При этих словах Гэлбрайт невольно открыл глаза. — Пожалуйста, не сквернословьте, — попытался он пристыдить мужчину. Но собеседник проигнорировал его слова. — На самой первой странице, самой первой! — словно зачитывая приговор перед залом суда, взволнованно продолжал таксист. — Взяв эту книгу в руки, я собирался получить пищу для размышлений, но её страницы встретили меня жаргоном невоспитанных подростков! Его пассажир, которого постепенно начинали забавлять эти крики, поднял глаза на водительское сиденье. — Можно подумать, — начал он спокойным тоном, — что вы ожидали от жанра мистического хоррора чего-то возвышенного и утонченного, — сказав это, инспектор зевнул и уставился в окно. — Ожидал? — крикнул водитель. — Это должно быть обычным положением дел! Вы знаете писателя по фамилии Лем? — он вдруг повернулся к пассажиру. — Лем... — задумчиво произнес Гэлбрайт. Он начал перебирать в уме имена всех тех писателей, которых ему доводилось читать в юности. Увы, никто с такой фамилией не приходил ему в голову. — Повторяю, вам что-нибудь говорит фамилия Лема? — глаза водителя несколько раз моргнули. «У него может даже случиться сердечный приступ», — подумал инспектор, и ему стало неловко. — Ну, — начал он, — я читал роман «Мотлис» писателя с такой фамилией, некоего Стейнара Лема. На самом деле это была ложь — он никогда не брал в руки такую книгу, он только видел ее название в одном из норвежских списков бестселлеров. Водитель снова повернулся к рулю. Недовольное фырканье, которое он издал, убедило Гэлбрайта в том, что старику в лучшем случае не понравился его ответ, а в худшем — был воспринят как оскорбление. Но в конце концов он прекратил литературные споры с пассажиром. По-видимому, тот факт, что инспектор знал тезку его любимого писателя, позволил таксисту проникнуться к нему некоторым уважением. Это подтверждал слегка оживленный вид мужчины, а также тот факт, что следующие пятнадцать минут поездки от лондонского аэропорта Хитроу до здания отеля «Стэйт оф Сноу Лэйк» прошли в полном молчании. Когда машина доставила инспектора полиции к месту назначения, таксист нажал на тормоз и высунулся из окна. После того как старик несколько секунд любовался двумя женщинами, идущими к нему, лицо его просветлело, и он торжествующе произнес: «Девяносто фунтов стерлингов». Его пассажир молча кивнул и достал деньги. — Вот и все, я привез вас в этот гадюшник! — сочувственным тоном произнес таксист после оплаты. — Вы что, жалеете меня? — весело спросил его Гэлбрайт, вытаскивая чемодан из машины. — Я бы так не сказал, но... — после паузы ответил мужчина, замолкнув на полуслове. Инспектор вышел из машины и собирался закрыть дверцу, но водитель, снова высунув голову из окна, посмотрел на него. — Если вам не понравится этот отель, то не сердитесь, что я привез вас сюда! — в его словах инспектор почувствовал мольбу. — Не думайте об этом! — еще веселее сказал Гэлбрайт. Он помахал водителю, который уже отъезжал. Затем повернулся на каблуках и, вздохнув, посмотрел на здание. Первое, что бросилось в глаза Гэлбрайту, была вывеска, висевшая над дверью — простая прямоугольная деревянная табличка, выкрашенная в белый цвет. На ней было написано толстыми красными буквами «Стэйт оф Сноу Лэйк». Турист из Портленда не мог отделаться от мысли, что этот знак, должно быть, принадлежал кисти ребенку владельца отеля — настолько неуклюжими были буквы. «Не самое удачное начало для сегодняшнего дня», — промелькнуло у него в голове. Гэлбрайт потянул дверь на себя и переступил порог. В прохладной зоне регистрации был только один человек — уже немолодой мужчина в поношенном сюртуке. Он стоял за непритязательного вида стойкой и со скукой смотрел, перебирая лежащие перед ним игральные карты. Однако при виде вошедшего Гэлбрайта он немедленно оставил это занятие и встал по стойке смирно перед гостем. — Доброе утро, и добро пожаловать в наш отель! — невероятно торжественным тоном крикнул администратор и отдал честь. Глядя на это, инспектор подумал, что этот человек, по-видимому, раньше служил в армии — в нем была какая-то прыть, которая могла быть отголоском молодых лет, проведенных на военном плацу. Непроизвольно рассматривая администратора, Гэлбрайт почти забыл о том, что ему нужно предоставить тому квитанцию о бронировании. С этой мыслью гость поставил чемодан на пол и достал бумажник. Когда старик в сюртуке взял маленький листок бумаги из рук Гэлбрайта и развернул его, в его глазах, казалось, зажегся озорной огонёк. Он принялся изучать этот невзрачный листок бумаги с таким любопытством, что инспектор невольно подумал, что там были указаны не какие-то скучные данные о номере и датах заезда, но вся его, Гэлбрайта, подноготная. Не хватало ещё, подумал он, чтобы администратор внезапно отказал ему в разрешении ему заселиться в отель. К счастью, это оказались лишь опасения. — Могу я взглянуть на ваши документы? — администратор посмотрел на Гэлбрайта. На сердце инспектора сразу полегчало. Он протянул мужчине свой синий с золотыми буквами паспорт, и администратор взял его в руки. Когда старик открыл его, в его глазах снова загорелись озорные огоньки. Администратор в сюртуке открыл первую страницу и, пробежавшись по ней глазами, внезапно повернулся к Гэлбрайту: — Да вы прямо как блудный сын! — сказал он, как будто сделал неожиданное открытие. — Стесняюсь спросить, что именно навело вас на такую мысль? — недоуменно переспросил инспектор. — Вы сменили место жительства на Америку, но теперь вернулись обратно в лоно своей родины! — продолжил администратор. Ах да, эта чертова графа «место рождения», чтобы она сгинула... Гэлбрайт начал подыскивать слова — он, конечно, понимал, что слова администратора отеля были всего лишь шуткой, но инспектору показалось, что лучше перестраховаться и объясниться с этим человеком, от которого будет зависеть, где он проведёт ночь в этой стране. — Видите ли, я просто не смог найти в Глостере работу по своей специальности, поэтому решил переехать за границу, — начал смущенно оправдываться Гэлбрайт. Только когда он это произнес, до него дошло, насколько глупым было это оправдание — в конце концов, если бы собеседник решил поинтересоваться, о какой «специальности» он вёл речь, тогда могло бы всплыть на поверхность, что Гэлбрайт на самом деле инспектор полиции, и тогда инкогнито бы рассыпалось на глазах. Но, к счастью для него, администратор отеля удовлетворился этим ответом, и, вернув паспорт владельцу, повернулся и начал рыться в шкафчиках в поисках ключа. Гэлбрайт, воспользовавшись тем, что старик повернулся к нему спиной, позволил себе вытереть пот, выступивший у него на лбу от волнения. — Вот, возьмите ваш ключ от номера, — обернулся к нему администратор. Инспектор принял из его рук невзрачный на вид ключ с брелком. Старик в сюртуке начал говорить что-то об особенностях проживания в их отеле, рассказал о графике уборки, смене полотенец и о многом другом, но Гэлбрайт, который чувствовал себя уставшим, проигнорировал его слова. Единственное, что он запомнил, это то, что, поскольку он снял «Рум Онли», то ему придется питаться за пределами отеля.