– Хорошо, мама, пока… Элла убрала телефон и уверенно зашагала в кухню, где были слышны взволнованные голоса. Не вникая в суть разговора, Элла решила сразу перейти к делу. – Меня всё устраивает. Я думаю, надо брать, – громко произнесла она, чем мигом прекратила бурную дискуссию. Её взгляду предстала картина как из детской игры «море волнуется раз» – Ирид и мужчина замерли в разных позах и таращились на Эллу. Она почувствовала себя даже как-то неудобно и, поёжившись, сделала ещё пару шагов им навстречу. – Отлично! Тогда давайте обсудим, какова будет ваша окончательная цена? И сколько вы хотите сейчас в качестве задатка? – первым очухался агент и стремительно перевёл разговор в деловое русло. Элла сбросила ему смской сумму, которой она располагала на данный момент наличными. Не отрываясь от разговора с мадам, он проверил смс на смарт-часах, обернулся к клиентке и, сделав одобрительный кивок, продолжил кошмарить хозяйку квартиры. Блондинка шла медленно, как бы в предвкушении чего-то особенного, что должно вскоре произойти, хотя точно знала, что будет. Но не могла отказать себе в возможности прочувствовать всю глубину происходящего. Как же она любила этот самый момент, когда попадаешь из шумной улочки к себе во двор. Тихий и спокойный. Будто что-то переворачивается внутри, и душа становится на своё место и выдыхает радостно. «Господи, я дома! Да не может быть. Может быть. Может!» Захотелось передохнуть немного. Опуститься на старые высокие ступеньки у подъезда в сторонке и сидеть долго-долго, наслаждаясь всем, что видит глаз. Молчать и улыбаться. В руке увесистая связка, пальцы бережно перебирают ключик за ключиком. Глаза блестят той самой, давно забытой внутренней радостью. А раньше она и не знала, что может испытывать что-то подобное. «Никогда так сильно не хотела жить одна. Нет, могла пожить денёк-другой, конечно, но на этом моё одиночество и заканчивалось. А тут на ступенях, тут что-то моё, не поддающееся рациональному объяснению. Тут, можно сказать, душа всем существом заправляла. Взлетала вверх свободно и радостно». Глава 22. Шесть цветов жизни – Ой, Элл, вот не надо сейчас, вот этих всех подробностей. Я тебе давно говорила, козёл твой Кирилл. Точнее, даже не козёл, а козлёнок. Блеет, блеет себе что-то, а как до дела доходит, так горазд руки распускать. Да писюном во всё что движется тыкаться. Вон, как вспыхнул интересом, когда ты завидной невестой стала, – закипала Марго, поворачивая чашку с чаем. – Вот сволочь, что он вообще о себе возомнил? Кто он такой? Пшик, да и только! А как только ты самостоятельной стала и от него оправилась, так сразу на попятный пошёл. Точно Манюня говорит – ко-о-озёл! – сказала Василиса, глядя в окно. Как будто история ей напомнила что-то своё из прошлого. Далёкое, неприятное, но очень знакомое и схожее с данной ситуацией. Элла слушала их молча, в разговор не вступала. Знала, что неблагодарное занятие – встревать в спор между закадычными подругами. Это равнозначно тому, что спичку к стогу сена поднести, в миг большим огнём разгорится. – И что ты ему в конце концов ответила, Элл? – повернулась к ней Василиса. – Ведь ты всё равно ответила что-то, правда? – Да что я могла ответить, Вась? Вежливо послала со своим предложением, вот и всё. Да только, по-моему, он до конца меня не услышал. Сказал, чтобы я подумала, взвесила все за и против, чтобы постаралась обиду забыть. Что он ждать будет. – Ждун хренов! С вежливостью, стало быть, перестаралась. Надо было его вполне откровенно послать. Непечатно и трёхэтажно, – скептически заметила Василиса. – Да надо было, конечно. Только он мне оставшиеся вещи привёз, и выкидывать его как-то сразу было неудобно, – пожала