Инспектор выпрямил спину и задумался, что делать дальше. Малышка, рассказав ему все, что знала, теперь просто стояла неподвижно и хлопала своими длинными ресницами. — У тебя есть родственники в центре? — осенило Гэлбрайта. — Родственники? — Делия, казалось, не поняла, что ей сказали. — Ну, дядя, тетя, бабушка... — начал перечислять он. — У меня есть только папа и мама, — резко перебила его девочка. — Отныне только папа... — мрачно сказал инспектор — Кстати, когда он вернётся? — ребенок немного оживился — Он болен, ему нужно подлечиться, — уклонился Гэлбрайт от прямого ответа. На самом деле, это была чистая правда, ведь сам Гэлбрайт не слышал новостей из адвентистского медицинского центра, поэтому он полагал, что её отец уже был на пути к выздоровлению. — И когда он поправится? — Продолжала спрашивать Делия — Я не могу сказать, болезнь у него очень серьезная, — прохрипел он. Инспектор подумал, куда еще можно было бы пристроить девочку, чтобы присматривать за ней. Они не могут оставить Делию одну в этом доме, где на ее глазах умер близкий ей человек. Не зная, что делать, инспектор ухватился за последнюю представившуюся ему возможность. — У тебя есть близкие друзья или одноклассники? — он повернулся к Делии. По какой-то причине этот вопрос смутил девочку. Ее щеки покраснели, и она опустила глаза. Гэлбрайт не был психологом, но такая реакция навела его на мысль, что девочка явно влюблена в одного из своих школьных товарищей. Наконец она решилась ответить. — Нет, — коротко и четко ответила девочка. — Совсем никаких? Ладно, не близких, просто знакомых? — Ну правда нет! Лицо Делии внезапно заострилось и приняло выражение недовольства. Она даже топнула ножкой, отчего Гэлбрайт сделал шаг назад. — Хорошо, Делия, я понял, — успокаивающим тоном ответил он. Затем инспектор вытянулся во весь рост и повернулся к доктору: — Дела плохи. Видимо, в это дело придется подключить органы опеки. — Не смотри на мир так мрачно, — без тени грусти ответил доктор. — Мы еще не отправляли запрос на поиск её родственников. Молодая леди, возможно, не знала двоюродных братьев и сестер своих родителей в лицо, но это не значит, что она одна в этом мире. — Ты оптимист, Мэтт, мне это в тебе всегда нравилось, но тут такой случай... — Ещё не все потеряно, господин инспектор. — Как хочешь. Но все же, куда нам её поместить до выяснения обстоятельств? — Ты можешь поговорить с той женщиной, свидетельницей. Мне показалось, что они с девочкой хорошо знали друг друга. «Хорошая идея», — подумал Гэлбрайт, — «Но куда она делась?». Инспектор подошел к выходу из дома и крикнул молодому сержанту, стоявшему во дворе у ворот: — Сержант Соссюр, вы не знаете, куда пошла та женщина? — Какая именно, господин инспектор? — Ну, с платком на голове... — Вы имеете в виду Эльзебет Розелье? Она вышла за ворота, и её след простыл. — Да, лучше и быть не может... Гэлбрайт обернулся, но Делии в холле не было. — Мэтт, где ребёнок? — спросил он доктора.