— Такое чувство, что вы ясновидящий, мистер, — донесся из кухни голос доктора. Гэлбрайт заглянул внутрь — Бэйзлард, гремя тарелками, доставал пачку чая с верхней полки буфета. — В самом деле, не нужно комплиментов. Кого оперировали? — Ах, пустяки. Так, маленькая, незначительная штучка, — отмахнулся доктор, ставя чайник под проточную воду. «Незначительная, ну конечно, — подумал Гэлбрайт. — Прервал жизнь маленькой девочки, которая еще даже толком не познала этой жизни...» — Чем вы занимались раньше? — инспектор понял, что Бэйзлард не узнал в нем того маленького мальчика из Глостера. — Ну, я делал всевозможные операции, — довольно охотно ответил собеседник — В Америке? — Поинтересовался Гэлбрайт — И в Америке, и в Англии, где, собственно, я и родился, — продолжил врач. — Хорошо, — сухо ответил инспектор Чайник постепенно начинал нагреваться. Взглянув на плиту, доктор направился к буфету. — Так вы пьете чай со сладостями или просто так? — спросил он гостя. Гэлбрайт хотел согласиться с последней фразой, но я подумал, что будет лучше, если Бэйзлард задержится еще немного. — Я люблю мармелад, — солгал он. — У вас не найдется пара кусочков? — Хм... Я постараюсь выполнить вашу просьбу, — открыв дверь, доктор начал рыться в серванте. Стараясь не шаркнуть ногами, инспектор тихо выскользнул в коридор и, увидев открытую дверь кабинета, заглянул внутрь. Его внимание сразу привлек высокий письменный стол, на котором стояла ваза с желтыми астрами. Рядом с ней лежали маленькие листки бумаги, исписанные черными цифрами. На самом верхнем из них были видны пометки, сделанные красным карандашом. И тут на инспектора, казалось, снизошло озарение. Он подошел к столу и выдвинул нижний ящик. Там, среди каких-то карт и машинописных листов, была фотография, которую Гэлбрайт немедленно схватил в руки. На пожелтевшей черно-белой фотографии был изображен невероятно тощий мужчина с непропорционально большой, гладко выбритой головой, одетый в смирительную рубашку. Он улыбнулся фотографу беззубой улыбкой, опираясь левой рукой на больничную койку. Перевернув фотографию, Гэлбрайт прочитал текст, написанный черными чернилами: «Дункан (рак мозга), 1967». — Это определенно один и тот же человек, — еле слышно произнес инспектор. Он сам не понимал, о ком говорит — о самом докторе или о его давно похороненном пациенте. Но это свидетельство окончательно подтвердило, что Гэлбрайт был на правильном пути. Внезапно сзади послышался громкий топот. Он обернулся — на пороге стоял доктор Бэйзлард. Его грудь тряслась под костюмом, а лицо исказила гримаса ярости. Казалось, его глаза пытались пронзить гостя насквозь. Но инспектор не пал духом — напротив, состояние, в котором сейчас находился доктор, настроило его на решительный лад. Гэлбрайт выпрямился, выпятил грудь и гордо вздернул подбородок. — Вы убили этого дровосека двадцать четыре года назад, — начал он торжественным тоном. — А сегодня утром под вашим скальпелем оказалась маленькая девочка. Она шла навстречу своей судьбе, могла изменить ход истории, но, к сожалению... Инспектор не успел закончить свою насыщенную эмоциями речь. — Чего ты хочешь от меня, червяк? Признания? — старик закричал так громко, что Гэлбрайт от неожиданности отскочил в сторону. — Держи своё признание! И в эту самую секунду Бэйзлард подбежал к письменному столу. Гэлбрайт приготовился дать отпор, но доктор просто выдвинул верхний ящик стола и, достав стопку бумаг, подбросил их в воздух. Листы разлетелись по комнате и медленно упали на пол. Инспектор подавил желание схватить их и посмотреть, что на них написано. — Я распоряжался их душами подобно Богу, потому что мне хотелось так сделать, понимаешь?! — хозяин квартиры продолжал кричать фальцетом. Выкрикнув эти слова, доктор Бэйзлард достал из кармана маленький флакончик с желтой жидкостью и начал отвинчивать стеклянную пробку. — Только не подходи ко мне, ты, тварь дрожащая! — сказал он, понизив голос и растягивая слова. После этого он запрокинул голову, выплеснув все содержимое флакона себе в горло. Гэлбрайт невольно забеспокоился — тело доктора задрожало, по нему прошла волна дрожи, но он, казалось, даже не заметил этого. — Ты не уходишь?! Убирайся отсюда, быстро! — крикнул он с отвращением. Как ни странно, после этих слов Бэйзлард, схватив портфель, лежавший рядом с дверью, сам вышел из квартиры. Инспектор, продолжая стоять у стола, услышал громкий топот доктора, доносившийся с лестницы. Подождав, пока хлопнет входная дверь, Гэлбрайт наконец решил убраться отсюда. Его дальнейшие действия были крайне непрофессиональными — он не провел обыск и даже не закрыл за собой дверь уже покинутой квартиры. Вспомнив фразу доктора «В Англию, по делам», инспектор давно понял, что их встреча произошла по счастливому стечению обстоятельств — если бы Гэлбрайт опоздал хотя бы на минуту, Бэйзлард давно бы уехал в участок. Спустившись вниз, Гэлбрайт огляделся — как он и предполагал, доктор давным-давно исчез. Инспектор поймал такси, и через некоторое время его высадили прямо у входа в полицейское управление. Выходя из машины, он заметил стоявшего у скамейки молодого сержанта Соссюра, который вел оживленную беседу с пожилым джентльменом в пальто, из-под которого выглядывал зеленоватый атласный жилет. Увидев Гэлбрайта, сержант прекратил дискуссию и уставился на него с некоторым любопытством. — Чем могу служить, господин инспектор? — вежливо спросил он его. — Дело вот в чем, один гражданин из Португалии, — сержант кивнул на джентльмена в пальто, — в сопровождении трех своих друзей прибыл сюда и хочет срочно переговорить с нашим начальством... Сам гражданин Португалии в это время молча стоял рядом с Соссюром и сверлил Гэлбрайта пронзительным взглядом своих маленьких глазок. Его редкие седые волосы были тщательно зачесаны назад, а рот презрительно скривился, как будто он терпеть не мог находиться в компании американских полицейских. Инспектор, не сказав ни слова, прошел мимо них и шагнул в открытые двери отдела. — Но у них нет времени ждать, ибо они спешат попасть в аэропорт, — донесся до его ушей голос Соссюра. Инспектор, переступив порог, с удивлением обнаружил, что в тот момент в помещении полицейского управления было необычно много людей — несколько взрослых в штатском, подростки в спортивных костюмах и пожилые женщины в ярких платьях... Гэлбрайт, не останавливаясь, направился в кабинет господина главного инспектора Сеймура. Когда он поднялся на второй этаж и открыл дверь в свой кабинет, то оторвался от своих бумаг и, бросив равнодушный взгляд на гостя, сказал: — Что ж, Гэлбрайт, давайте посмотрим, чего вы там нарыли. Присаживайтесь, пожалуйста.