Джонни несколько секунд боролся с желанием приблизиться к Эстер, чтобы не смутить ее, но когда увидел ее полный невыразимых эмоций взгляд, наплевал на пустые условности. Джонни наклонился к лицу Эстер и страстно поцеловал. Это был упоительный, давно желанный поцелуй. Горячие губы Эстер беспорядочно блуждали по лицу Джонни, касаясь то уголков его полураскрытых губ, то подбородка, то щек. Он взял Эстер за тонкую шею и надавил на нее кончиками пальцев. На шее остался белый след, но тут же исчез. Наваждение, из-за которого Джонни несколько месяцев назад забыл о совести, пожертвовал дружбой, сидело рядом с ним и было полностью в его власти. Эстер не успевала вдыхать воздух. Джонни не колебался, когда с силой придавил тело девушки к дивану. Ее ноги, ее прекрасные длинные ноги, были не слишком тесно сжаты. Эстер подалась телом вперед, испытывая то же неистовое стремление к взаимному обладанию. Оно могло быть удовлетворено, только если бы каждый из них в самом деле впитал и вкусил каждую частицу напряженного и потяжелевшего тела друг друга. Джонни небрежно стянул с себя кардиган, накинутый на голое тело, и краешками губ улыбнулся. – Не бойся. Ты сама пожаловала в мое логово, – сказал он, оттягивая край футболки Эстер. – Теперь ты будешь растерзана. На этом диване. Джонни, не удержавшись, весело рассмеялся от пошлости, которую ляпнул. Эстер захихикала в ответ. Глаза ее приобрели невыразимый блеск и очарование, присущие только желанным женщинам. Елена Троянская была желанной женщиной – из-за нее разразилась целая война, за нее шли воевать сотни и тысячи мужчин. Ее красотой восхищаются до сих пор. Таких женщин любят и жаждут, но главное, жаждут их душу. Эстер впервые ощутила стойкую уверенность в том, что именно для этого мужчины она имеет огромное значение, он не захочет потерять ее. Эстер смотрела на безукоризненно красивое лицо Джонни и не думала. Не думала ни о последствиях, ни о болезни, ни о будущем, которое их ждет. Она была здесь и сейчас, растворилась в счастье, буквально затопившем ее. Разбушевавшуюся страсть, которая непременно перетекла бы в физическую близость, прервал звук торопливо сбегающих с лестницы ног. Эстер испуганно села, а Джонни недовольно обернул голову к источнику шума. – Твою мать, Джонни! – сказал мужчина, спотыкающийся о разбросанные вещи, через мгновение появившийся в поле зрения пары. – Нельзя так пить с покупателями. Нас когда-нибудь обворуют и поимеют. Что ты будешь говорить тогда? Мужчина с русыми, коротко стриженными волосами осекся, когда, поправив очки, заметил на диване постороннего человека – молодую красивую женщину. Эстер вопросительно посмотрела на Джонни. По пояс голый тучный мужчина с небольшим брюшком, в белых порванных носках и трусах стоял перед ними и с любопытством пялился на Эстер. Светлой кожи его, казалось, не хватало, чтобы обтянуть всю поверхность тела, и поэтому она выглядела тонкой и чувствительной. Голубые полупрозрачные глаза мужчины на удивление выражали тепло и располагали к себе с первой минуты. – Джонни? – тупо спросил он, сморщив отекший от насморка нос. – Кто это, Джонни? – Это Эстер. Девушка, о которой я тебе рассказывал. Эстер, это Милош, мой лучший друг, который притащился, как всегда, не вовремя. Милош быстро захлопал глазами и, ничуть не смущаясь, подошел к Эстер и горячо поприветствовал ее дружеским рукопожатием. – Да, да. Знаю, слышал. Так вот, значит, как выглядят музы, – сказал он, оголив ровный ряд зубов. – Простите, что помешал вашему… Творческому процессу. Я не ожидал застать здесь гостью. Эстер застенчиво улыбнулась и поправила волосы. – Ничего страшного. Рада знакомству, – сказала она. Джонни потянулся и громко зевнул. – Ты чего встал так рано? – спросил он Милоша, который начал озираться по сторонам. – Пора уходить. У нас сегодня важная встреча, если ты не забыл, – укоризненно отозвался Милош, продолжая пристально вглядываться во все предметы. – Что ты пытаешься найти? – полюбопытствовал Джонни. – Бумажку. Нам вчера оставили бумажку с номером телефона. Куда ты ее дел? Мне срочно нужно позвонить. – Не помню, – растерялся Джонни. – Здесь ужасный бардак. Дай мне несколько минут, я приберусь, и мы найдем то, что ты ищешь. – У меня нет времени. Я сейчас же поеду на место, а ты отправишь