Это было неожиданно, и я мгновение колебалась, а затем все же позволила себе взять его под руку. Осторожно проведя пальцами по темному рукаву пиджака Бенджамина Грина, я почувствовала его крепкое предплечье, и мне вдруг отчаянно захотелось прижаться к нему, даже безо всякой необходимости признавать свои слабости. Словно спасительная скала, спокойный и невозмутимый, он стоял рядом со мной и вел меня дальше по комнате. Знакомые и незнакомые люди улыбались мне или же делали вид, что не замечают меня. Мы беспрепятственно добрались до большого зала, в котором уже танцевали, и встали у дальней стены, откуда открывался лучший обзор. К сожалению, тут мне пришлось снова отпустить мистера Грина, но я держалась ближе к нему, стараясь выглядеть такой же опрятной, как и все остальные девушки. Оркестр играл медленную мелодию, под которую пары кружились в центре зала, в то время как другие смотрели на них, втайне желая тоже принять участие в общем веселье. Нарядные джентльмены записывали свои имена в специальные карточки, которые были привязаны кремовыми шелковыми лентами к запястьям дам, желающих танцевать. – Итак, мы на месте. На балу, – вдруг тихо проговорил мистер Грин, оглядывая комнату. У меня снова возникло ощущение, что он как будто не уверен в себе. Не знала, что он может быть таким нерешительным. – Нервничаете? – спросила я, желая немного его подбодрить. Однако ответ меня крайне удивил. – Нервничаю, – сказал он. – Я еще никогда не бывал на подобных мероприятиях как гость. Вот и чувствую себя сейчас не в своей тарелке, – он так спокойно произнес эти слова, будто все было в полном порядке. И как ему это удавалось? Это был не первый раз, когда я задавалась этим вопросом. И явно не последний. Даже не глядя на него, я, к сожалению, прекрасно понимала, что он имел в виду. В конце концов, я сама каждый раз чувствовала себя мошенницей, которая незаконно получила доступ на этот праздник, но на деле не имела права появляться здесь, потому что являлась лишь необразованной безграмотной девчонкой из трущоб. Мисс Брэндон-Уэлдерсон неоднократно уверяла меня, что это совсем не так. Но мне все равно как-то не верилось, что все это – музыка, пышность, цвета и кажущаяся просто безупречной жизнь – однажды покажется мне чем-то само собой разумеющимся. – Если вам это поможет, повторяйте себе, что мы на самом деле не простые гости этой вечеринки. Мы агенты под прикрытием, которые расследуют убийство, – заговорщически шепнула я и подмигнула, надеясь немного смягчить ситуацию своим юмором, но мистеру Грину это забавным не показалось. – Это не лучшая идея, мисс Хеммильтон, – строго проговорил он, сложив руки за спиной. – Элиза, – смело поправила я. Пусть зовет по имени, что в этом такого? Хотя, конечно, я боялась, что он не захочет такого быстрого сближения. Но можно же немножко помечтать? Мое сердце все равно продолжало бы трепетать, как бы отстраненно ни вел себя мистер Грин. Я решила, что буду продолжать искать тот мягкий блеск в его темно-синих глазах, пока он смотрит на меня, и пытаться его перехватить. – Если вы так хотите быть полезным, принесите нам шампанского, один бокал для меня, второй – для вас, – предложила я, указывая на длинный стол, который был отлично виден с нашего места. Нужно было лишь пройти через дверь, ведущую в салон. Глоток игристого напитка в нашей ситуации пришелся бы очень даже кстати. Однако мистер Грин скептически поднял брови, тем самым заставив меня рассмеяться. Если бы он потрудился рассказать мне через свою мимику, что именно думает о моих идеях, в этом было бы намного больше смысла. – Ну даже не знаю, не помешает ли алкоголь нашему замыслу, – заметил он, и я демонстративно закатила глаза. – Вы же не на службе. Можно и выпить, – упрекнула я его. Ох уж эти правила, за которые все вечно так цепляются. Он тяжело вздохнул. – А вот вы бы наверняка и на службе выпили, – вдруг заметил он, ошеломив меня этим. Неужели он только что высмеял меня? Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и мне казалось, что я прямо на месте упаду от счастья, если его непробиваемая броня действительно начнет трескаться. – О да, какой бы ужасной служанкой я была, – со смехом сказала я. – Вы такой и были, – сказал он, и это почти прозвучало в моих ушах как комплимент. Мимо нас прошла изящно одетая пара, и молодой мужчина на ходу повернулся ко мне. Это был Чарльз Хиггинс. С ним мы познакомились недавно на вечере его бабушки и дедушки и философствовали об Эмили Джейн Пфайффер, будучи слегка навеселе. – Добрый вечер, мисс Хеммильтон, – вежливо поздоровался он, в то время как его спутница в красном платье решительно потянула его дальше. Меня приятно удивило, что он смог вспомнить, как меня зовут. Я и подумать не могла, учитывая, в каком состоянии он находился в тот вечер шесть недель назад. – Добрый вечер, мистер Хиггинс, – крикнула я ему вслед и помахала рукой, прежде чем его дама увела его ближе к танцплощадке. Мистер Грин, казалось, совсем не обратил на это внимания, а лишь продолжал наблюдать за гостями. Оркестр затих, танцоры сменили партнеров и приготовились к следующему танцу. Однако тише в зале не стало, для гостей этот перерыв стал просто еще одним поводом обсудить пары или поделиться последними сплетнями. Мистер Грин наклонился ко мне. – А вы знаете, как выглядит сэр Перси? – спросил он, дыша мне прямо в ухо, отчего меня охватил жар. Все мои чувства обострились и сосредоточились на одном только Бенджамине Грине, и голоса в зале слились в невнятный шум. – Не знаю, – ответила я, напоминая себе, что не стоит упускать из виду цели, которые я поставила перед собой на сегодняшний вечер. Необходимо было найти сэра Годрика Перси и расспросить его о Дэвиде Брайтоне. Все, что мне смогла рассказать о нем мисс Брэндон-Уэлдерсон, – так это то, что ему было немного за тридцать, он был одинок и чрезвычайно красив. Только вот мне совсем не хотелось, чтобы она подумала, будто я рассматриваю его как потенциального жениха. А потому от дальнейших расспросов воздержалась. – Зато я знаю, что в полночь, в самый разгар вечера, он представит свою уникальную вращающуюся люстру, – сообщила я. Об этом мне рассказал Клиффертон, подробно описывая программу сегодняшнего вечера. Я указала на потолок, и мистер Грин проследил за моим жестом. Механическую люстру тщательно скрывало полотно ткани. – Так что, если не удастся найти сэра Перси раньше, то уж в момент открытия люстры точно с ним познакомимся, – по крайней мере, мне хотелось в это верить. – Кроме того, мисс Брэндон-Уэлдерсон обещала представить его мне, если сама пересечется с ним. Возможностей на самом деле было много, но при этом все они казались очень расплывчатыми и маловероятными. Тем не менее, я не слишком переживала по этому поводу, ведь впереди ждал целый вечер, и я была полна решимости добиться запланированного. Редко что могло меня остановить или заставить отказаться от поставленной цели. – Что ж, тогда, пожалуй, подождем, – сказал мистер Грин и выпрямил спину. Он будто так и собирался стоять до тех пор, пока не понадобится его помощь. Я только головой покачала. Даже на празднике он по-прежнему вел себя как дворецкий, не имея понятия, что подобает делать на балу галантному джентльмену, коим он сейчас притворялся. Я порылась в складках своей юбки, вытащила узкую карточку на шелковой ленточке и протянула ему. – Это же бал, мистер Грин. Мы могли бы потанцевать, – предложила я. Ответил он мне не сразу. Сначала моргнул, потом медленно перевел взгляд на меня, будто не мог поверить, что я это сказала. У него был такой забавный вид в этот момент, что я хихикнула. – Постойте, что? Но я… я не могу… – он запнулся. А я торжествовала. Наконец-то хоть какая-то реакция! Ну кто бы мог подумать, что для этого мне нужно было вытащить его на светский бал. – Вы разве не умеете танцевать? – спросила я с наигранным удивлением и ужасом, и он поспешно принял прежний спокойный и строгий вид. – Нет, конечно, я умею танцевать, – сдержанно ответил он. Вот и все, теперь он окончательно попался в мою ловушку. – Тогда я не понимаю, в чем проблема, – невинно пожала я плечами, хотя на самом деле все прекрасно понимала. Он по-прежнему оставался дворецким, который впервые пришел на мероприятие, где много джентльменов, как гость, как один из них, но до сих пор не мог в это поверить. Но я не дала ему времени дольше обдумывать ответ и, собрав всю волю и мужество в кулак, потащила его за собой в центр зала. Он не сопротивлялся. Это было не в его духе. В конце концов, он не хотел опозорить ни себя, ни меня. Или он знал, что в этих кругах невежливо оставлять даму в стороне, и поэтому пошел со мной. Во всяком случае, я бесстыдно этим воспользовалась. Мы быстро нашли место в ряду, и церемониймейстер объявил следующим танцем размашистый англез. Мне больше всего нравятся танцы, где раскачивается из стороны в сторону юбка, а ноги буквально