Так непривычно, что здесь теперь живет женщина. И вообще какие-то другие люди, в то время как раньше тут все принадлежало мистеру Бофорту. Однако теперь этим домом владели они, и я… Одну минуту… Я удивленно повернулась к мистеру Грину. – А вам вообще можно было пускать меня в дом? Здесь же теперь другие хозяева, которые меня совсем не знают. Мистер Грин насмешливо вскинул брови, и я вся сжалась от этого взгляда, чувствуя, что вот-вот разревусь. – И вы только сейчас меня об этом спрашиваете? – спросил он, и я пожала плечами. – Я только сейчас об этом подумала… Он покосился на меня, и момент затянулся, пока я пыталась понять, что же происходит в голове Бенджамина Грина. – Скажем так: то, о чем господа не знают, им никак не повредит, – наконец сказал он, и я шумно перевела дыхание. – Мистер Грин! – удивленно воскликнула я, не в силах поверить в то, что только что услышала от него. А я, оказывается, совсем его не знала. Это было прямо-таки дерзко по его меркам. Он повернулся к книжному шкафу, избегая моего взгляда. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти нужную книгу, вытащить ее и протянуть мне. Было очевидно, что он намерен сменить тему. – Спасибо, – коротко поблагодарила я, взяла у него книгу и раскрыла страницу 301. Я снова удивилась, увидев на нужной странице иллюстрацию к тексту. Взлетающая ракета. Точнее, ее катапультировали сквозь облака, и теперь она прорезала небо, точно мощный взрыв. Трое мужчин отправлялись на Луну. – Мне так нравится эта книга, – прошептала я, проводя пальцами по картинке. – История сумасшедшая. Но она все равно мне очень нравится. Внизу, прямо под рисунком, я заметила написанные от руки строчки, выведенные тем же жутким корявым почерком, что был и в записке из медальона. Я положила книгу на стол, чтобы лучше разобрать записи. «Дорогая Элиза. С этой книги началось твое приключение», – вслух прочла я, и по всему телу побежали мурашки. Этот момент казался настолько значительным, что я задержала дыхание. Именно по ней я училась читать. Именно ее я случайно увидела лежащей у скамейки в Гайд-парке и подняла с земли, чтобы вернуть владельцу – старому слепому человеку. Так я познакомилась с мистером Бофортом. И мистером Грином. Эта книга стала началом стольких приключений, что я не могла их сосчитать, и у меня возникло искушение захлопнуть книгу, чтобы сначала собраться с мыслями. Однако любопытство взяло верх. «Удивительная история доктора Джекилла и мистера Хайда, страница 45», – дочитала я послание до конца, закрыла книгу и крепко прижала ее к груди, чтобы прогнать из головы знакомый голос Квинтона Бофорта. Чтобы взять следующую книгу, мне понадобилось сделать всего один крошечный шаг вправо. Я сунула том Жюля Верна под мышку и открыла на указанной странице роман Роберта Льюиса Стивенсона. Здесь тоже была рукописная заметка. «В тебе обитают две души. Дикая неукротимая и упорядоченная любознательная. Не отказывайся ни от одной из них!» Я вздрогнула, не ожидая такое о себе прочесть, и покосилась на Бенджамина Грина. Он, конечно, не стал бы заглядывать мне через плечо, чтобы прочитать заметки, поэтому я протянула ему книгу, чтобы он сам это увидел. – Что ж, в этом он прав, – сказал он, звуча при этом более весело, чем я ожидала. Конечно, я бы хотела, чтобы он познакомился со мной настоящей. Однако я была не только солнечным лучиком и цветочком у обочины, и сейчас казалось очень неловким, что он может узнать и мою темную сторону. Поэтому я поспешно последовала за следующей подсказкой – в книгу «Этюд в багровых тонах». Это была одна из тех книг, что мы с мистером Бофортом читали незадолго до его смерти. Книга была относительно новой, и бумажная обложка по-прежнему казалась гладкой на ощупь. «Обостри дух свой, ибо дьявол кроется в деталях», – гласила рукописная пометка на указанной странице, и я улыбнулась. Просмотренные книги я передавала мистеру Грину, и стопка в его руках постепенно росла, потому что инструкции в них отправляли меня все к новым книгам, точно во время охоты за сокровищами. Каждую из этих книг мы с мистером Бофортом когда-то вместе читали, и сейчас в них открывались воспоминания, которые заставляли меня смеяться и плакать одновременно. Комментарий в «Новой Амазонии» призывал меня никогда не сдаваться в битве, которую я должна была выиграть. [28]А «Большие надежды» напоминали мне, что некоторые истории были обречены на провал, однако потом все же закончились благополучно. Я перебрала «Робинзона Крузо», «Клеопатру», журнал, где был напечатан «Портрет Дориана Грея», уголовное дело Льюиса ван Аллингтона и многое другое. Все, что мы прочли за год. ↫ Как можно было столько читать? И во всех стояли мудрые советы, как будто мой наставник снова вернулся ко мне, чтобы сказать кое-что на прощанье. Не хватало только одной книги. Той, что я ему так и не дочитала. И уже не смогу этого сделать. Когда мистер Грин подал мне «Моби Дика», у меня по щеке скатилась первая слеза, потому что я догадывалась, что найду в ней, прежде чем открою последнюю страницу. И поскольку мужчина, стоявший рядом со мной, уже не в первый раз видел мои слезы, я не пыталась скрывать их. «Отпусти кита, Элиза. Всегда останется что-то, что напомнит тебе о нем. Главное, не позволяй ему утащить тебя под воду», – было