— Для меня непостижимо, как вы можете упиваться этими воспоминаниями! Иногда они не позволяют себя отогнать, но чтобы нарочно их пестовать… Он нашелся что ей возразить, причем ответ его был пространен и исполнен остроумия, но Эмма внутренне приняла сторону Джейн, а по пути домой, когда мозг ее сам собой занялся сравнением двух джентльменов, поймала себя на том, что, как ни радостно ей было видеть Фрэнка Черчилла, как ни искренна она была в своих дружеских чувствах к нему, превосходство мистера Найтли сделалось для нее еще очевиднее прежнего. Упоение этою мыслью довершило счастье и без того счастливого дня. Глава 19 Вспоминая о Харриет, Эмма, быть может, временами еще испытывала мимолетную тревогу, ибо спрашивала себя, точно ли ее подруга могла так скоро излечиться от любви к мистеру Найтли и по искренней склонности принять предложение другого. Однако по прошествии нескольких дней последние сомнения рассеялись: приехали лондонские гости, а с ними и мисс Смит, и Эмма совершенно успокоилась, как только улучила час, чтобы потолковать с бывшей компаньонкой наедине. Это казалось непостижимо, но Роберт Мартин в самом деле совершенно вытеснил мистера Найтли из сердца Харриет, и теперь все ее надежды на счастье зависели от него. Мисс Смит поначалу была немного не в своей тарелке и имела глуповатый вид, но стоило ей признаться в том, что она слишком много о себе возомнила и поддалась самообману, как вместе с этими словами рассеялись боль и смущение. Теперь Харриет могла, не сожалея о прошлом, радоваться настоящему и предвкушать будущее. И если до сих пор она опасалась неодобрения со стороны мисс Вудхаус, то и в этом отношении Эмма ее успокоила, от души поздравив с предстоящим замужеством. Тогда Харриет в мельчайших подробностях и с огромным удовольствием рассказала о вечере в амфитеатре Эстли и обеде на другой день. Откуда такой восторг? Теперь Эмма готова была признать: Роберт Мартин всегда нравился Харриет, и она, видя, что он по-прежнему любит ее, не смогла устоять. Ну а прочее так и осталось для мисс Вудхаус непостижимым. Как бы то ни было, совершившемуся обручению можно было радоваться, и каждый день приносил новые тому доказательства. Происхождение Харриет стало известно: она оказалась дочерью торговца, достаточно состоятельного, чтобы содержать ее в комфорте, и в достаточной мере наделенного чувством приличия, чтобы не раскрывать своего имени. А Эмма-то билась об заклад, что мисс Смит происходит из аристократического семейства! Вероятно, чистотой кровь ее не уступала крови многих джентльменов, но не безумие ли это было — прочить такую девушку в жены мистеру Найтли, или Фрэнку Черчиллу, или даже мистеру Элтону! Пятно незаконнорожденности, не отбеленное ни знатностью, ни богатством, так и остается пятном. Со стороны отца возражений не последовало, молодой человек получил щедрое приданое — словом, все уладилось так, как и должно было уладиться. Роберта Мартина приняли в Хартфилде, и Эмма увидела в нем мужчину умного и достойного, чьи добродетели обещали оказать на Харриет самое благотворное влияние. С любым хорошим человеком она была бы счастлива, но дом Роберта Мартина сулил ей большее: защищенность, устойчивость, нравственное совершенствование. Она станет жить среди тех, кто ее любит и притом обладает более развитым здравым смыслом. Она будет достаточно удалена от суеты, чтобы находиться в безопасности, и достаточно занята, чтобы не ведать скуки. Ее не введут во искушение и не допустят, чтобы искушение нашло ее само. Харриет станет вести добродетельную и счастливую жизнь. Видя, что она сумела внушить такому мужчине столь сильное и постоянное чувство, Эмма признала ее счастливейшей девушкой на земле — после себя самой. Увлеченная подготовкой к свадьбе, Харриет стала бывать в Хартфилде все реже и реже, о чем, однако, никто не жалел. Ее близкая дружба с Эммой должна была постепенно смениться более сдержанной приязнью. По счастью, все перемены, которым надлежало произойти, уже начались и протекали с естественной постепенностью. В конце сентября мисс Вудхаус сопроводила Харриет в церковь и стала свидетельницей их соединения с Робертом Мартином. Даже вид мистера Элтона, стоявшего перед