летают по полу. Мои самые любимые – конечно, шотландские, но их чаще всего танцуют в портовых пабах, а вот на балах здесь, в Вест-Энде, подобное вряд ли можно представить. И это даже печально. Стоя в одном ряду с джентльменами, искренне любящими танцы и балы, мистер Грин казался еще жестче и напряженнее, чем обычно. Нервозность была написана у него на лбу, и он бросил на меня сердитый взгляд, который должен был еще больше проиллюстрировать мне, что он не в восторге от сложившейся ситуации. Я в ответ улыбнулась так широко, что у меня заболели щеки. – Прекратите думать, – беспечно сказала я ему и смело выдержала его взгляд, показывая тем самым, что ничуть не жалею о том, что сделала. – Это же просто танец, – добавила я, в глубине души прекрасно зная, что это вовсе не так. Это не просто танец. По крайней мере, не для меня. Это был уникальный момент. Я была почти уверена, что мне больше не выдастся возможности потанцевать с мистером Грином, и мне бы очень не хотелось упустить выпавший шанс и потом всю жизнь об этом жалеть. Я с удовольствием предавалась иллюзии, что он, несмотря на свою скованность и неуверенность, ценил время, проведенное со мной, так же, как ценила его я. Гневное выражение на его лице медленно разгладилось, а я все продолжала невозмутимо улыбаться, потому что не могла иначе. Я наслаждалась моментом напряжения, когда заиграла музыка, и мы все одновременно сделали первый шаг. Мистер Грин подошел ко мне, и мое сердце забилось быстрее, когда мы сделали вместе поворот, совсем близко, но при этом даже не коснулись друг друга. Это походило на ту игру, в которую я с ним играла с момента нашего знакомства: вилась и кружилась вокруг него, но близко все же не подходила. Может быть, это и была моя ошибка? Возможно, все дело как раз в том, что я всегда держалась от него на значительном расстоянии. То, что все эти годы стоило мне таких усилий, теперь вдруг стало совсем легким. Шаги, последовательность, такт. Бенджамин Грин не уклонялся от меня, всегда был рядом, когда я двигалась в его направлении. А когда я протянула к нему руки, он крепко сжал мои пальцы. Волнение захлестнуло меня, и внутри все перевернулось. Какие там бабочки в животе – мне казалось, что это гудят перед взлетом майские жуки! С каждым шагом мистер Грин казался более уверенным, менее стесненным, и мы безупречно выполняли все фигуры, как будто никогда не делали ничего другого, только танцевали вместе. Вот он взял меня за руку и закружил так, что перед глазами все поплыло, как яркое красочное море. Я рассмеялась и не сводила с него глаз, не отпускала его руку, даже когда песня закончилась, и все начали аплодировать. – Ведь все прошло не так уж плохо, как вы представляли, верно же? – поддразнила я его, уводя в сторону, чтобы освободить место другим желающим потанцевать. Он по-прежнему держал меня за руку, я чувствовала тепло его ладони, а его длинные тонкие пальцы переплелись с моими. Интересно, он сам это осознавал? Потому что я чувствовала, что вот-вот упаду в обморок. – Возможно, вы были правы, – проговорил он. Я так любила, когда мне говорили эту фразу, даже если не знала, в чем именно я была, по его мнению, права. – В каком отношении? – спросила я. Он глубоко вдохнул, оглянулся на гостей, которые уже начали новый танец, на яркие огни, пышно украшенный зал. Он уже не выглядел таким нервным, как в начале праздника, его уши слегка покраснели после танца, а на губах играла усмешка. Мне это так понравилось! – Иногда не думать – это даже полезно. И мне это сейчас очень помогло, – наконец ответил он и посмотрел мне прямо в глаза. А я все это время и не сводила с него взгляда. В его глазах было столько нежности, что мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Мне так захотелось остановить время, чтобы этот момент длился вечно, чтобы я могла проживать его снова и снова… Но тут в нас едва не врезалась молодая женщина, и это вернуло нас обоих к реальности. Мистер Грин резко отпустил мою руку, а я поспешно подхватила девушку, потому что она чуть не упала. Подняв на меня глаза, она глупо засмеялась. Ее щеки раскраснелись, глаза казались остекленевшими, и она почти не держалась на ногах. Она была пьяна. Конечно, для такого бала это не казалось чем-то удивительным, но все же, пожалуй, немного рановато. Пошатываясь, она побрела к группе других молодых дам, которые приняли ее к себе, чтобы и она могла заполнить пробел в своей танцевальной карточке.