– Ушел. Даст бог, по осени о себе знак подаст. – А чего так долго-то? – удивился мужичок. – А ему забыли билет в классный вагон выписать. Вот и станет на перекладных добираться, – усмехнулся Мишка. – А весточка-то твоя где? – Так это, велено тебе передать, что по просьбе грековой, никто тебя трогать из наших не станет. Живи, как сам знаешь. Но и в ответ просьба к тебе будет. Если кто из нужных людей уйдет кукушку слушать, по следу не ходи. Так не всегда будет, но иногда бывает. – А как я узнаю, кто нужный, а кто так, погулять вышел? – задумчиво поинтересовался парень. – Скажут тебе, – кивнул мужичок. – Кто скажет? – не сдавался Мишка. – Кого пришлют, тот и скажет, – пожал мужичок плечами и уже собрался уходить, когда парень, жестом остановив его, решительно сказал: – Значит, так. Слушай внимательно. Иванам скажешь, что я их просьбу уважу. Но тут дело серьезное, и кого попало я слушать не стану. Если нужда будет, пусть тебя и присылают. Я тебя вроде как уже и знаю. – А не много чести тебе станет? – вызверился мужичок, явно обидевшись. – Ты не ерепенься. Сам понимать должен, дело серьезное. Если я на след встану, никто не уйдет. А вдруг кто решит приятелей своих прикрыть да словом от Иванов попользоваться? – Ну, ты… – Мужичок задохнулся от такого кощунства, но потом, резко успокоившись, растерянно почесал в затылке. – Ты раскладов наших не знаешь, но дело и вправду серьезное. Ладно. Передам, как сказал. – Вот и ладно, – кивнул Мишка. – И еще вопрос к тебе имею. – Спрашивай, – чуть подумав, кивнул собеседник. – Ваши бывшие все под Иванами ходят? Даже после отсидки? – Так куда им деваться-то? – развел мужик руками. – Ссыльный – это ж как клеймо. А вдруг случись ему обратно вернуться? От тюрьмы да от сумы, сам знаешь, не зарекаются. – Это да, – задумчиво кивнул Мишка. – Так неплохо бы Иванам тем бывшим разъяснить, что хозяина слушать дело нужное, да только не в хитрых делах. А то те дела плохо кончаются. Бывает, даже кровью. Да только хозяин всегда чистым останется, а вот бывшему сидельцу снова кандалы. – Так-то оно так, да только откажешься, хозяин на улицу выгонит. И куда человеку деться? – спросил мужик с хитрым прищуром. – К уряднику идти, – усмехнулся в ответ Мишка. – Бывший – это не каторжный, ему с властью делить больше нечего. А так сдаст хозяина, и сам чистый, и перед властью благонадежный. А что уж там с хозяином станет, не его печаль. Урядник найдет, как тому хвост прищемить. – Не по нашим понятиям это, – покрутил мужик головой. – Так я и не про Иванов говорю. Сказал же, простой сиделец. – А тебе что с того? – вдруг спросил мужичок. – Мне-то? А не хочу я, чтобы вас хитрецы всякие в своих делах темных пользовали, да потом вашими же шкурами и прикрывались. Тут, конечно, еще как следует думать надо, но первая мысль правильная. В общем, как Савва говорил, я сказал, ты услышал. – Добро. Передам, – кивнул мужик и ловко скрылся в кустах. * * * Второй выход на заимку оказался ничуть не легче первого. Все три лодки шли загруженными так, что Мишка всерьез опасался за целостность груза. Дизель звонко постукивал, и вельбот упрямо резал воду, пробираясь в верховья реки. К удивлению самого Мишки, он умудрился запомнить все ориентиры, где в русле находились препятствия. Илкен, сидевший на носу, не успевал подавать сигналы, а он уже перекладывал руль, уводя вельбот в сторону. Спустя чуть больше суток они свернули в русло ручья, и Мишка, облегченно переведя дух, улыбнулся напарнику: – Все, приятель. Дошли. И даже умудрились ничего не утопить. – Пришли, Мишка. Вон, отец уже идет, – с серьезным видом кивнул паренек, указывая на берег. Торгат и вправду дожидался их возвращения на заимке. Услышав треск мотора, он легко сбежал к кромке воды и, подхватив брошенный конец, принялся вытягивать вельбот на берег. Мишка, заглушив мотор, перемахнул через борт и кинулся помогать. Когда все три лодки оказались вытащенными на берег, парень устало вздохнул и, указывая на груз, усмехнулся: – Здесь две трети того, что мне удалось купить для вас. Но есть и кое-что, чего вы сами никогда бы не купили. – Это правда, – с довольным видом кивнул Илкен. – Если ты