– Ах ты, грязная сука! – крикнул с тротуара сутулый парень и, вытащив пистолет, дрожащей рукой нацелился в меня. Герои многих книг и кино в последние мгновения перед смертью видят, как перед глазами проносится вся их жизнь. Я же видела только двух мерзких мальчишек, тщетно гнувших из себя гангстеров. Наверное, я бы сразу не поняла, если пуля, вылетевшая из пистолета, угодила бы в меня. Так сильно я верила в провидение, обещавшее мне счастье рядом с Джонни. Так сильно мне хотелось этого счастья. Дверь дома, на крыльце которого я спряталась, внезапно открылась. И первым, что я увидела, был ствол охотничьего ружья, выглянувшего наружу. – Парень, опусти пистолет, – грозно приказал голос из открытой двери. Сутулый стушевался, такого поворота событий он не ожидал, впрочем, как и я. Быстрым движением он перевел дуло пистолета на деда с ружьем и беспокойно проговорил: – Том, иди сюда, – подозвал он светленького друга. – Старик, нет проблем, мы уходим. Только не вызывай копов. – Я уже их вызвал. Если ты помнишь, сынок, я могу пристрелить вас здесь и сейчас за то, что вы находитесь на частной территории, и меня оправдают, – жестко и уверенно сказал старик. – Даю вам пять секунд, чтобы вы убрались с моего участка. Один, два… Парни бросились наутек в темноту. Понимаю их, старик выглядел суровым и бескомпромиссным. Я уставилась подросткам вслед и не могла отвести от их удаляющихся силуэтов взгляда. Опасность миновала, и теперь на меня напал ступор. – Ты в порядке? – участливо, но все еще строго спросил старик. Это был седовласый мужчина с густой растительностью на лице. Возможно, техасец со стальным характером и железными яйцами, который приехал навестить семью. Моя фантазия сама рисовала факты о нем, в достоверности которых стоит усомниться. Лицо его было худощавым и отекшим, а под глазами залегли темные мешки. Мужчина сосредоточенно смотрел на меня и, видимо, старался оценить мое состояние. – Все понятно, – будто подтвердил свои догадки он и, подхватив меня под локоть, повел к себе домой. История эта могла иметь печальный конец, если бы я попала не в те руки, но мне в очередной раз крупно повезло. Мужчина, Карл, напоил меня чаем с имбирным печеньем и вызвал такси до дома. Так, с минимальными потерями, я вернулась в наше с Джонни пристанище и там, изможденная ночными приключениями, повалилась на кровать. Я проспала крепким сном до самого утра, пока Джонни, как ни в чем не бывало вернувшись под утро, не завалился в тепло моих объятий. – Детка, я искал тебя всю ночь! Где ты была? – спросил Джонни, закидывая на меня ногу. Голос у него был тихий и размеренный. – Ты меня искал? – недоверчиво спросила я. – Конечно! Везде. – Я тоже тебя искала, – сонным голосом прошептала я. Джонни выглядел расстроенным. В глубине его глаз я смогла прочитать еле различимое чувство вины. Да, впервые я увидела, что Джонни гложет что-то, помимо него самого. Он никогда бы в этом не признался. Но мне показалось, что я правильно истолковала его мысли. – Иди сюда, – нежно сказала я. Я прижала голову Джонни к сердцу. Да, ты такой. Да, у тебя есть недостатки, но я дорожу тобой. Злость, страх, негодование в тот же миг рассеялись во мне. Я позабыла мерзкие лица подростков и старика, благодаря которому осталась невредима, я забыла причину, из-за которой выбежала сломя голову из бара. Забыла все дурное, как только макушка Джонни оказалась рядом с моими губами, как только почувствовала запах его волос, как только услышала биение его сердца. Тысячи и тысячи раз я прощала ему многое. Я переступала через себя и успокаивала растревоженную душу в одиночестве холодной спальни. Иногда ты не приходил домой по несколько дней. Тогда я принималась искать тебя. Я обзванивала наших друзей, звонила в бары, в которых ты чаще всего бывал, звонила в госпитали. Я не находила себе места. Я была в ужасе и каком-то слепом отчаянии. Иногда мне удавалось найти тебя у черта на куличках, в душном и противном месте, где ты выпивал с официантами и незнакомцами. Тогда я притаскивала тебя домой, стирала