По крайней мере признал вину, уже хорошо. − Я хочу уйти. − Нет. − для устрашения или же решив, что я подамся в бега, Карлос сделал шаг вперед. − Неужели вы думаете, что после всего произошедшего я задержусь тут на минуту дольше? − с издевкой спросила я. − Я сказал − нет. − возвышаясь надомной он угрожающе добавил: − За то, что произошло я как следует извинюсь и преподнесу тебе компенсацию, но уйти не позволю. Я ненавидела высокомерных людей, однако Карлосу они видимо нравятся. Быть может, в этом и заключается разница между тем кто родился правителем и тем, кто им не был... Он проявляет интерес к тем, кто сопротивляется его воле. Даже сейчас мужчина подавляет меня своей аурой, но я не была бы собой, если б не воспользовалась таким шикарным «косяком». − В таком случае, вам лучше стоит быть готовым к тому, что я запрошу в качестве награды и компенсации за сегодняшний день. От удивления его голова немного склонилась на бок, а бровь поползла вверх. На губах расцвела предвкушающая, очень довольная ухмылка. − Интересно... Хорошо, я согласен. − Не думайте, что буду стесняться. − Ни в коем случае. В подобном деле скромность посчитаю за оскорбление. − Тем более. − стреляя воображаемыми молниями в него я наконец-то ощутила воодушевление. Карлос указал рукой на дорожку, по которой недавно увели Пенелопу. − Что ж пойдем? Кивнув в ответ, я развернулась, но мое запястье неожиданно перехватили. Ответом ему был мой вопросительно-недовольный взгляд. − Там много мужчин... − он медленно поднял руки над моей головой и осторожно накрыл вуалью открытое лицо. − Невинным девам нельзя показывать своего лица. − Интересно... Благодаря кому это я до сих пор невинная дева? − Не ожидал, что решишься поблагодарить меня. − И не собиралась. В конце концов мы присоединились к празднеству. Какое-то время я в одиночестве блуждала по саду, что располагался само близко к дворцовым стенам, где собирались гости. Чуть позже меня заметила Эдэ Долунай. Самая активная из сестер Карлоса увела меня к своим сестрам, что расположились за вторым столом от того, за которым сидели их матери и тети. Наблюдая за ферзенскими обычаями, не составило труда найти отличия от акросийских. Во-первых − порядки. В Акросе с этим было строго, но не так сложно, здесь это сложные комбинации и нужно уметь автоматически подстраиваться под происходящее. Взять то самое чаепитие, когда к нам присоединился Карлос. Его сестры статусом выше меня, но наравне с Пенелопой. В Акросе эти девы могли бы просто подсесть, а остальные потесниться, но не тут. Следовательно, когда я заметила идущих Эдэ Айлин и Долунай, кому-то требовалось уйти из-за стола. Порядки грубые, но справедливые. Они построены на жестком соблюдении касты. Второе отличие − рассадка. Опять же не обошлось без кастового соблюдения и разделения. Мужчины сидят по правую сторону от стола Императора, а слева расположены женщины. Чем ближе стол к месту императора, тем почетнее. Тот же принцип присущ Акросу, но без разделения. Далее внешний вид. Многое я узнала от Розы. Например, о скрытие лиц и украшениях. Лица скрывают незамужние или вдовы, голову покрывают невинные, беременным запрещено облачаться в кричащие цвета, а на талии повязывают золотую ленту. Вместо колец в честь помолвки дариться ожерелье, а вот если девушка ищет пару, она убирает все украшения с шеи. В честь свадьбы мужчина пополняет комплект драгоценностей жены браслетами, серьгами и венцами. Но самое дикое отличие от Акроса − жертва. Мужчина и женщина вступающие в брак должны принести жертву. Какой эта жертва будет решается самостоятельно, но жертва должна продемонстрировать, что они отказываются от чего-то драгоценного, заменяя это второй половиной. С одной стороны глупость, но с другой вполне обоснованно. Не успела я даже включиться в беседу как раздался сигнал о приближении Повелителя. Люди всполошились и принялись подниматься с мест, становиться в отведенные их статусам позиции. Заметив Пенелопу и остальных фрейлин, я двинулась к ним навстречу. Глава 6 Тяжелые размеренные шаги заглушили всё вокруг. Каждый в этом зале знал, кому принадлежит этот шаг, потому и не решался поднять головы. − Расслабьтесь наконец. Голос императора разнесся вокруг и только после этого люди начинали поднимать свои головы. Пожилой мужчина источал ауру силы и мудрости. Он неспеша поднялся по нескольким ступеням, ведущими к его трону, и сел на диванчик, аккуратно расправив края кафтана. На вид простые одеяния черного цвета ничем не выделялись, но в свете цветных бликов витражей, складывалось впечатление, что кафтан усыпан черными ониксами. Но это была лишь скромная для его статуса бисерная вышивка. Голову старца украшал традиционный ферзенский головной убор. Обозначая исключительный статус мужчины, он был усыпан цветными самородками, а на груди сверкала брошь-герб страны. В руке император неспеша пересчитывал четки из разноцветных бусин. − Да здравствует Повелитель! В унисон разносились голоса представших перед его взором людей. Каждый с большим или малым трепетом радовался императору и выказывал трепетное почтение, но тот отчего-то выглядел недовольным. − Садитесь. Карлос, подойди ко мне. Стоило наследнику империи приблизится к мужчине, как внушительный старик принялся ворчать. − Ничего интересного не вижу, поэтому собираюсь уйти немедленно. Недовольный, тяжелый взгляд императора пронзал насквозь, но Карлос лишь улыбнулся ему и ответил: − Позволите ли вы, Повелитель, своим подданным насладиться вашим присутствием хотя бы ничтожных полчаса? Морщинистое лицо старика посуровело, но после тот хитро сузив веки, кивнул. Как бы сильно он не ворчал и не жаловал большое скопление людей, прожигающих драгоценное время и ничтожные богатства на развлечения, он любил свою страну. Он служил своей стране все эти годы. Он защищал её ценою жизней своих сыновей и своей собственной. И ему было несложно взбудоражить представление и восприятие его самого, своими поданными. Он думал: «Пусть собственными глазами увидят, что я полон сил и столь же свиреп как был двадцать лет назад!». Началась часть с приветствиями. Приближенные к императору военачальники и чиновники выказали почтение первыми. Когда подошла очередь родни, женщины гарема поочередно подходили к мужчине и целовали его в тыльную сторону руки. Он ничего не говорил, а просто наблюдал. Лишь самых близких одаривал теплым взглядом, а кого-то даже парой слов. В число их входили внучки, а самый теплый прием достался самой младшей. Правнучке. Удэ Самира является дочерью Карлоса. Девочка трех лет смущенно смотрела на своего прадеда и хлопала длинными ресницами, когда тот посадил её к себе на колени и тепло улыбнулся. − Ангел мой, твой заносчивый отец тебя балует достойными дарами?