говоришь про винтовки, то я сам уговорю старейших назвать тебя одним из нас, – дрогнувшим голосом ответил Торгат. – Не надо никого уговаривать, – грустно усмехнулся Мишка. – Я сделал то, что считал правильным. Я помню, как мы прятались от хунхузов только потому, что у вас нет хорошего оружия. Я не хочу, чтобы ты и твоя семья прятались всю жизнь. Теперь, если они снова придут, мы встретим их так, чтобы они больше никогда не приходили. – Ты позволишь нам забрать наши товары? – спросил Торгат так, словно боялся отказа. – Пусть ребята разгрузят лодки, и я сам покажу тебе, где что лежит, – кивнул Мишка, жестом показывая Илкену на ящик с винтовками. Они не успели подняться на поляну, как молодые парни из племени бросились к лодкам и с веселым смехом принялись перетаскивать из них все наверх. Поставив принесенный ими ящик на землю перед дверями дома, Мишка, откинул крышку и, достав винтовку, протянул ее мужчине. – Вот. Это японские винтовки. Хорошие. Не такие тяжелые, как русские или английские, и отдача у них не такая сильная. Крупного зверя из них бить сложно. Нужно уметь хорошо стрелять. Но я и привез их не для охоты. Это боевое оружие. Для охоты я привез ружья. Он подошел к другому ящику, который притащили парни и, откинув крышку, достал одно из охотничьих ружей. – С этим вы будете охотиться, – сказал парень, протягивая его Торгату. – К этим ружьям есть и патроны, но они старые, и будет лучше их перекрутить. Эти патроны я сумел у нашего урядника выпросить. С перекруткой я помогу. Порох, свинец, капсюли и гильзы я тоже привез. А вот патроны к винтовкам, вам придется добывать самим. В фактории и у купцов их нечасто продают, да и стоят они дорого. – Мы с тобой оба знаем, где можно добыть такие патроны, – рассмеялся Торгат. – Похоже, у хунхузов скоро наступят трудные времена, – рассмеялся в ответ Мишка. Между тем парни уже перетаскали весь груз, и Мишка принялся раздавать указания, показывая, где что лежит и что нужно уносить в первую очередь. Мешочки с мукой были отправлены в стойбище в первую очередь. Так же, как и ящики с порохом и свинцом. Прихватив из ящика пачку табаку, Торгат уселся на землю и, закурив, кивнул: – Ты сделал все, что я тебя просил, и сделал даже больше, чем я мечтал. Чем я могу отплатить тебе? – О чем ты, Торгат? – растерялся Мишка. – Было время, когда ты спас меня от гибели и голодной смерти. Я просто пытался отдать тебе долг. – Голода ты больше не будешь знать, – отмахнулся мужчина. – Женщины станут собирать грибы и ягоды и на твою семью. А на большую охоту мы станем звать тебя с собой. – Пусть лучше твои ребята помогут мне поставить тут баню, – усмехнулся Мишка. – Ты строишь так, словно хочешь здесь жить. – Я уже говорил, будет война, и я хочу иметь место, где смогу укрыть близких мне людей. – Пусть будет так, – кивнул Торгат и, поднявшись, бесшумно скрылся в тайге. Проводив взглядом груженных, словно верблюды, парней, Мишка растерянно почесал в затылке и, махнув на все несуразицы рукой, занялся делом. Быстро осмотрев и рассортировав все опустошенные ящики, он хозяйственно прибрал тару и, достав из сеней сети, отправился к лодкам. Отвязав самую легкую, Мишка в несколько гребков выгнал ее на середину реки и, сбросив якорь в виде булыжника, принялся ставить снасть. Обряды и обычаи это здорово, но нужно и о деле подумать. Так что, закончив с сетью, парень прихватил топор и отправился в тайгу. Нарубив хвороста для печи и набрав ольховых и можжевеловых ветвей для копчения, он вернулся обратно, и устало вздохнув, тихо проворчал: – М-да, одному хоть разорвись. А еще и пожрать бы надо. Уже кишка кишке рапорт пишет. Вспомнив, что тетка укладывала в мешки что-то вкусно пахнущее, Мишка прошел в дом и принялся потрошить несколько солдатских сидоров, которые Глафира каким-то образом умудрилась добыть, пока его не было. К его удивлению, тут нашлось, чем можно как следует перекусить. Помимо мешка сухарей тетка впихнула ему с собой целый пирог с мясом, еще один пирог с ягодой, каравай хлеба и узелок с пирожками. Надкусив один, Мишка чуть не застонал от удовольствия. С яйцом и капустой. Уничтожив пирожки, Мишка выбрался из дома