Он разжился уже в сельском магазине пивом и лениво отхлебывал его, поглядывая на Гурова с каким-то упреком. Поначалу Лев не понял причину, а потом до него неожиданно дошло — Станислав по-прежнему скорбит по пропавшему жереху. — Ну а смысл? — подал голос участковый Суворов. — Если он смылся таким образом, почему он у него должен работать? Там на месте разживется новой «симкой». — А все же — почему не набрать? — несколько рассеянно возразил Гуров и достал свой телефон. — Стас, диктуй номер! Крячко, отхлебнув очередной глоток, продиктовал и Лев набрал нужные цифры. К всеобщему удивлению, после нескольких гудков в трубке раздался молодой, довольно задорный голос. — Виктор? — почти радостно воскликнул Гуров. — Да, — охотно подтвердила трубка. — Болдырев? — уточнил полковник. — Ну да, — все так же охотно ответили ему. — Витя, это полковник МВД Лев Иванович Гуров тебя беспокоит, с Петровки. Где-то там, на нефтяных западносибирских просторах, произошла некоторая заминка, а потом из трубки сквозь невразумительное мычание прорвалась уже совсем другая интонация: — Слушаю вас. — Витя, у тебя большие проблемы, — продолжил Гуров. — Догадываешься, почему? — Догадываюсь, — неожиданно легко согласился Болдырев. — Но когда вы разберетесь в этом деле, то поймете, что я, возможно, был прав. — Если ты про твои мотоциклетные подвиги с Вероникой Крайновой — то их мы разберем отдельно. Гораздо более проблемно для тебя то, что в твоем доме прошлой ночью произошло убийство. — Вы надо мной смеетесь, что ли? Разыгрываете меня, да? — после продолжительной паузы отреагировал Болдырев. — Моя должность к розыгрышам не очень располагает, — отрезал Гуров. — Короче, необходимо, чтобы ты немедленно вернулся в Москву. А пока ответь мне на вопрос — где Вероника? — Не знаю, — тут же ответил Болдырев. — Это же не моя девушка. — Вот как? А чья же? Болдырев снова замялся. Возможно, он бы и не сказал ничего путного, но слово «убийство», произнесенное полковником Гуровым, настроило его на серьезный лад. — Друга моего, Вовки, — выдавил из себя Виктор. — Какого Вовки? Где он живет? — В соседнем коттеджном поселке. Вовка Ольшанский, отличный парень. Друг мой. — Это они с Вероникой были здесь, после того как ты улетел? — догадался Гуров. — Ну да… А кого убили-то? Вы правда меня не разыгрываете? У меня же контракт, я должен месяц отработать! Как я могу вернуться? — Реплики Виктора начали срываться на истерику. — Возвращайся, — настойчиво произнес полковник. — И чем скорее, тем лучше. Закончив разговор с Болдыревым, Лев обратился к коллегам: — Ну вот, кое-что проясняется, но отнюдь не все. Владимир Иванович, знаешь некоего Вовку Ольшанского? Суворов чуть подумал, а потом отрицательно покачал головой. — Тем не менее это именно он был инициатором похищения Вероники. Собственно, это ее молодой человек. Живет, как мне только что поведал твой подопечный Витя Болдырев, в коттеджном поселке через дорогу. — А, это на той стороне трассы, — тут же сообразил Суворов. — Там дачи в основном. — Ну вот, значит, он с какой-то из тех дач. И нам нужно его как можно быстрее найти. Через пятнадцать минут на планшете Гурова появилось сообщение из Главка — в нем указывалось несколько адресов подходящих по возрасту Владимиров Ольшанских, проживающих в Москве. Но это были московские адреса, и ни одного территориально подходящего под коттеджный поселок за трассой. Собственно, ничего удивительного, Суворов сразу сказал, что это поселок дачный, и, следовательно, люди проживают там только летом. Оставалось разыскивать его на месте. Крячко к тому времени покончил со своим пивом и сидел в достаточно благодушном настроении. — Стас, советую купить жвачку и отправиться в гости к знакомой тебе армянской семье Андроникян, — сказал Гуров, выходя в сопровождении участкового из опорного пункта. — Мы поедем разыскивать Ольшанского, а ты поговори с Идой, все же она лучшая подруга Вероники и, вполне возможно, этого Ольшанского знает. Возможно, знает и еще что-то, что нам может помочь в поисках. Крячко, надеявшийся на скорое завершение следственных мероприятий в селе и стремившийся в Главк, не очень охотно воспринял это предложение, но, понятное дело, Гурову на эту его неохоту было решительно наплевать. Найти дачу Ольшанских оказалось достаточно просто — первый же попавшийся дачник кивнул, что знает эту семью, и показал, как пройти к даче. Вскоре Гуров с Суворовым остановились у добротного двухэтажного домика в обрамлении декоративного цветника и кое-где увитого плющом. Прямо у забора была припаркована машина, а из дома вышла симпатичная рыжеволосая женщина лет сорока пяти. — Здравствуйте, это дача Ольшанских? — начал Гуров. — Да, а вы кого ищете? — с улыбкой отреагировала дама. — Я ищу Владимира Ольшанского. — Я его мама, а в чем дело? — продолжая улыбаться, спросила женщина. Гуров показал ей свое удостоверение. Но на лице не отразилось никаких изменений — никакой тревоги или недоумения. Она пригласила обоих полицейских зайти внутрь. Интерьер дачи Ольшанских весьма контрастировал с тем, что Гуров видел в доме Крайновых. Это была действительно дача, куда