молодыми, не омрачил чувства полнейшего удовлетворения, которое Эмма испытывала в те минуты, — потому, вероятно, что сейчас это был не мистер Элтон, а священнослужитель, и скоро ему предстояло благословить еще один союз. Роберт Мартин и Харриет Смит обручились последними из трех пар, а поженились первыми. Джейн Фэрфакс уже покинула Хайбери и на время обрела прежний покой в доме любимых ею Кэмпбеллов. Оба мистера Черчилла тоже были в Лондоне. Оставалось лишь дождаться ноября. Эмма и мистер Найтли решили (насколько могли решать) сыграть свадьбу в октябре, чтобы затем провести две недели на морском побережье, пользуясь тем, что Джон и Изабелла еще гостят в Хартфилде. И брат с сестрой, и все друзья одобрили этот план, но как было добиться согласия мистера Вудхауса, который даже о самой женитьбе пока соглашался говорить лишь как о событии совсем не скором? Поначалу он так опечалился, что жених с невестой почти потеряли надежду. Когда с ним во второй раз завели речь о скорой свадьбе, он слушал уже спокойнее, ибо понял, что бессилен помешать тому, чему суждено свершиться. То был весьма обнадеживающий шаг в направлении согласия. И все же счастливым мистер Вудхаус отнюдь не казался. Вид его столь красноречиво свидетельствовал о противоположном, что Эмму едва не оставило мужество. Она не могла смотреть, как отец страдает, воображая себя брошенным. Умом она соглашалась с женихом и зятем, уверявшими, что, когда дело будет сделано, старый джентльмен скоро утешится, и все же сомнения удерживали ее от решительных действий. Покончить с тревожной неопределенностью влюбленным помогло не внезапное озарение, снизошедшее на мистера Вудхауса, и не чудесное изменение его нервического устройства. Им удалось воспользоваться тем, что у старика появился новый повод для волнений. Из птичника миссис Уэстон в одну ночь исчезли все индюшки: очевидно, они были похищены, причем не зверем, а человеком. Пострадали и соседские птичьи дворы. Мистер Вудхаус, в чьем воображении мелкое воровство превратилось в грабеж со взломом, сделался очень неспокоен и совсем не спал бы ночами, если б не присутствие зятя. Сила, решимость и твердость духа, коими обладали братья Найтли, внушали старику полнейшее доверие. Под защитой одного из них Хартфилд был в безопасности, но мистеру Джону Найтли к концу первой недели ноября надлежало возвратиться в Лондон. Вследствие этого огорчительного обстоятельства мистер Вудхаус согласился назначить день свадьбы с большей легкостью и охотой, нежели дочь его в ту пору отваживалась мечтать. Не прошло и месяца со дня женитьбы Роберта Мартина на Харриет Смит, а мистер Элтон уж соединил руки мистера Найтли и мисс Вудхаус. Свадьба была такой, какой обыкновенно бывают свадьбы, когда жених с невестой не любят пышных торжеств. Узнав подробности от своего мужа, миссис Элтон нашла, что все это убожество не идет ни в какое сравнение с ее собственным бракосочетанием. Так мало белого атласа, так мало кружевных покровов — жалкое зрелище! Селина глазам бы своим не поверила. Однако, как ни скромна была свадебная церемония, все надежды, предсказания и добрые пожелания, прозвучавшие в тесном кругу приглашенных друзей, исполнились в полной мере: новобрачных ожидало совершеннейшее счастье. * * * notes 1 Британская милиция XVIII в. представляла собой непрофессиональные резервные войска, формировавшиеся для защиты графств от нападения извне и поддержания порядка на их территории. — Здесь и далее примеч. пер. 2 Готический роман Анны Радклиф, опубликованный в 1791 г. 3 Готический роман Регины Марии Рош, опубликованный в 1796 г. 4 Стихотворная загадка, сочиненная Дэвидом Гарриком (1717–1779) — знаменитым актером, драматургом и театральным антрепренером. В ней говорится о некоем юноше, который, подобно купидону, был способен раздуть или погасить пламя, зажженное женщиной. Согласно опубликованной версии, это трубочист, однако имеются и другие, фривольные, варианты отгадки. 5 Шекспир У. Сон в летнюю ночь. Действие I, явление 1. Пер. Н. М. Сатина. 6 День Святого Михаила празднуется англиканской церковью 29 сентября. 7 Один шиллинг (была в обращении до 1971 г.) равен двенадцати пенсам. 8 Любезный, милый, достойный любви (фр.). 9