мне номер, как только найдешь бумажку. Это срочно, я думаю, ты понимаешь, Джонни? – заговорщическим тоном осведомился Милош, бросая на Джонни взгляд, исполненный многозначительными намеками. Джонни утвердительно кивнул, и тогда Милош обратился к Эстер: – Мне необходимо с тобой попрощаться, юная леди. Но не беспокойся, ты еще сможешь насладиться моим обществом и познакомиться со мной поближе. Правда ведь, Джонни? – спросил Милош, с ухмылкой поглядывая на озадаченного друга. – Да, конечно. Я пытаюсь вспомнить, куда заткнул этот чертов номер, – отозвался Джонни. – Буду рада встрече, – только и успела сказать Эстер вслед убежавшему в недра дома Милошу. Джонни быстро собирал одноразовые стаканы один в другой и выкидывал их в мусорный пакет. Потом принялся за бутылки. Эстер решила ему помочь. – Закончим, а потом сходим позавтракать. Ты ведь, наверное, голодна? – на секунду оторвавшись от поисков, участливо спросил Джонни. – Да, я с удовольствием поем. Не понимаю людей, которые с утра пьют только кофе. Около часа они наводили порядок в квартире. Джонни позволил Эстер помочь с уборкой в гостиной, но в комнаты ее не пустил. Там он прибирался сам. Милош за это время успел одеться. Он с озабоченным лицом шепотом что-то твердил Джонни перед выходом, но Эстер не расслышала ни единого слова. Выпроводив друга, Джонни настежь распахнул окна, чтобы проветрить помещение, и, уставший, плюхнулся на диван. – Расскажи мне о Милоше, – попросила Эстер, не скрывая праздного любопытства. – У него необычное имя для американца. – Потому что он не американец, – усмехнулся Джонни. – Он цыган. – Никогда не видела настоящих цыган, – задумчиво сказала Эстер, оправляя на себе одежду. – А как вы познакомились? – Это долгая история. Мы познакомились около десяти лет назад у Дайрона. Того чувака, который продал нам кокаин. Помнишь? – Угу. – Так вот, Милош тогда тоже торговал легкими наркотиками. Травой. А когда ему требовалось что-то другое, он покупал маленькие порции у Дайрона. Кокаин и прочее дерьмо для туристов. Так у нас завязалась дружба. – Ты не рассказал мне о том, какой Милош человек, но рассказал, чем он занимался в то время. Выходит, вас связала торговля наркотиками? – заметила Эстер. Джонни усмехнулся. – Конечно нет, – возразил он. – Он очень добрый, светлый чувак. С ним весело делать все – и в барах пить, и в церкви грехи отмаливать. Почти каждая наша встреча заканчивается невероятной историей. В последний раз Милош начал приставать к замужней женщине. Переспал с ней в том же баре, в тот же день. Я сидел за стойкой, когда заметил разъяренного мужчину, а потом услышал его разговор с друзьями. По описанию «этого ублюдка» я понял, что говорят о моем цыгане. Трое мужиков готовы были спустить с него шкуру, как только он высунется из туалета. Я позвонил Милошу и предупредил его. – Джонни рассмеялся. – Ты когда-нибудь видела, как из маленького окошка лезет женщина с пышной грудью и большой задницей? Она свалилась, как коровья туша, я чуть спину не надорвал, когда ее ловил. Второй этаж все-таки… – Это ужасно! – О нет, это надо было видеть! Я смеялся все время, пока пунцовый Милош, держащий ее за руки, не крикнул: «Я ее сейчас уроню!» Эстер подавила улыбку, вглядываясь в беспечное лицо Джонни. Радуется как ребенок. Потом она попросила показать комнату, в которой можно переодеться. Джонни проводил Эстер в свою спальню на втором этаже. Это была единственная комната здесь, но она была размером с зал! Еще одна лестница выходила на террасу. Огромные окна в большом количестве были распахнуты настежь. Много света! Нет, невероятно много света, так, что слепит глаза! Широкая, но все же изящная белая кровать стояла ближе к северной стене, а за ней высились стеллажи с одеждой. Выглаженные классические костюмы расположились вместе с черными майками, в которых Джонни неизменно любил ходить. В прозрачных выдвижных ящиках виднелась всевозможная обувь, чистая и блестящая, будто не ношенная ни разу. Ремни, аккуратно свернутые, разложены по местам рядом с галстуками и бабочками. И много джинсов. Неисчислимое количество черных джинсов. По правой стене от кровати висели узкие картины с изображениями людей. У них не было четких очертаний и даже лиц, но пропорции фигур были близки к женским – мягким, округлым и плавным. На длинной навесной тумбе под телевизором Эстер увидела небрежно брошенные книги – Гарольда Роббинса «Город греха» и Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». Она взяла одну из книг в руки и, немного повертев ее, положила на место. «Читает. Это хорошо», – подумала Эстер и натянуто улыбнулась. Во всем блеске щегольской спальни не было ничего, что могло бы напомнить ей о Джеке. Он всегда одевался невзрачно и практично. Но воспоминания о недавнем расставании были навязчивы, им не требовались особенные условия, чтобы врезаться в сознание, как заноза, и продолжать свербеть. С тупым чувством вины Эстер бесцельно бродила по комнате, пока не остановила взгляд на чемодане, который требовалось разобрать. Эстер переоделась в летнее белое платье, немного мятое, первое, что попало ей под руку. И стоило ей сесть на кровать, как одиночество тут же нарушил Джонни. Он с шумом ворвался в комнату, скользя черными ботинками по полу. Удивительно, как быстро восстановился его организм после вчерашней гулянки. – Я готов. Пойдем, – сказал Джонни и, схватив Эстер за руку, потащил ее к входной двери. Джонни быстро сбежал по лестнице, увлекая за собой Эстер, и выскочил на жаркую пустую улицу Лос-Анджелеса. Погода не переставала радовать. Полуденное тепло сменилось влажным зноем. Воздух потяжелел, стал липким и неприятно обволакивающим. Животные, вынужденные в это время находиться на улице, прятались под пальмовыми листьями и в клумбах с высокими цветами. Но даже в тени людям со слабым сердцем пришлось бы непросто – настолько жаркий день выдался сегодня. Джонни что-то весело мурлыкал под нос и выглядел совершенно довольным. – Куда мы идем? – хмурясь от яркого света, спросила Эстер. – В одно из моих любимых мест со свежими морепродуктами. Я хочу устриц. Больших свежих устриц с лимоном. Надеюсь, ты их любишь. – Не сильно. Но не переживай, я найду какую-нибудь жареную рыбу, – отрешенно сказала Эстер. Джонни кивнул, но замедлил шаг. – Ты грустная, – констатировал он и вовсе остановился. Джонни повернул Эстер к себе лицом и посмотрел ей в глаза. – Нет. Все, что ты сделала, – не ошибка. Ошибкой было бы, если бы ты не приехала. Я очень переживал, что тебе не хватит смелости. Эстер слабо улыбнулась в ответ, и Джонни продолжил уверенно шагать вперед. – Хочешь, я сделаю ради тебя что-нибудь сумасшедшее? – весело спросил он и испытующе посмотрел на Эстер. – Прыгнешь со скалы? – Нет. Лучше. – Только если мне не придется участвовать в этом лично. Джонни не дослушал условие, при котором ему позволялось совершить подвиг. Он добежал до кирпичной стены ближайшего дома, игнорируя сигналящие машины, и воровато осмотрелся по сторонам. Джонни легким движением закинул ногу на приколоченную к стене букву В, которая являлась частью названия магазина Bobby. Вертикальная вывеска позволила Джонни сделать и следующий шаг вверх, приняв на себя вес тела художника. Джонни, стараясь удерживать равновесие, медленно переставил ногу в О и, оттолкнувшись от нее посильнее, запрыгнул на балкончик первого этажа. О приняла основной удар на себя и, отцепившись от стены, с грохотом шлепнулась на тротуар. Джонни так крепко вцепился руками в чугунные столбики балкона, что кончики его пальцев побелели, он постарался подтянуть тело наверх. – Что ты делаешь? Что ты, черт возьми, делаешь? – снизу раздался нервный голос Эстер. Она подбежала к магазину и хмуро посмотрела на ноги Джонни, повисшие над входом в магазин. Рядом с Эстер собралась небольшая толпа студентов, проходящих мимо. Они отпускали веселые шутки про Джонни, а некоторые из молодых людей даже начали делать ставки, сможет ли Джонни вскарабкаться на балкон. – Дарю тебе впечатления, – напряженным от натуги голосом отозвался Джонни. Мышцы на его руках напряглись, а на лбу появилась испарина. Джонни выдохнул, собрал все имевшиеся в запасе силы и ухватился за перила, несмотря на то что руки его продолжали все время соскальзывать вниз. Джонни изогнул спину и наконец, коснувшись ногами бетонного пола, победоносно выпрямился и горделиво осмотрел собравшихся внизу людей. – Я дарю этот цветок тебе – девушке, которая не побоялась поступить безрассудно, но все же правильно, – громко сказал Джонни, бросая заговорщицкий взгляд на Эстер.