Проснулся Мишка слегка замерзшим, но выспавшимся. Прислушавшись к щебету птиц за стеной, парень быстро оделся и отправился к ручью, умываться и приводить себя в порядок. Вскоре небольшой костерок уже радовал его булькающим котелком, а пирог с ягодой просто просился в рот. Позавтракав, парень взял лодку и отправился проверять сеть. Собрав улов, он вернулся на берег и, быстро почистив рыбу, он разложил добычу на две части: в засолку и в коптильню. Разрезая каждую рыбину вдоль хребта, парень натирал ее солью и смесью перца, после чего обвязывал бечевой. Быстро развесив то, что собирался коптить, он разжег огонь в коптильне и, плотно прикрыв дверцы, занялся засолкой. Этот процесс тоже был не быстрым. Каждую рыбину нужно было натереть солью и плотно уложить в бочонок. Сам бочонок нужно было держать в прохладном месте. Так что, утащив солонину в сени, парень перевел дух и, оглядевшись, задумался. Не важно, пришлет Торгат парней или нет, а баню ставить надо, так что Мишка, прихватив лопату, отправился размечать место под будущий сруб. На этот раз он решил ставить сруб поменьше. И топить проще, и работы меньше. Быстро разметив нужный участок, Мишка срезал дерн и принялся выбирать грунт на пару штыков лопаты. Попутно он разравнивал дно ямы так, чтобы образовался уклон в сторону ручья. Баня – это место, где льют много воды, а если вода начнет скапливаться под полом, то очень скоро этот самый пол может оказаться выше окна. Значит, самое главное – это сток. К тому же по осени дожди так пропитают землю, что вода начнет заполнять любое углубление. В общем, ирригационные работы нужно проводить по всем правилам. Убедившись, что с уклоном все сделано правильно, Мишка отставил лопату и отправился за старым мешком. Парень успел сделать четыре ходки с мелким гравием, когда на поляне появился Торгат с дюжиной молодых парней. – Не стал нас ждать, – усмехнулся мужчина, кивая на яму. – Отдай им мешок. Они все сделают. А ты пойди, покажи, какие деревья лучше валить. – Только пилу прихвачу, – кивнул Мишка, отдавая мешок одному из парней. Взяв из дома пилу и топор, он спустился к долине и, проходя по краю кедровника, несколькими зарубками помечал подходящие стволы. Сообразив, что на строительство пойдет только лиственница, парни взялись за дело. Решив проявить себя рачительным хозяином, парень попросил парней сносить на поляну все, и стволы, и обрубленные ветви. Идея с ледником прочно засела в его голове. * * * Рубанок с визгливым шелестом пробежал по доске, и тонкий завиток стружки плавно упал на землю. Выпрямившись, Мишка утер рукавом пот со лба и, подхватив заготовку, принялся примеривать ее к месту. Доска легла, словно тут и была. Аккуратно загнав в древесину пару деревянных шкантов, парень отступил назад и, полюбовавшись результатом, весело улыбнулся. Еще пара дней, и можно будет устраивать пробный прогрев. Вернувшись к грубо сколоченному столу, заменявшему верстак, Мишка принялся прилаживать следующую доску, которыми обшивал полок, когда из кустов выскочил взмыленный Илкен и, еще не успев добежать, задыхаясь, прохрипел: – Беда, Мишка. Бери винтовку, бежим. – Стой, – жестко осадил его парень. Отложив рубанок, он ополоснул руки и лицо в ведре с водой и, утираясь, велел: – Медленно, с самого начала. Что за беда и почему я должен куда-то бежать с винтовкой? На вас напали? – Нет еще, – мотнул паренек головой, успокаиваясь. – Тогда что? – Женщины за травами ходили. У каменного языка хунхузов видели. Все с такими же винтовками, что ты добыл. Значит, стойбище ищут. Грабить станут. – Сколько их было? – мрачно уточнил Мишка. – Пятерых видели. – У каменного языка, говоришь? – переспросил Мишка. – Угу. – Ладно. Здесь жди, – скомандовал парень, быстро собирая инструмент. Занеся в дом все, что могло заржаветь, если оставить на росе, Мишка подпер дверь заимки поленом и, накидывая на плечо патронташ, велел: – Коротким путем пойдем. Мимо оврага. Хочу сам на них посмотреть. – Зачем? – не понял Илкен. – Затем, что пятеро – это не вся банда. Нужно узнать, где они встали, и бить сразу всех. Отпускать никого нельзя. – А если их много? Мы не солдаты, Мишка. – Зато вы хозяева этой тайги. Охотники. И если