Сосредоточившись в своих мыслях на Джо, девочка невольно вспомнила, как ее мать изменила свое отношение к этому мужчине. Когда их семья впервые переехала в район Паркроуз, она с радостью завязала знакомство с соседом и сама, по собственной инициативе, потащила к нему в гости свою дочь. девочка, конечно, видела этого мужчину на улице до того вечера, и они даже встретились тогда глазами, но на самом деле, это не было предначертано судьбой и это даже нельзя было назвать любовью с первого взгляда — просто она, будучи восьмилетним ребенком, освоилась на новом месте и с любопытством изучала то, что ее окружало, в том числе людей. Больше всего девочку расстроило то, как лицемерно вела себя ее мамочка — сначала она весело болтала со своим соседом, ходила к нему в гости и гуляла с ним по деревне и в лесу, но стоило ей однажды обнаружить какое-то пятно на нижнем белье маленькой девочки (мама ничего не объясняла дочери по этому поводу.), как Джо пропал уже на следующий день, а ее мамочка с папочкой стали отзываться о нем в таких выражениях, что малышке стало совершенно ясно: ее родители специально выставляли Джо в самых темных тонах, чтобы он не выглядел таким мрачным. что она забывает думать о нем. Конечно, такая неосмотрительная тактика только усугубила тот факт, что девочка начала думать об этом мужчине чуть ли не каждый час — во всяком случае, не проходило и дня, когда она не думала о его собаке, его книгах, цитировала его великие жемчужины и так далее. Если поначалу это была просто детская реакция на внезапную разлуку с интересным собеседником, то со временем в глазах девочки образ Джо стал чем-то идеальным, чистым и святым — практически все, связанное с этим человеком, приобрело для нее почти религиозный смысл. Кроме того, вместе с личностью Джо девочка позаимствовал его взгляд на вещи, вкус к литературе и, самое главное, интерес к интеллектуальным беседам. Кто знает, может быть, все это было заложено в девочке от рождения, и именно жительница Портленда просто помогла ей раскрыть свою личность? В любом случае, этот переезд из мегаполиса в пригород навсегда изменил девочку — она стала гораздо более образованной и утонченной по натуре, чем раньше, и больше не выглядела маленькой дерзкой и негодяйкой — скорее милым, добрым и застенчивым ребенком. Как бы то ни было, лицемерие родителей возмущало ее до глубины души, а их постоянная ложь постоянно выводила девочку из себя, хотя на самом деле она сама была инициатором этого, потому что всегда спрашивала их о Джо, которого я постоянно рисовал в ее воображении... Книга Света Всплыло яркое воспоминание о том, как однажды дядя Джо обмолвился, что двадцать четвертое августа для него связано с днем смерти его матери, и поэтому он хотел бы отдать дань уважения покойной и посетить ее могилу. Маленькая девочка прекрасно помнила момент, когда ее собственная мама с радостью откликнулась на просьбу соседки, и утром того дня разбудила дочь как можно раньше, чтобы они могли сделать все необходимые приготовления — сначала быстро позавтракали, а потом начали одеваться. — Послушай, Делия, — весело сказала мама, примеряя дочери новый сарафан перед зеркалом. — В этом году, на твой день рождения, мы с папой приготовим тебе необычный подарок. Я уверен, он тебе понравится. — Какой подарок, мамочка? — спросила девочка, которой уже не терпелось поскорее покинуть дом. — Та, о которой ты даже не знаешь, — загадочно улыбнулась мама и тут же сменила тему. — Посмотри на себя в зеркало, дорогуша! Você é incrivelmente incrível! — воскликнула она по-португальски. Делия послушно уставилась на свое отражение. Действительно, сарафан был ей к лицу — легкий, кофейно-розового цвета, с короткими рукавами и вышивкой в виде розы на груди. Белая ажурная лента, опоясывающая талию, придавала всей фигурке малышки трогательную хрупкость. Делия не могла оторвать глаз от зеркала, и на ее щеках вспыхнул легкий румянец. Мама, стоявшая у нее за спиной, мило улыбнулась. — Вот, возьми, — она вдруг сунула девочке в руки букетик незабудок. — Почему? Я не... — оторвав взгляд от своего отражения, непонимающим тоном спросила Делия. — Не спорь со мной, — женщина приподняла бровь. — Мы идём на кладбище, неужто забыла? При слове «кладбище» девочка на мгновение упала духом и слегка побледнела, но уже через секунду к ней вернулось хорошее настроение — она вспомнила, что они пойдут не одни, а в сопровождении дяди Джо. — Что мне с ними делать, мамочка? — спросила она, глядя на букет цветов. — Тебе нужно будет положить их на могилу покойной мамы Джо... — начала объяснять мама. — Какой в этом смысл? — несколько резко перебила ее дочь. Женщина на мгновение опешила — казалось, она никогда не привыкнет к тому, что ее дочь, как и все дети, задает взрослым каверзные вопросы. Однако она тут же взяла себя в руки и добродушно улыбнулась малышке. — Когда ты возложишь цветы, — начала она, — то в следующем мире души твоих бабушки и дедушки будут с душой матери Джо всю вечность, чтобы защищать ее и заботиться о ее благополучии. Закончив речь, мать, не дожидаясь ответа, положила руку на плечо дочери и повела ее к выходу. Делия послушно пошла впереди, стараясь не выронить незабудки из рук. Ее мать последовала за ней, на ходу поправляя свою и без того идеально сидящую шляпку. Так они дошли до входной двери дома, поднялись на крыльцо и оказались на улице. Делия