плечами Элла. Она всё ещё сомневалась, что в отношении с Кириллом повела себя правильно. Казалось, что могло всё пройти иначе, как-то по-человечески, что ли. Как в мультике про кота Леопольда, ей всегда и со всеми хотелось жить дружно. – Неудобно штаны через голову надевать. Вот это неудобно. Ещё скажи, что ты подумываешь его простить? И я вообще тебя за человека считать перестану! – Марго нервно начала крутить сигарету, мечтая закурить. – Да ничего я пока не решила. Сама про себя пока ничего понять не могу. Я же ещё в нормальную жизнь не вошла, только первые шаги, можно сказать, делаю. Сколько я тут без антидепрессантов живу? Всего ничего. Я ещё нормальной жизни на вкус не распробовала. Да мне вообще не хочется никаких решений принимать, понимаете? Отстал бы он от меня со своей любовью, да и ладно. – Во как, молодец, Элка. Так его, козла, правильно, – хлопнула ладонями по столу Марго и засмеялась громко. – А то ишь какой? Чего-то раньше, когда ты по нему сохла, он тебе ничего не предлагал, и на вещи твои наплевать было. А тут здрасте, проснулся. Сразу нужна стала. Ага. Что, разве я неправильно говорю, Ляль? Марго разошлась не на шутку, и столик в кафе то и дело ходил ходуном от бурных эмоций. Она давно переживала за подругу и хотела как-то её вразумить, но, как известно, никто нам не откроет глаза на плачевную ситуацию, пока мы сами до этого не дойдём. Поэтому приходилось ждать, стиснув зубы и сжимая кулаки, хоть и сложно сдерживать клокочущий темперамент. – Правильно, Мань. Правильно, так и есть, – грустно улыбнулась Элла. – Конечно, беленькими, да с жилплощадью, нас все любят, а вы нас чёрненькими полюбите. Без жилья, да и с приплодом. Слабо, да? – Мань, угомонись. Не вороши прошлое, – сказала Василиса. Наступила неловкая тишина, и она слегка затянулась. Закадычные подруги поутихли. Каждая приняла эту ситуацию близко к сердцу. Разбередило былые воспоминания. Марго в конце концов смяла затисканную сигарету. Василиса предложила ей салфетку, чтобы спрятать остатки, но та нервно отмахнулась и продолжила глядеть куда-то в сторону, вглубь зала. Элла смекнула, что лучшего момента ошарашить подруг у неё может и не быть. – Я хочу уволиться, – шёпотом сказала Элла, чувствуя, как подруги удивлённо выпучили глаза, ожидая объяснений. «Да только не хочется мне ничего объяснять. Потому что я и сама не знаю, что объяснять, и вообще не надо было, наверное, про это говорить. Надо было просто сначала уволиться, а сказать постфактум. А так и без того суматоха внутри происходит, ещё и Кирилл со своими терзаниями. Вон Марго смотрит почти требовательно, сейчас возмущаться начнёт, мол, как это увольняться…» – Как это увольняться? – услышала Элла в следующий момент и усмехнулась про себя: «Так и провидицей стать можно». Глянула на Марго, еле сдерживая смех. – А что я такого смешного спросила? Не понимаю? – моргнула та немного обиженно. – Чего это ты так развеселилась? Работа же хорошая вроде? Зачем тебе это? Что, из-за этого упыря? Так он ведь там не работает больше. По-моему, будет очень грустно и глупо. В наше время хорошую работу днём с огнём не сыщешь. Надо брать у судьбы то, что она даёт. – Может, и глупо? Да, – вздохнула Элла. – Но вы сами посудите, ситуация тоже такая, не очень правильная. Юстинас Кирилла сразу же уволил, на глазах у всех. Кирилл не захотел тихо уходить. Растрепал всем про меня разное. Не хочу я там больше быть. Чтобы меня все жалели! – Это кто там тебя жалеть собрался? Шеф из-за ценного сотрудника заносчивого дрыща выгнал. Что тут такого? Прям обязательно увольняться? Элла закатила глаза, мысленно собираясь с силами: «О! Oh my God!». Понимая, что просто так от этого разговора не