одежду и отпаивала горячими бульонами. Ты вел себя как ребенок. Я стала тебе матерью. Осознавали ли мы это? Вряд ли. Вторая ситуация, произошедшая целиком и полностью по твоей вине, случилась поздней ночью. Когда ты и Милош притащили в дом трех проституток. Тебе хотелось наставить их на истинный путь. Ты много говорил, объяснял, делился соображениями и опытом. Но проститутки были плохими слушателями, они вешались тебе на шею и хотели побыстрее отблагодарить за старания. Думаю, нотации были утомительны, но твое поведение еще более. Я проснулась, когда услышала развязный женский хохот и ваши голоса, доносящиеся из кухни. Уже предвкушая нечто неприятное, я нехотя отправилась посмотреть, что там происходит. Ты пребывал в хорошем расположении духа. Раскалывал комочки кокаина лезвием на поверхности стеклянного стола. Проститутки повисли на Милоше, позволяя ему лапать себя за груди. Я с трудом подавила в себе желание убить тебя на месте. Гнев перерос в ярость. Первой моей мыслью было – вышвырнуть вас всех из дома, второй – бросить в тебя что-нибудь тяжелое, третьей… Я подошла к столу и требовательно уставилась на вашу веселую компанию. Идея о том, как я должна поступить, так и не успела сформироваться в моем сознании. – Детка, ты пришла, – весело сказал ты, поднимая лицо от стола. – Я так по тебе соскучился. Иди ко мне. Я не двинулась с места и бросила на тебя испепеляющий тяжелый взгляд, полный напряжения и упрека. Так, Милош на секунду даже потерял интерес к груди, мелькавшей у его лица, и посмотрел на тебя в надежде, что ты сможешь объяснить происходящее. – Привет, принцесса, – сказал Милош совсем некстати. – Я тут девушек встретил. Правда хорошенькие? Я проигнорировала слова Милоша, и он тут же замолк. Ты бросил свое занятие, вдохнул поглубже кокаин, оставшийся на стенках твоего носа, и, неторопливо приблизившись, прошептал мне на ухо: – Это женщины Милоша. Он их оплатил. Я здесь ни при чем. Сейчас они уедут в отель. Я была в замешательстве. С одной стороны, я знала, что ты говоришь правду. И в целом могла отпустить эту ситуацию, наплевать на происходящее, вернуться в постель и заснуть. Я прекрасно понимала, что в таком состоянии с тобой разговаривать бесполезно. К тому же я была уверена, что другие женщины ничего не значат для тебя. Мне открылась какая-то странная истина, которую я не понимала и не принимала никогда. Да, они могут присутствовать в твоей жизни, но самое важное и главное, что ты остаешься со мной. Ты мой, и пока я ясно чувствую это, могу закрыть глаза на твои выходки. Я была готова сказать что-то вроде: «Как вы мне надоели!» – и уйти в спальню, но ситуацию усугубила самая молодая проститутка, не желавшая дождаться мирного решения вопроса. Она обняла тебя за талию и мило проворковала: – Я хотела провести эту ночь с тобой. Кто она? Почему она здесь? – спросила зеленоглазая блондинка с молочно-белой кожей, имея в виду меня. Ты приподнял брови и расширил глаза от удивления, но не успел ничего ответить, потому что я не сдержалась и влепила тебе смачную пощечину. Меня переполняли сожаление и тоска. Противоречивые ситуации повторялись раз за разом. Твои выходки приобретали все менее безобидную форму, и я, напуганная твоим поведением, теперь не знала, как себя вести, что делать, а главное, чаще и больше возвращалась к воспоминаниям о безоблачном прошлом, полном спокойного теплого счастья и мира. Мне захотелось вернуться в комнату и подумать над нашим будущим – может, пора перестать тешить себя пустыми иллюзиями? Я повернулась к компании спиной и толкнула дверь. Внезапно зеленоглазая жаба, не знаю, чем она руководствовалась в тот момент, набросилась на меня сзади и с криком «Не обижай его!» вцепилась мне в волосы. Я оторопела – сколько еще синонимов к слову «удивилась» мне придется найти, описывая нашу жизнь, – и, потеряв равновесие, чуть не грохнулась на пол вместе с сумасшедшей проституткой, вцепившейся в меня как энцефалитный клещ. Ты, ошарашенный неправдоподобностью момента, бросился мне на выручку – отодрал от меня чокнутую