё ближе и ближе. Майя почувствовала, как длинные ногти цепляются за её одежду, как они касаются лица и шеи. Она открыла рот, чтобы закричать, но холод сковал язык и губы, не позволяя издать ни звука. * * * Внезапно Майя вернулась в безопасность и тепло библиотеки. Однако сердце всё ещё готово было выскочить из груди. Она задыхалась. Она не могла говорить. Она была в ужасе от своей собственной истории. – Ты в порядке? – спросил мистер Кумор. – Что? – Майя с трудом приходила в себя. – Кто? Я? Ну да. Я в порядке. Однако она вовсе не была в порядке. Наверное, такое бывает, когда сходят с ума. Как рассказанная история могла стать настолько реальной? Что с нею творится? Зима, сидевшая рядом с Майей, продолжала прилежно писать, молча улыбаясь. И что-то в её улыбке очень не нравилось Майе. Как будто она втайне над всеми смеётся. – Постой-ка, – воскликнула Майя. – Это же была ты! – Я? – удивилась Зима. – Ну да, – продолжала девочка. – Там было твоё пальто. И это ты спрятала куклу в морозилку! – Я спрятала куклу в морозилку? – переспросила Зима. – В твоей истории? Майя сообразила, как глупо это звучит. И в то же время она не могла отделаться от мысли, что Зима каким-то образом ухитрилась пробраться во все рассказанные истории. – Итак, я думаю, все согласятся, что мы услышали ещё одну замечательную историю, – подвёл итог мистер Кумор. Он посмотрел на часы и добавил: – Похоже, на сегодня всё. Увы, наше время истекло. Вы все молодцы. Надеюсь, что те, кто не успел прочесть сегодня свои истории, получат шанс поделиться ими в следующий раз, если захотят. Наверняка мисс Миллер будет рада их услышать. Зима проигнорировала мистера Кумора и встала, держа в руках пачку листков. – Моя история о том, что было здесь прежде, чем построили школу, – сказала она. «Да что же это творится? – недоумевала Майя. – Почему Зима позволяет себе делать всё, что захочет?» – Сэр, – попыталась возразить Майя, – вы говорили, что действие должно происходить в наши дни. А она собралась рассказать о чём-то в прошлом. Зима лишь презрительно улыбнулась ей и начала читать. – Когда-то на этом месте стояла деревушка. Это было давным-давно. В эпоху лесов и лошадей. Задолго до того, как здесь появились вы или этот город. Майя состроила сердитую гримасу. Да кому есть дело до того, что было так давно? Она просто хотела пойти домой. Но, как и в случаях с другими историями, девочка вдруг почувствовала, что переносится в прошлое, стоило только Зиме начать рассказ. Глава 6 Зима Деревушка была крошечная – всего лишь несколько жалких хижин да ферм. Однако место было счастливое. Крестьяне привыкли к суровым зимам и воспринимали их как часть своей жизни. Зима даже могла быть красивой. В это время так уютно собраться семьёй вокруг очага. Родители рассказывали истории про Ледяного Джека, а дети лепили снеговиков. Болота, разлившиеся в осеннюю распутицу, успевали замёрзнуть, и ребятня подбивала друг друга заходить как можно дальше по хрупкому льду. Но эта зима была другой. Она выдалась холоднее любой зимы, какую могли припомнить жители деревни, и казалось, что ей не будет конца. Крестьяне уже думали, что настал конец света. И для некоторых из них так и было. Дни шли, а небо оставалось мрачным и пасмурным. Холод стоял лютый. Посевы замёрзли на корню, и урожай погиб. Земля затвердела, как железо. Люди и животные жались друг к другу в поисках тепла. Многие замёрзли до смерти. Земля была слишком твёрдой, чтобы хоронить умерших, и тела просто складывали рядами – холод не позволял им разлагаться. «Совсем как в морозилке», – пошутила Зима. «Это не повод для шуток», – подумала Майя, полностью погрузившаяся в историю. Она как наяву видела пригоршню жалких деревянных хижин: соломенные крыши просели под грузом снега, и с них свисали сосульки. А вокруг бескрайние пустоши стылых болот, простиравшихся до затянутого дымкой горизонта. – Крестьяне уже совсем отчаялись дождаться возвращения солнца. Неужели их за что-то наказывают? И они стали искать виноватого в своих бедах.