отвертеться и придётся разложить подругам всё по полочкам, иначе просто не поймут. – А я не хочу, чтобы кто-то даже в мыслях меня пожалел или вспомнил об этом. Я там теперь задыхаюсь. – И начальника не пожалеешь? Он же вроде бы такой положительный. И дрыща турнул. Красавчик! – Марго страстно прищурилась, представляя в образе Супермена Юстинаса, которого, к слову, никогда не видела живьём. – Да я ему ужасно благодарна! И за ситуацию с Кириллом, и за то, что он во мне талант разглядел и раскрыл. Он очень хороший человек! Но я должна двигаться дальше. Вот в чём дело. И если он действительно мне добра желает, он отпустит меня без скандала, – сказала блондинка и начала поглядывать в сторону официанта, который явно забыл про их заказ. Марго требовалось срочно накормить и напоить чем-то вкусненьким, так как иначе она начнёт покусывать Эллу. Кухня явно не справлялась с потоком заказов, и официанты шныряли по залу, как угорелые. Так всегда случалось, как только в кафе открывали уличные террасы и изголодавшийся по общению народ вываливался на улицы Старого города. – Ну я бы тебя точно просто так не отпустила, – отчаянно всплеснула руками Марго. – Только-только от одного супостата отошла, с квартирой всё решилось, а она себе новый геморрой на задницу ищет! – Маня, перестань, – предупреждающе выставила ладонь Василиса, грозно глядя на подругу. – Куда тебя опять понесло, думай, что говоришь. – Вот именно, что думаю, то и говорю, и не надо меня останавливать. Я понимаю, что правду о себе слышать никому не нравится. Но ты уж меня послушай, Ляль, правде всегда надо смотреть в глаза. Дамочка за тридцать, со звонким названием арт-директор – никому не нужна. Молодые и креативные в спину дышат, – не унималась Марго и покосилась на столик напротив. За ним сидели четыре милые девушки, и они о чём-то очень бурно беседовали, наперебой рассказывая истории. По залу то и дело раскатами разносился приятный девичий смех. Только вот почему-то Марго этот смех ой как не нравился. Он почему-то напоминал о том, что время неумолимо идёт вперед и какие-то позиции придётся сдавать. Неважно, насколько ты умна и хорошо знаешь свой предмет. Время и молодость берут своё. – У тебя всё так просто, как пальцами щёлкнуть. Был Кирилл, и нет его. Не было квартиры, и стала. Живи и радуйся. Как будто в твоей палитре жизни только шесть чистых цветов, и ты только ими рисуешь. Если трава – то зелёная, если солнце – то жёлтое, если тучка – то синяя. А то, что на рассвете небо множеством оттенков играет, ты никогда не задумывалась? То, что часики тикают, что молодость уходит, не задумывалась? – А что делать? Страдать и слёзы лить всё время? Так наша жизнь устроена, что постоянно приходится в самой себе компромиссы искать! От этого и краски чище, и рисунок не такой замысловатый получается. Элле порядком поднадоел этот агрессивный разговор. «Да я понимаю, что подруга желает только хорошего, но вот способы у неё не очень корректные. Я давно про себя всё поняла. Но что поделать, если так складывается жизнь? Плевать против ветра? Так по-моему, быстрее умоюсь, чем что-то изменю». – Мань, ну честно, хватит, – сердито произнесла Василиса, глядя на Эллу с сочувствием. – Чего ты к ней привязалась в самом деле? Ладно мне раньше доставалось, потом Лизке. А Элке-то за что? Почему она должна всё это выслушивать, Мань? – А ты, не манькай. Сама помнишь, какая глупая была. Как ко мне на такси ездила. Плакала, – грозно повернулась к подруге Марго. – И тоже про себя правду слушать не любишь, только споришь да брыкаешься. А я ведь от души говорю, от сердца. Бабий век короток, он быстро проходит. Учтите. И что тогда? Ты всё пела, это дело, так поди