девицу и отбросил ее в руки к подоспевшему Милошу. Тот крепко сжал проститутку в объятиях и что-то зловеще зашипел ей на ухо. Я поднялась с пола и отряхнулась. Мои глаза метали искры, рот некрасиво искривился от злости. Взбалмошная проститутка была последней каплей моего терпения на сегодня. – Знаешь, Джонни, я жалею, что ушла от Джека к тебе, – ледяным тоном сказала я, отчетливо выговаривая каждое слово. Я старалась угодить в центр мишени, которой выступал ты. Мне хотелось сделать тебе больно сознательно. И это удалось. – Да. Я говорю правду, – продолжила я. – С Джеком мне было лучше! Ты никогда не сможешь заменить мне его. Мне виделся успех моей затеи. Ведь ты настолько эгоистичен, что не сможешь стерпеть подобного оскорбления. Предпочесть кого-то другого вместо тебя? Нет, такая реальность не может существовать в твоем мире. Ты и только ты центр мироздания, ты солнце, мой ненаглядный нарцисс, а я лишь планета, которой посчастливилось оказаться слишком близко к звезде и, конечно, сгореть. Ты мрачно оглядел всех и коротко сказал: – Оставьте нас. Милош, я позвоню. Милош проникся «семейной» драмой. Он торопливо собрал проституток в кучу и, извинившись передо мной, вышел за дверь с женщинами, прихватив с собой часть кокаина со стола. Я осталась на том же месте. Кровь в жилах бурлила. Я выпалила слова на эмоциях, которые ты, возможно, не сможешь переварить, а что еще хуже, будешь припоминать мне все время, пока мы будем вместе. – Это неправда, – серьезно сказал ты и сузил глаза, пытаясь прочитать мои мысли. – Правда. – Нет. – Правда! – крикнула я тебе в лицо. Прежде чем я успела сказать что-нибудь новое, ты поцеловал меня. Это было неожиданно, но необходимо. Твой поцелуй выступил для нас спасительным кругом, экстренной помощью. Все эмоции смешались. Гнев, любовь, страсть, ненависть – все на пределе, все на грани, как и заведено в нашей с тобой жизни. Вернувшись в реальность, я снова захотела тебя ударить за манипуляцию, к которой ты прибегнул. Это было нечестно. Я размахнулась, но ты успел поймать мою руку на лету. В твоих глазах я увидела давно знакомую эмоцию – пылкий азарт, грозивший со всей силой обрушиться на меня. Ты схватил меня за ноги и повалил на кухонный стол. Я больно укусила тебя за пальцы, когда они оказались в моем рту. – Ты больная! Мне было не до шуток. Между нами происходило что-то странное. Ты вел себя неадекватно, как будто находился в агонии. Я толкнула тебя ногой, чтобы ты отступил назад, и поднялась со стола. – Ты за кого меня принимаешь? – зло бросила я. – Ничего не перепутал? Шлюхи уже ушли – если поторопишься, сможешь их вернуть. Я схватила со стола яблоко и кинула его в тебя. – Я больше не могу жить так, как живешь ты! – крикнула я в отчаянии. Ты укоризненно помотал головой. – Больше так не делай, – строго сказал ты. – Ты и сама являешься частью моей жизни и, кстати, гармонично вписываешься в нее. Я достала из посудомойки чашку, бросила и ее в тебя, но промахнулась. Чашка пролетела в десяти сантиметрах от твоей головы и разбилась о стену. – Больше не хочу с тобой разговаривать! – крикнула я вдогонку. Ты пришел в бешенство. Я, как никто другой, могла вывести тебя из равновесия за долю секунды. Так вышло и сейчас. Ты направился ко мне, чтобы схватить до того, как я возьму в руки очередной предмет, способный расшибить тебе голову. – Не смей меня трогать! – крикнула я, подбегая к двери ванной. – Иди сюда! – кричал ты. – Не делай из меня злодея! Я хотела закрыться от тебя, но ты дернул ручку до того, как я успела повернуть хлипкий затвор замка. – Выйди! – строго приказала я. Мне становилось страшно. Твои глаза изменили цвет и стали практически черными. В такие моменты я боялась тебя. – Как минимум ты должна объяснить мне, что значат твои слова о Джеке! – разорался ты. – Как максимум – мне не нравится твой подход к решению проблем. Совсем не нравится, – задумавшись, добавил ты. Я мельком огляделась по сторонам и, обнаружив на столике вазу с цветами, вооружилась ею. – Я не должна отчитываться. – Что ты сказала?