В глубине души я надеялся, что это – тайное письмо от Алины, но вряд ли она стала бы писать на бумаге, скорее, нащелкала бы эсэмэску. …Когда я приехал на Новинский, Катьки дома не было – она брала у кого-то интервью, Витька слушал музыку у себя в комнате, и меня принимала мама. Мы сидели с ней в кабинете так же, как в тот вечер, когда я приехал за прадедовыми бумагами. Казалось, что это было очень давно. Тихо бормотало радио, мама вязала. Титаническая работа над Витькиным шарфом близилась к концу, на мой вкус, получалось очень симпатично. – Как твоя работа, сыночек? – спросила мама. – Ты имеешь в виду работу в редакции или работу над статьей? – уточнил я. – И то, и то… – Ну, в редакции все штатно, а вот со статьей… Тут я предвижу некоторые затруднения. – Почему? – мама подняла на меня глаза. – Не хватает информации? – О нет! Информации достаточно! – Так в чем же дело? – В осмыслении… Надо понять, что же это все значило и какие из этого следуют выводы. – Ну, с этим ты справишься, – уверенно произнесла мама и снова взялась за вязание. Несколько минут мы молчали. – Как ты думаешь, ма, почему прадед все-таки не уехал? – спросил я. – Куда не уехал? – Ну, за границу. В эмиграцию. Ведь он же был умный человек… – Не знаю, сыночек… Наверное, не во всем можно было сразу разобраться… – Но ведь Андрей Алексеевич и Сергей Алексеевич как-то сумели разобраться… – Возможно, Павел Алексеевич полагал, что все это не коснется его лично. Он был вне политики, он занимался наукой… – Да, и делал блестящую карьеру… Знаешь, даже из его коротенькой автобиографии видно, как он мечтал стать профессором. Мне кажется, ему нравилось быть известным и популярным… – И что в этом плохого? – Ничего… Но в результате он пропустил момент, когда можно еще было что-то изменить… – Что он, по-твоему, должен был изменить? Ведь в конечном счете ни с самим Павлом Алексеевичем, ни с нашей семьей ничего страшного не случилось. – Может быть, это просто везение? – Не забывай, что именно Павел Алексеевич во многом обеспечил нам ту жизнь, которую мы прожили. И это была не самая плохая жизнь. – Я помню об этом… Мама внимательно посмотрела на меня: – Ты чем-то озабочен? – Нет-нет, все в порядке. Катя сказала, что на мое имя пришло какое-то письмо… Мама отложила вязанье и встала. – По-моему, я положила его в ящик письменного стола… Да, вот оно! Мама отдала мне конверт, на котором красивым почерком с завитками было написано «Алексею Кораблеву», и вернулась в свое кресло. Я повертел конверт в руках, ни марки, ни штемпеля на нем не было. – А как оно к вам попало? – спросил я. – Хм, довольно любопытным образом, – сказала мама. – Несколько дней назад нам в почтовый ящик бросили извещение, на мое имя. Ну, я удивилась, конечно, пошла… Получаю конверт. Большой. Имя, адрес – все чин чином. Никакой ошибки. Прихожу домой, открываю, а там внутри другой конверт, уже без адреса, марки и прочих формальностей. – И что там внутри, вы не смотрели? – Ну, не-ет, – протянула мама. – Мы с твоей сестрой – воспитанные женщины и чужих писем не читаем. – Это делает вам честь. А на первом конверте был адрес отправителя? – Был. Штампик такой… Как там? Сейчас посмотрю… ООО «Сервис-Контракт». Город Кольчугино… Где это? – Это Владимирская область. – Я еще подумала: небось рекламка. Опреснитель воды или ионизатор воздуха, в общем, ерунда какая-нибудь… «Интересно, от кого это? – размышлял я, вскрывая конверт. – И я даже не буду пытаться выяснить, что это за «Сервис-Контракт» из Кольчугино. Хватит с меня фальшивых людей и подставных компаний». Внутри лежали две обычные серые картонки, а между ними – пожелтевший от времени лист бумаги с неровными, обмахрившимися краями. В верхней части листа красовался герб Союза Советских Социалистических Республик. Ниже было написано: «Авторское свидетельство на изобретение… Класс 30h, 7… № 2408… Описание способа приготовления биопрепаратов… К авторскому свидетельству П. А. Заблудовского, заявленному 3 августа 1933 года… О выдаче авторского свидетельства опубликовано 30 ноября 1934 года… Изобретатель является автором “Учения о натуральных клеточных ядах”… По мнению изобретателя, эти клеточные яды, образующиеся в организме в результате жизнедеятельности, являются не только отбросами организма, то есть вредителями, но и полезными и даже необходимыми веществами-раздражителями соответственных тканей. Их биохимическое влияние служит стимулом к размножению и деятельности клеток… Биопрепараты представляют собой солевые растворы продуктов распада, полученных… путем аутолизов или искусственного ферментного расщепления при особой физико-химической обработке…» – Что-то важное? – спросила мама. – Думаю, да… Рецепт эликсира вечной молодости или, скорее, долгой старости. Это – описание технологии изготовления лизатов «по Заблудовскому»! Я протянул листок маме. Она отложила в сторону вязание, осторожно взяла в руки бумагу и стала читать. – Так просто, – сказала она, закончив. – И это работало? – По крайней мере, один человек утверждает, что с помощью этих препаратов смог дожить до ста восемнадцати лет. – Ты знаешь, кто это тебе прислал? – Догадываюсь. «Умно, он поступил очень умно, – подумал я. – Тайное знание надо кому-то передать… Кому? Например, родственникам… но они, паршивцы, многие годы ничем не интересовались… Представим, что я получил бы этот пакет не сегодня, а полгода назад… Да я бы ни черта не понял и просто убрал бы письмо в стол… Значит, надо было все подготовить… Умно!» – Что ты собираешься с этим делать? – спросила мама. – У меня есть одна идея. Пазл сложился. Я чувствовал себя этаким Парсифалем. – Слушай, ма, а у тебя есть телефон нашего друга Георгия? – Гоги? Не помню точно… А зачем тебе? Ты же клялся, что никогда не будешь иметь с ним дела. – Сказано было в Священном Писании или где-то там – не клянись! – У Катьки точно есть его координаты. – Попроси ее, пожалуйста, мне прислать… Я аккуратно убрал патент обратно в конверт. Москва, наши дни Георгий Автандилович Лордкипанидзе сидел у меня на кухне и с интересом наблюдал, как я укладываю в коробку прадедовы документы. Одет Жора был в короткий черный плащ, снять который почему-то отказался, темные брюки и остроносые туфли. – Это и есть архив академика Заблудовского? – спросил он после того, как я убрал с пола последние журналы и заклеил коробку широким малярным скотчем. – Да, это он и есть, – ответил я. – И ты хочешь, чтобы я его увез? – Да, хочу. – Куда? – Для начала переправь его в Грузию. Или в Армению. Где там у тебя родственники? А оттуда… вот туда. Я написал на листке бумаги адрес и протянул его Жоре. – Ого! – присвистнул тот, прочитав написанное. – Неблизкий путь! – Неблизкий. Сделаешь?