и, подумав, принялся разводить костерок. Обед нужно было запить. Вскипятив воды, он заварил чай и, попивая свежий напиток, с добродушной усмешкой оглядывал свое хозяйство. Если получится поставить здесь баню, то запасной аэродром можно считать готовым. Добраться сюда сложно даже по реке. А если искать в пешем порядке, то бродить можно до скончания веков. Недаром же он не стал строиться на берегу реки, а свернул по ручью, чтобы любое жилье невозможно было заметить с воды. Так что в стратегическом плане этот дом находился в очень выгодном месте. Не мешало бы еще колодец вырыть, но если вспомнить, что берега эти часть выхода скального массива, то затея эта безнадежная. Лучше подумать о том, как устроить тут ледник. Такая штука на заимке очень нужна. Напившись чаю, Мишка подхватил ружье и не спеша спустился к ручью. Устраивать ледник рядом с домом было глупо. Даже находясь здесь постоянно, невозможно будет избежать интереса к такой кормушке самого разного зверья. И если от мелких хищников еще можно как-то укрыть запасы в бочонках и ящиках, то от таких, как росомаха, волки или медведь, никакие запоры не защитят. Так что ледник нужно устраивать в таком месте, где любому зверю будет сложно добраться до входа. Пройдя вверх по течению пару сотен шагов, Мишка заметил на уровне своего роста какой-то провал в грунте. Отступив к самой кромке воды, парень присмотрелся и, хмыкнув, закинул винтовку за спину. Цепляясь за камни, он вскарабкался к краю провала и осторожно заглянул внутрь. – То, что доктор прописал, – радостно усмехнулся Мишка, разглядывая небольшую пещерку. Разлом каменного массива прошелся по слабой породе, которая с годами превратилась в щебень. В итоге пещера приобрела форму неправильно ромба, со стенами, конусом сходящимися вверху. Пять шагов в ширину, и двенадцать в длину. – Ну вот. Пол очистить, застелить жердями, двери навесить и льда натаскать. Получится настоящий ледник. А главное, стена находится с теневой стороны. Так что даже летом холодно будет. Пройдясь по пещере, он приложил ладонь к стене и, удовлетворенно кивнув, направился к выходу. Ему снова повезло. В пещере было гораздо холоднее, чем снаружи. И если закрыть провал крепкой дверью, то лед будет держать нужную температуру очень долго. А если еще занавесить вход куском брезента, то получится самый настоящий ледник. Теперь дело за малым. Но сначала баня. После строительства останется много опилок, которыми нужно будет прикрыть лед. С этими мыслями парень вернулся к заимке и, чуть подумав, отправился раскладывать собственные боеприпасы. Уходя в первый раз, он попросил тетку найти и купить или выменять несколько кусков толстой кожи. Можно даже с браком. Ему не красоваться, а для дела. Так что среди мешков со всяким нужным был и рулон с тремя бычьими кожами, которые Мишка планировал пустить в дело. Ему нужны были патронташи под разный боеприпас, чтобы не возиться с перекладкой патронов. Раскатав одну кожу, он принялся кроить нужные куски. Чтобы не мудрить и не выдумывать ничего нового, парень использовал способ, давно уже придуманный на западе. Пояс с лентой кожи, нашитой так, чтобы каждый патрон имел свое гнездо. А чтобы роса или дождь не намочили порох через капсюли, он решил нашить сверху узкий полог. Но главное было сделать надежную застежку. С пуговицами в этом времени еще были некоторые проблемы, так что Мишка решил использовать материал, который легко можно было найти на свалке депо: латунь. Благо инструмент у него теперь был. Уехавший Савва оставил ему кучу всякого, так что работать было чем. В небольшой укладке был даже малый слесарный набор, который вполне можно было бы использовать как ювелирный или оружейный. Надфили, коловорот, сверла, молоточки – в общем, все что требуется для создания украшения или ключа. Уже стемнело, когда увлекшийся Мишка сообразил, что почти ничего не видит. Отложив шитье, он расстелил матрац, набитый свежим сеном, и, накрыв его одеялом, улегся спать, раздевшись до исподнего. Последней мыслью перед тем, как провалиться в глубокий сон было: «Нужно будет нормальное белье здесь завести. Жить тут мне придется долго, и это не повод одичать».