же, попляши, – вскинула руку, словно в нервном танце, Марго. – Мы учтём. Ты чего так вскипятилась опять? – бесстрашно перебила Василиса. – Да бесите вы меня! Со своим инфантильным отношением к жизни. Ладно, Элка, она одна. А ты чего? У тебя же муж и ребёнок, а туда же. Как ангел спасения, в дверях кафе появилась Лиза. На лице сияла широкая улыбка, распахнутое пальто и свисающий с обеих сторон шарф слегка скрывали округлившийся животик. Оглядев подруг быстрым взглядом, она подошла и тихонько спросила, выпучив и без того большие глаза. – Привет, девчонки, вы тут опять ругаетесь, что ли? А я думала, вы чай пьёте или что погорячее. Хотя мне сейчас только чай, – сказала она и погладила животик. – Нет, что ты, мы не ругаемся, – ласково сказала Василиса, освобождая от вещей место для Лизы. – Мы действительно чаи гонять собрались, просто Марго у нас немного не в духе сегодня. Сейчас мы ей тортик закажем, вот и всё. Правда, Мань? – призвала к порядку подругу. – Да, Лизок, да, чё-то я сегодня не с той ноги встала. Что там есть вкусненькое? – виновато улыбнулась Марго и стала рассматривать меню. Лиза уселась за стол, долго перебирала десерты и сорт чая. У официантов ажиотаж пошёл на убыль, как и обстановка за столом. Все как то сникли. На стол то и дело приносили ранее заказанные блюда. Даже столик напротив с молодыми девицами перестал гулко смеяться, а загремел посудой. Лиза, определившись, отложила меню в сторону и, игриво глянув на Эллу, спросила: – Ты крёстной будешь? Только сразу не отказывайся. Пожалуйста, знаю твои взгляды, просто предложила. – Да я как-то не знаю. Может, Василиса или Марго, – опешила блондинка, совершенно позабыв про столь долгожданную еду. – Они уже были крёстными, я подумала, и тебе пора бы, – парировала вполне убедительно будущая мама. Повисла неловкая пауза. Элла не знала, что ответить. В голове по стенкам черепа словно поплыла манная каша: «Крёстная, а как это, а что при этом делать? Это ведь ответственность или нет? Да и вообще, почему я?» – Чтобы быть крёстной, что надо делать? Надо ведь верить и быть крещёной?! – пыталась разгрести мысли вслух Элла. Марго и Василиса еле сдерживали смех. Хорошо, что рот набит едой и чувство голода сильнее, чем желание поприкалываться над наивной подругой. – А почему тебе нельзя? Ты ведь крещёная, только не веришь. Ну или пока не веришь. Никто не знает, как судьба повернётся, – говорила Лиза спокойным голосом, не реагируя на хихикающих подруг. Погрузив будущую крестную мать в глубокие внутренние рассуждения. – Давай-ка ты сначала роди, а там и решим, кто и как крестить будет. А то смотри, Элка у нас совсем повисла. Сейчас начнёт просить обновления. Ой, кстати, я совсем забыла, – хлопнула себя по лбу Марго. – Я же завтра должна статью сдать на редактуру. Девки, миленькие, я рассчитаюсь за торт, пусть Лизок схомячит. Ей сейчас полезно. А сама побежала. Несмотря на свои габариты, Марго юрко выскочила из-за стола, поспешно собираясь. Она могла опоздать куда угодно и не сделать кучу обещанных задач, кроме работы. Работу она любила и была всецело ей отдана, поэтому и могла легко пожертвовать остатком вечера с подругами. Тем более, что все последние новости узнала и раздала всем указания, как карты на погоны. – Спа-си-бо! – пискнула восторженно Лиза. – А с тобой давай договоримся, милая моя, не бросай работу, пока на руках не будет подписанного контракта о новом трудоустройстве. Поняла? – пытаясь звучать максимально грозно, Марго обратилась к Элле. – И не опускай глазки. Не опускай. Это трюк даже у моих джигитов не проходит. – Мы хорошо себя будем вести, Мань. Честное слово, – весело строя ангельские глазки и сложив ладошки вместе, сказала Василиса.