кто-то не сумеет к бандиту как к оленю подкрасться, то это не охотник, а пьяный лось. И стрелять вы лучше умеете. А воевать с ними никто не собирается. Найдем стоянку, подберемся с разных сторон и перестреляем. Не нужны они тут нам. Совсем не нужны. Выдавая этот наполеоновский план, Мишка быстро шагал по покрывавшей землю хвое, одновременно чутко вслушиваясь в таежную жизнь. Спустя сорок минут такой рыси они подобрались к поляне, где женщины заметили бандитов, и парень, жестом показав напарнику притаиться, осторожно выглянул из-под куста. К его удивлению, хунхузы занимались тем же, чем собирались заниматься женщины. Собирали травы. – О как! А у вас, похоже, и раненые есть, – еле слышно прошептал Мишка. Дождавшись, когда бандиты соберут нужное количество трав и направятся в тайгу, и чуть подтолкнув Илкена, Мишка бесшумно скользнул следом за ними, обходя поляну по кругу. Выйдя на их след, парень присел и, внимательно рассмотрев едва заметную стежку, оставленную бандитами, зло усмехнулся. Судя по всему, шли они, даже не пытаясь скрываться. А это означало, что про стойбище хунхузы не знали. Сравниваться с хантами в их естественной среде обитания по умению читать следы и замечать любое несоответствие в таежных звуках хунхузам не стоило и пытаться. Убедившись, что идут бандиты не таясь и прямо к своей стоянке, Мишка сместился в сторону и пошел параллельно следу. Илкен, сообразивший, что тот делает, сместился на противоположную сторону и бесшумной тенью скользил рядом. Пройдя примерно четыре километра, Мишка почувствовал запах дыма и, жестом подозвав напарника к себе, еле слышно произнес: – Костер. Значит, где-то рядом стоят. Знаешь эти места? – Да. Там родник есть. Ложбина. Место укрытое, – так же тихо ответил паренек. – Нужно обойти их так, чтобы мы могли как следует рассмотреть всю стоянку. Найдешь такое место? – Найду, – немного подумав, решительно кивнул Илкен. – Веди. Только тихо, – скомандовал Мишка, перехватывая винтовку. Илкен отступил на пару десятков метров назад и, нырнув в подлесок, решительно повел его влево от направления на ложбину. Спустя еще сорок минут они подобрались к густым зарослям лещины, и паренек, жестом показав Мишке на землю, плюхнулся на пузо. Сообразив, что дальше придется двигаться ползком, Мишка молча опустился рядом с ним и, положив винтовку на локти, плавно пополз вперед. В подобных случаях нужно избегать резких движений и двигаться так, чтобы ветви над головой не качались. Это правило вбили Мишке в подкорку еще в армии. Так что он пользовался юным сильным телом на полную катушку. Пыхтевший рядом с ним Илкен не удержался и, дернув парня за рукав, тихо спросил: – Ты где так ползать научился? – Нашел время, – еле слышно огрызнулся Мишка. Они выбрались на край лощины, и Мишка, чуть сдвинув ветку, приподнял голову, всматриваясь в открывшуюся картину. А картина была странная. Хунхузов оказалось человек сорок. Из них десяток молодых женщин, которые шустро носились по лагерю, кашеваря, стирая и оказывая медицинскую помощь. По мере возможности, конечно. Догадка парня про раненых оказалась верной. Примерно десяток бандитов носили на себе окровавленные бинты. Похоже, кто-то их крепко потрепал. Беспокойство кольнуло Мишку в грудь. Если бандиты нарвались на отпор в поселке у станции, то ему не мешало бы срочно это выяснить. А если нет, то требуется знать, с кем эта банда сцепилась. В любом случае хунхузов нужно срочно множить на ноль. Убедившись, что уходить в скором времени бандиты не собираются, Мишка плавно оттянулся назад и, ухватив Илкена за плечо, подтянул к себе. – Где отец с охотниками? – В стойбище были. Охотники за рыбой ушли. Ждал, когда вернутся. – Хорошо. Сейчас бежишь в стойбище и говоришь отцу, что стоянку бандитов мы нашли. Их почти сорок голов. Я буду вас тут ждать. Если они решат уходить, пойду следом и буду вам зарубки на деревьях оставлять. От этого места. Пусть отец всех стрелков соберет и эту ложбину со всех сторон окружит. Никто из этих уйти не должен. Понял? – Да. – Все. Беги. Только тихо и осторожно. Чуть подтолкнув паренька, Мишка дождался, когда скроется за кустами, и, вздохнув, снова вернулся на свой наблюдательный