— Бог с ним, Фаркрафт. Конечно, я не позволил ему совершить кражу, но и сажать его в тюрьму тоже не собирался. — Как бы я хотел дать ему пинка на прощание, чтобы он, сарделька вареная, усвоил наконец что воровать нехорошо... В спокойном голосе этого человека чувствовалась внутренняя сила. «Как у тигра, повелителя джунглей», — невольно подумал инспектор. — Ты действительно этого хочешь? — Гэлбрайт сделал вид, что принял эти слова за чистую монету. — Я пошутил, — Фаркрафт сразу расслабился. Выходя из прохладного помещения продуктового магазина, Гэлбрайт не смог удержаться от взгляда на продавца. У парня за кассовым аппаратом было выражение лица, чем-то похожее на то, которое бывает у зрителя в кинотеатре, когда на экране происходит что-то остросюжетное. Очевидно, он никогда раньше не был свидетелем того, как магазинный вор получает по заслугам... — Взгляни на это! — вдруг услышал он голос своего друга Фаркрафт вытащил из кармана газету и протянул ее Гэлбрайту, который немедленно взял ее в руки. — Зачем ты мне показываешь... — инспектор вопросительно посмотрел на него. — ...самые свежие новости! — перебил его Фаркрафт. — Не моргай глазами, прочти что, и все будет ясно. Гэлбрайт бегло просмотрел текст. Представленная с характерным журналистским пафосом история об аварии, после которой тяжелораненая жертва была доставлена в больницу, не произвела на мужчину никакого впечатления. — Кто-то разбил свою машину, что такого необычного? — спросил инспектор, поднимая слегка разочарованные глаза на своего друга. — А ты только взгляни на его фамилию, — Фаркрафт ткнул пальцем в газету Гэлбрайт прочитал его чуть внимательнее. Жертвой оказался аптекарь, фамилия которого всего на две буквы отличается от названия некоего английского города... — Да какая мне разница? Я никогда не встречал этого человека. — Но я-то его знаю. Не по-дружески, конечно, но по долгу службы. Ты помнишь как два года назад я ездил за город, чтобы задержать одного инфантильного чудака? — Хм... Я кое-что припоминаю. Ты тогда сказал мне, что дело было довольно грязным. — А каким еще может быть дело, в котором замешан маленький ребёнок? И Гэлбрайт вспомнил. Да, был случай, в их полицейское управление поступила жалоба из пригорода о том, что сосед некоего фармацевта подозревается в домогательствах к его несовершеннолетней дочери. Они послали туда фургон с пятью полицейскими и назначили на это дело инспектора Фаркрафта, с которым у него сейчас был этот разговор... — Ну да, ублюдка задержали, и что с того? — Гэлбрайт все еще не мог понять, чему так радуется его друг. — Мне просто кажется странным, что через некоторое время после этого случая с отцом этой девочки произошел несчастный случай. — А, ты снова увлекаешься мистикой. Ты как-то сказал, что есть какой-то дух... — Дух Возмездия, да, — кивнул его друг. — Но я думаю, тебе следует навестить этого джентльмена. — Ты хочешь, чтобы я бросил все свои дела и поехал в больницу? — Не ври, последнюю неделю ты ничем не был занят, — справедливо заметил Фаркрафт. Гэлбрайту пришлось согласиться с этим утверждением. — Ладно, ладно, по старой дружбе... Но позволь мне спросить, какая тебе польза от того, что я расскажу по возвращению? — Польза? Честно говоря, я сам этого не очень понимаю. Знаешь, у меня такое чувство в сердце... Фаркрафт, не сумев выразить свои мысли в понятной другу форме, пожал ему руку и, сказав на прощание «Ни пуха ни пера!», перешел дорогу и зашел в небольшое кафе — видимо, хотел освежить пересохшее от волнения горло. А Гэлбрайт, послав ему взгляд, полный недоумения, встал спиной к стене продуктового магазина и принялся внимательно изучать газету. Изучив заметку об аварии, он запомнил адрес больницы, куда была доставлена жертва, и выехал на оживленное шоссе. Гэлбрайт задумался о том, что вызвало беспокойство Фаркрафта. Он воспринял слова своего друга о некоем духе мести как мистическую чушь, в которую сам бы никогда не поверил. Здесь явно происходит что-то еще... Вскоре Гэлбрайт решил, что лучше не ломать голову над тем, что находится за пределами его понимания. Он просто сказал себе, что, возможно, у него просто нет необходимой информации, и именно из этого обстоятельства проистекает ореол таинственности. Поэтому, не зная, что еще предпринять, инспектор решил завязать разговор с таксистом, но из этого мало что вышло, потому что водитель, с которым он столкнулся, был несколько мрачен и не особенно горел желанием общаться с пассажиром. Поэтому Гэлбрайт, который в ответ на свой наводящий вопрос о погоде получил лишь сухое «Я жив, и это главное», решил, что лучше будет просто посмотреть в окно. Наконец, машина доставила инспектора в Портлендский адвентистский медицинский центр, где находился фармацевт, пострадавший в утренней аварии. Гэлбрайт расплатился с таксистом и направился к парадным дверям больницы. К нему тут же подбежала женщина, одетая в форму сестры милосердия. — Сестра, вы не знаете, куда поместили мистера по фамилии Йонс? — инспектор повернулся к ней. — Вы имеете в виду того, который пострадал в аварии сегодня утром? — спросила женщина. — Да, конечно, — нетерпеливо сказал Гэлбрайт — Его определили в хирургическое отделение, это на втором этаже.