оглянулась, но мама молча подтолкнула ее вперед. Они вышли из ворот и пошли вдоль забора, окружавшего их участок. Дойдя до соседской калитки, мама остановилась и нажала на звонок. В этот самый момент до ушей Делии донесся лай Буффало, пса дяди Джо. Малышка слышала, как он прыгает по двору и бросается на забор, словно пытаясь перелезть через него. Она хорошо знала, что собака ее не тронет, но у нее все еще был некоторый страх перед Буйволами, поэтому Делия невольно встала позади матери и, закрыв лицо кучей, втянула свою маленькую головку в плечи. Мать, почувствовав страх дочери, успокаивающе погладила ее по густым черным волосам. После нескольких минут ожидания калитка открылась, и на улицу суетливым шагом выбежал высокий и стройный молодой человек в строгом черном костюме, белой рубашке и жаккардовом галстуке. На его лице было слегка испуганное и даже виноватое выражение — никто не мог понять почему. — Дядя Джо! — не скрывая своей радости, закричала Делия и выскочила из-за спины матери. Мужчина взглянул на девочку, словно не веря своим ушам, затем перевел взгляд на ее мать, затем быстро схватился за ручку калитки — Буффало уже готовился выпрыгнуть вслед за своим хозяином. Тяжелая деревянная дверь захлопнулась перед носом собаки, и дядя Джо, достав ключи из кармана куртки, начал запирать калитку. Делия молча наблюдала за ловкими движениями несколько нервных рук мужчины. Когда он наконец справился с замком, девочке вдруг нестерпимо захотелось, чтобы он заключил ее в объятия, и с мыслью об этом она подошла к нему и протянула руки, но Джо внезапно отстранился от девочки. — Простите, мадам, — обратился он к ее матери, — что заставил вас ждать меня! Делия, застывшая на одном месте с букетом незабудок в руках, не знала, как ей быть. Она была несколько обижена тем фактом, что дядя Джо по отношению к ней притворялся неприкасаемым, как будто она была не человеком, а каким-то надоедливым насекомым. Ей не приходило в голову, что эта отстраненность была вызвана общественными нормами, согласно которым мужчина не должен проявлять интереса к маленьким девочкам — по крайней мере, в плане физических контактов, что же касается простого, устного общения, то на этот вопрос не было ни одного однозначного ответа. Тем временем дядя Джо положил ключи от калитки в карман и, повернувшись к матери и дочери, дружелюбно кивнул им, как будто только что вспомнил об их существовании. Делия не ответила на его приветствие, но ее мать рассмеялась и протянула соседу руку. Малышка была немного тронута тем, как дядя Джо сердечно поприветствовал ее маму, но она так и не поняла, была ли это просто вежливость или что-то еще. В любом случае, у нее не было причин обижаться, потому что она сама была виновата в том, что сломя голову бросилась ему навстречу. На секунду она подумала о своем отце, который, если бы случайно оказался свидетелем этого зрелища, наверняка набросился бы на дядю Джо с кулаками. По ее спине пробежал холодок, но Делия тут же устыдилась своих мыслей, посчитав их дурным предзнаменованием. Кроме того, она, будучи верным потомком своей семьи, никогда не позволяла себе — по крайней мере, пыталась — плохо думать о своем отце. Делия верила, что папа никогда не стал бы ссориться по пустякам, особенно со своим соседом. Пожав друг другу руки, взрослые направились по дороге к месту захоронения. Делия, слегка обиженная тем фактом, что никто не обращал на нее никакого внимания, покрепче сжала в руке букетик незабудок и последовала за ними. дядя Джо шел медленно, грациозно переставляя ноги и почти не глядя по сторонам, вот почему весь его вид, казалось, говорил окружающим, что он в печали и что веселье от мирской суеты на него не распространяется. Мать Делии, напротив, двигалась быстро и энергично, ярко жестикулируя и слегка покачивая округлыми бедрами, скрытыми под черной тканью шелкового платья. Казалось, она не испытывала никаких угрызений совести за свое легкомысленное поведение, неуместное в такой торжественный час. Казалось, тот факт, что они направлялись в последний приют для умерших, был для нее просто поводом для разговора по душам. Предметом разговора взрослых была, как нетрудно было догадаться, личность самого дяди Джо — всю дорогу мама постоянно обращалась к нему с какими-то бездумными вопросами, на которые мужчина отвечал с большой готовностью. Звук его голоса вызвал у Делии неожиданное теплое чувство к нему. В нем было что-то такое, чего не было ни у одного другого мужчины, которого она знала, — ни у ее старого отца, которого она знала с детства, ни у кого-либо из его знакомых. Может быть, дело было в трогательно притворном бессилии дяди Джо, а может быть, в его мальчишеской застенчивости — по его внешнему виду можно было сделать вывод, что он, казалось, стеснялся раскрывать свое истинное лицо перед окружающими. Дядя Джо разговаривал с ее мамой на темы, которые были скучны для маленькой Делии, но тем не менее она слушала его с интересом, хотя и не понимала их смысла. — Почему вы выбрали такую непрестижную профессию? — почти игриво спросила его женщина — После смерти матери, — с некоторой грустью ответил мужчина, — мне нужно было погасить её долги. Мне пришлось продать почти все её вещи, и это был единственный доход в те злые дни. Он вздохнул. При взгляде на его лицо стало ясно, что для него это были действительно самые тяжелые времена.