написано там, и я вытащила носовой платок, чтобы высморкаться, а потом разрыдалась в голос. Я попыталась собраться и не возвращаться к чувствам, которые захватили меня после смерти мистера Бофорта. Пыталась отогнать беспомощность и горе, не давая им захлестнуть меня с головой. Потому что он был прав. Даже если его больше не было рядом, всегда оставалось что-то, что напоминало мне о нем. Хотя эта аллегория, сравнивающая его с белым китом, все же сильно хромала. Это была последняя книга, а значит, и последнее указание. Только небольшая заметка перейти к первой странице. Сначала я подумала, что это некий символ нового начала, но когда открыла первую страницу, у меня чуть сердце из груди не выскочило. Первая страница была подписана. Буквы были причудливо выведены каллиграфическим пером, оформлены декоративными штрихами, усиками и цветами. Я снова посмотрела на Бенджамина Грина, который все это время молчал, и во мне зародилось смутное предчувствие. Я сразу же положила «Моби Дика» рядом с чайной чашкой на боковой столик, взяла «Остров сокровищ» в верхней части стопки и тоже открыла первую страницу. Собственность Элизы Хеммильтон. – Клянусь Богом, так он завещал мне свои книги, – громко воскликнула я, нарушая тем самым благоговейную тишину. – Этот сумасшедший слепой авантюрист завещал мне книги! В животе стало горячо от гнева, в голове все кружилось. Черт возьми, я просто поверить в это не могла. При его жизни я никогда не брала денег за чтение вслух. Романы слишком увлекали меня, и я даже не считала это работой, а через некоторое время мы с Квинтоном Бофортом уже стали хорошими друзьями. Даже дорогие подарки я принимать отказывалась, независимо от того, сколько раз он мне их предлагал. И вот этот упрямый старик все же сделал все по-своему, а я даже отругать его за это уже не могла. – Вы знали об этом? – гневно спросила я Бенджамина Грина, который тоже взял в руки одну из книг и сейчас рассматривал надпись с моим именем на первой странице. – Нет, я ничего не знал. Ни об этой охоте за книгами, ни о его намерении отдать вам все эти произведения, – ответил он совершенно спокойно и без малейшего раздражения, хотя я смотрела на него, как бешеная дикая кошка. ↫ Вы, кстати, выяснили, кто писал эти строчки за Квинтона Бофорта? Нет. Есть, конечно, догадки, но миссис Симпсон утверждает, что это была не она. Хотя почерк очень похож. Даже в такой ситуации он не терял самообладания. Я глубоко вдохнула и снова выдохнула, чтобы немного успокоить ускорившийся пульс. Столько эмоций, волнений, чувств… Измученная и обессиленная, я опустилась на диван. – Этот… этот… Да как он мог?! – хрипло выдохнула я, пытаясь взять себя в руки. Книга выскользнула из моей руки, упав где-то между подушками. Мистер Грин положил остальные книги на кресло напротив и очень осторожно сел рядом со мной, как будто не хотел меня отпугнуть. – Думаю, он хотел для вас лучшего, – проговорил он таким тоном, будто я этого не знала. Я вымученно улыбнулась, и это казалось мне одновременно правильном и неправильно, будто я не делала этого уже очень долго и успела разучиться. Губы медленно кривились, и мышцы на щеках как-то совсем непривычно напрягались. – Знаю, – вздохнула я, глядя на стопку книг, лежавших в кресле мистера Бофорта. Кожаные и льняные обложки, золотые тиснения и белые страницы. Так красиво, и столько воспоминаний с этим всем связано. Я перевела свой взгляд на мужчину, что сидел рядом со мной и тоже рассматривал книги. Его лицо не выражало никаких эмоций, а в глазах была та же боль, которую чувствовала в своей груди и я сама. – Вы скучаете по нему, – высказала я вслух его мысли, и он слегка кивнул. – Да, – просто признал он и повернулся ко мне. Его глаза были голубыми, как море после шторма. – Я тоже, – прошептала я, не в силах выдержать его взгляд. Мгновение мы молчали, и, казалось, мир вокруг нас тоже затаил дыхание, как в минуту молчания. Мне удалось успокоить свой пульс, мысли и чувства. Бенджамин Грин вздохнул. – Мистер Бофорт всегда говорил о вас как о родственной душе, – вдруг заметил он как бы невзначай и ухмыльнулся. Я была безмерно благодарна ему за то, что он находился рядом со мной в этот момент, и за то, что решил поделиться со мной своими воспоминаниями. – Может, так оно и было, – согласилась я. – Старая и молодая души – вечные искатели приключений, – я тоже улыбнулась, и у меня будто камень с души упал. – Я ведь без него и учиться бы не пошла, – решила и я поделиться приятными воспоминаниями. – Предложила место в университете мне, конечно, мисс Брэндон-Уэлдерсон, но я считала себя глупой и бедной для этого, мне казалось, я не впишусь в ту среду, – я вздохнула. – А Квинтон Бофорт не видел меня со стороны. Он не видел моих растрепанных волос и порванной одежды. Он знал только мой голос, и этого ему было достаточно, чтобы сказать обо мне очень многое и многое мне предсказать. Я осмелилась посмотреть на Бенджамина Грина и понаблюдать за его реакцией. Он улыбнулся. – Да, он был уникальным человеком, – проговорил он, внимательно глядя на меня. Сердце снова забилось чаще, и голова закружилась, когда я вдруг отчетливо осознала, как близко на этом узком диване сидел со мной рядом Бенджамин. – Так же, как и вы, – добавил он, и я забыла, как дышать.