пункт. Но, похоже, его опасения, что хунхузы решат уйти, были напрасными. Бандиты развалились у костров, даже не попытавшись выставить часовых или хоть какое-то охранение. Впрочем, опасаться им тут было нечего, если сумели оторваться от преследования. К тому же бандиты – это совсем не армия. Словно услышав его мысли, один из бандитов, судя по одежде и оружию, главарь, поднялся и, подозвав к себе молодого мужика, что-то грозно приказал, и тот, позвав с собой еще двоих, направился куда-то вниз по течению родника. Шла троица явно неохотно, но спорить или хоть как-то возражать не решилась. Проводив их взглядом, Мишка чуть повернул голову, рассматривая лагерь. Он пролежал так почти два часа, когда за спиной послышался едва слышный шорох. Моментально подавшись назад, Мишка перевернулся на спину, беря подходившего на прицел револьвера. Размахивать в кустах винтовкой не самое умное занятие. Подползавший к нему Торгат замер. Чуть кивнув, Мишка убрал оружие и, подхватив винтовку, сам отполз подальше от края. Усевшись за дерево, он устало потянулся и, ткнув пальцем себе за спину, тихо сказал: – В лагере сорок бандитов. Из них примерно десяток баб. Похоже, недавно с кем-то воевали. Есть раненые. Трое ушли вниз по ручью. Наверно, старший отправил проверить, нет ли погони. Сколько у тебя стрелков? – С тобой два десятка станет, – вздохнул Торгат. – Пошли двух толковых парней за теми, кто ушел. Один хороший стрелок и следопыт. Пусть стреляют, как только найдут. Отпускать никого нельзя. Остальным вели обойти ложбину и выбрать цели. Как только будут готовы, пусть кукушкой крикнут, но стрелять начинают только после моего выстрела. – Почему твоего? – не понял охотник. – Я знаю, кто у них старший. Его убьем, остальные испугаются и начнут метаться, как мартовские зайцы. В первый раз твои залпом выстрелят, сразу два десятка бандитов положат. С остальными проще будет. – Сделаем, – хищно усмехнулся Торгат и, пригнувшись, исчез в подлеске. Мишка привычным движением передернул затвор и, слегка размявшись, пополз на свое место. Илкен, ловя каждое его движение, пополз следом. Остановившись, парень задумчиво посмотрел на него и, ткнув пальцем влево, тихо приказал: – Отодвинься на десяток локтей туда. И жди моего выстрела. Главное не спеши. Сегодня твой первый бой. Стреляй, как по росомахе. Понял? – Понял, Мишка, – истово закивал парнишка и, заработав локтями, пополз в указанную сторону. Мишка, выбравшись на свой наблюдательный пункт, слегка повозился, обминая лежку, и, по листику выщипав себе просвет, плавно повел стволом винтовки, нащупывая цель. Командовавший бандой мужик сидел у костра и мрачно обгладывал какую-то кость. Рядом с ним тем же самым занимались еще двое и, всю эту гоп-компанию обслуживали две молодые женщины. – Бандюк – он и есть бандюк. Везде норовит свою власть показать, – прошипел Мишка себе под нос. Тщательно выцелив главаря, Мишка замер, ожидая сигнала. И как только над тайгой прозвучало первое «ку», грянул выстрел. Одним плавным движением передернув затвор, Мишка перекинул прицел на бандита, сидевшего справа от главаря, и снова выстрелил. Над лощиной грохотали выстрелы, и бандиты, с первых же залпов потерявшие сразу половину отряда, заметались. Мишка стрелял, словно в тире, и после каждого его выстрела падал очередной бандит. Спустя минуту у родника живыми остались только воющие от ужаса женщины. Выбросив из патронника пустую гильзу, Мишка быстро вставил в магазин обойму и, одним движением вогнав в него патроны, поднялся, убирая пустую обойму в карман. Вскочивший следом за ним Илкен с жадным любопытством рассматривал разгромленный лагерь, то и дело поглядывая на Мишку. – Собери все гильзы. И свои, и мои, – велел ему Мишка, давая парню время чуть успокоиться. Сам же, не опуская оружия, не торопясь спустился в ложбину. Держа приклад у плеча, он подходил к каждому из бандитов и сильным пинком переворачивал тела. Оставлять за спиной живых он не собирался. Один из хунхузов, получив удар сапогом прямо в раненое плечо, застонал и тут же получил пулю в голову. Дело грязное, кровавое, но необходимое. Слишком хорошо еще по прежней жизни Миша помнил, что такое выстрел в спину.