приезжают отдыхать, и никаким пафосом тут не пахло. Более того, прямо у входа хранились всякие вещи, характерные для сельской местности — лопаты, мотыга, какие-то веники… — Вы вообще знаете, где ваш сын? — спросил Гуров, когда они прошли на кухню и расселись. — Нет, — довольно беспечно ответила женщина. — Он сказал нам, что уехал в краткосрочный отпуск, пока не началась сессия. А все-таки, что случилось? — И вы не поинтересовались, куда отправился ваш сын? — с укором спросил Суворов. — Нет, он у нас уже взрослый и самостоятельный. Сказал, что вроде бы хочет отдохнуть на природе где-то в Тверской области. Собирался туда с друзьями. Да и прошлым летом ездил на Селигер на неделю. Что тут такого? — На ее лице впервые отразилось беспокойство. Она внимательно посмотрела на Гурова, потом на участкового и с нажимом спросила: — Что случилось? Что-нибудь с Вовой? — Надеюсь, что с Вовой ничего плохого не случилось, — ответил Гуров. — Но вот нам лучше бы знать, где он есть… Потому что… Ну есть на то причины. — Скажите, вы знаете Веронику Крайнову? — снова вступил в расспросы участковый. — Знаю. Это его подруга, — тут же ответила мама Ольшанского. — Она была у нас несколько раз. Молодая совсем девчонка, школьница еще. Но сейчас, знаете… все гораздо быстрее происходит, чем у нашего поколения. Так что все-таки случилось? Гуров бросил взгляд на стену комнаты, и его вдруг как током ударило. С фотографии на него смотрел улыбающийся парень, которого он видел несколько часов назад — он проходил мимо дома Болдырева с пакетом в руках, обещал вернуться, рассказать, что знает, но — исчез. — Это Вова? — спросил полковник. — Совершенно верно, это мой Вова. Кстати, меня зовут Марина Юрьевна… — Очень хорошо, Марина Юрьевна, — сказал Гуров. — Только вот ваш Вова совсем не в Тверской области. Он, можно сказать, похитил Веронику Крайнову, и скрывались они в соседнем селе — вон там за трассой, в Бутинино. — В селе? — подняла брови Марина Юрьевна и задумалась. — Ах, ну да… Здесь им было неудобно, а семья у Ники, как я наслышана, весьма и весьма непростая. — Когда и где они познакомились? — Я понятия не имею. И даже не интересовалась. Он пришел, представил нам ее — вот, мол, моя Вероника. И все! Неплохая девчонка, правда, забитая слегка… — А чем занимается ваш Вова? — Он программист, учится на пятом курсе. И знаете, неплохо учится. Сразу по окончании на хорошую работу устроится. У него уже есть предложения из зарубежных фирм… — снова улыбнулась Ольшанская. — Но я так понимаю, что вам это неинтересно. — Нет, почему же, продолжайте. — Ну а что тут особо продолжать? Вы ведь насчет похищения… Но какое может быть похищение, если эта Вероника ждет не дождется, когда сможет уйти из своей семьи?! Впрочем, я не знаю — мне Вова ничего такого ни про какие похищения не говорил! Да и ерунда это все! Подождите… — Она подняла вверх указательный палец и снова обвела взглядом обоих полицейских. — Если вы знаете, где Вова, — значит, вы их, типа, поймали, что ли? — Нет, я же вам сказал — мы этого не знаем. И где Вероника — не знаем. — Вы же говорили, что они были в том селе. — Ольшанская сделала неопределенный жест в сторону трассы и Бутинино. — Наверняка у Вити! — Вы правы, Марина Юрьевна, у Вити. У Болдырева, — согласился с ней Гуров. — Видите, вы многое знаете. — Витя тоже весьма положительный парень. Он мотоциклист, ездит работать в Сибири вахтовым методом. Ему тяжело — мать умерла, а отец спился, и никто не знает, где он. А этот парень серьезный, хоть без особого образования, а старается в жизни держаться. Собирается учиться… Послушайте, а вы всерьез считаете, что совершено похищение? По-моему, хоть я и не в курсе всей этой истории, здесь, как это сейчас говорят… фейковое похищение! Если девчонка не против, чтобы ее похитили, более того, даже хочет, чтобы это произошло, это нельзя считать похищением. — С точки зрения права все гораздо сложнее, Марина Юрьевна! — возразил Гуров. — Но давайте не будем сейчас заостряться на нюансах. Давайте с вашей помощью — а вы, я вижу, многое знаете и понимаете — найдем наших беглецов. Витя сделал свое дело и умотал на свою вахту, а вот Вова с Никой исчезли непонятно куда. Причем Вову я видел два часа назад, он пришел к этому дому и хотел было туда зайти… но Ники там уже не было. — Где же она была? — с интересом спросила Ольшанская. — Именно это нам и надо выяснить. И самое последнее, Марина Юрьевна, пожалуй, самое неприятное. В том самом доме, когда мы туда с участковым Владимиром Ивановичем пришли, не было ни Вовы, ни Вероники. А вот труп женщины по имени Дина Маслова был. И это факт. Тут впервые за время разговора Ольшанская спала с лица. — Какой труп? Что за чушь?.. Какая Маслова?… Я не знаю никакой Масловой, да и Вова, скорее всего, не знал ее… — Вова, может быть, и не знал. Это знакомая Вероники, и она была убита в том самом доме ночью. Ольшанская задумалась на мгновение, потом резко встала, подошла к двери, где висела ее сумочка, и достала оттуда сигареты. Покрутив сигарету в руках, она уже собиралась закурить, но потом передумала и спросила, стрельнув глазами в Гурова: