− Виктор, неужто наш герцог влюблен? Дворецкий снисходительно взглянул на веселящегося Роберта. − Вам стоит спросить об этом Его Светлость. Голубые глаза Роберта нещадно обратились на меня, но я проигнорировал его и дал распоряжение дворецкому об отправке письма Диане и Глории. − Да ладно вам, Ваша Светлость. Слухи о вашем сорвавшемся браке... дважды сорвавшемся, ушли далеко за границы Акроса. Я же небрежно поправил волосы и снова закурил, делая большие, успокаивающие затяжки. Запах сигарет и дым полностью заполнили кабинет. − Ты же знаешь, что на землях герцогства Гонсалвеш в данный момент беспорядки? − Да. Слышал об этом. Преобразившийся голос Роберта понизился на тон, когда тот опустил глаза на пепельницу с окурками: − А ещё я встретился недавно с дядей. Как ты знаешь, он возглавляет рыцарский орден «Черная роза». − Напомни, кому из Норманов присягнул орден на верность. Роберт выглядел сбитым с толку. − В данный момент − неизвестно. − Ты? Да не знаешь? − Дядя не захотел говорить. Я был очень удивлен его словам. Рыцарский орден «Роз» на первый взгляд был самым обычным и не примечательным. Однако, было в нем одно отличие от большинства других орденов. С самого своего формирования он служил только одному роду вот уже много поколений. Роду, носящему фамилию − Норман, а герб их семьи − «Черная роза». Из простого названия, как «Роза» или «Розы» их все знали и величали «Кровавыми» или «Черными розами Норманов». − Разве последний глава Норманов не погиб несколько лет назад? Я задумался. Ещё пятнадцать лет назад Норманы процветали, но, когда Хьюго Норман умер, в семье начался твориться хаос. − После пожара, в котором погибла вся семья Норманов их богатства, земли растянули близкие роду родственники. А то, что осталось − два клочка земли, рыцарский орден, сгоревший дотла дворец Норманов, как и фамилию и кое-какие остатки роскоши, перешли в законное наследство сестры Хьюго Нормана. Лишь это, дальние ветви рода черных роз, не смогли отобрать. − … Дэльвире? − не спросил, а утвердил я, когда взглянул на кивающего Роберта. Некогда Дэльвира Норман являлась первой дочерью рода Норманов. Затем она вышла замуж за короля и приняла королевский титул, став вторым человеком, правящим страной. Отец, когда был жив, всегда уважительно относился к этой женщине. «− Не только красива и умна, Дэльвира является превосходным стратегом. Ни за что в жизни не хотелось бы схлестнуться с ней на поле боя. Эта женщина настолько хитра, коварна и умна... Наверняка, я бы проиграл!». − восхищенно говорил он мне, когда я был ещё мальчишкой. Погрузившись в раздумья, я совсем не слушал болтовню Роберта, что уже раз десять сменил тему и вернулся к первоначальной. − … Гонсалвеш стремительно набирает армию. Мне кажется, это из-за бунтующих или же из-за недавнего скандала с собственным братом. Стрельнул взглядом в командира, что уже уселся на край моего стола. − Маркизом Салвешем? − не сдерживая улыбку я достал два бокала из ящика и плеснул в них коньяк. − Надеюсь эти ублюдки перегрызут друг другу глотки. − Полагаю, он серьёзно настроился на уничтожение брата и присвоение его земель себе. Перед смертью Герцога Гонсалвеша его младший сын получил титул маркиза, не без помощи своего отца. Часть земель перешла к ныне зовущемуся маркизу Салвешу, но его собственный старший брат, после смерти главы рода, перенял титул отца и стал чрезмерно жадным. − Что говорить о брате, он свою сестру, которой не исполнилось и десяти выдал за старика Абрахама. − я залпом осушил бокал, под пристальным взглядом Роберта и звучно поставил тот на стол. − Девочка умерла, будучи беременной. − Вот ублюдок! При виде лица Роберта, перекосившегося гневом, и думая обо всём этом мое настроение испортилось ещё больше. − Не долго Абрахаму осталось... − коварно ухмыльнулся я и снова закурил. − Почему же маркиз Салвеш ничего не сделал?! Это же его сестра! − Если не герцог, то он сам бы продал девочку подороже другому извращенцу. Роберт был в ярости. У командира трое младших сестер, поэтому он очень эмоционально относиться к подобным историям. Какое-то время Роберт проклинал всех, кого ненавидел, при этом опустошил не одну бутылку с горячительным напитком пока я задумчиво наблюдал за ним. − … Т-так вот, Ноа. − запинаясь, уже пьяный Роберт продолжал травить байки. − Пока я не встретил то-того мужика... Как его? − приложив палец к надутой губе он задумчиво мычал, пока его не озарило прозрение. − Вспомнил! Розент! Я бы не смог познакомиться с той барышней, а она.... Мне понадобилась секунда, чтобы полостью протрезветь. − Граф Розент? − Мг. − делая затяжку Роберт туманно продолжил. − Я так удивился, когда встретил его на границе с Дарсией в захудалой забегаловке. При виде меня, я думал он помрет, но не помер. Мужик зашуганный какой-то.... Неужели он жив? Мне доложили, что он мертв. По крайней мере так считает королева Ингрид. − Ты не заметил ничего странного, кроме страха в его глазах? − Мм... Знаешь, Ноа, у него не было пальца. − Роберт указал пальцем на мой средний палец левой руки. − На этой же руке принято носить фамильный перстень. Не так ли? Что-то зловещее накрывало меня, словно тень. Мне безумно не нравилось осознание того, что кто-то неизвестный, играет из тени на той же доске, что и я. Быть может, сама королева оставила его в живых? Нет, это бессмысленно. Она не глупа, чтобы оставлять свидетеля в живых. Тем более Розент просил моей помощи, но я не успел с ним встретиться. Значит, кто-то сфальсифицировал его смерть... но кто? Кто имеет такую власть? Кто смог убедить Ингрид в его смерти? Это предстоит ещё узнать, но то, что граф жив, является огромным преимуществом. Этот человек много знает. Поэтому я должен успеть с ним поговорить! − Роберт. Ты должен разыскать его для меня. Тайно. Никто не должен знать, что Розент жив. А если узнает, я лишу тебя языка. Глава 4 Диана Эрскин Легкие шелка, переливающиеся перламутром, были поистине сказочными. Роскошные ткани позволить себе может не каждая зажиточная дворянка. От того, что я разгуливаю по ферзенским садам облачившись в изысканные платья, наложницы гарема стали чаще поглядывать в мою сторону. Я не изменяю своему трепетному отношению к простоте, но на вражеской территории попросту необходимо демонстрировать богатство. Взять в пример Тори, что является самой близкой фрейлиной Пенелопы. Девушка не так обеспечена, как сестры Таян, и тем более — я, что легко прочитать по её внешнему виду. Простые платья, без тонких вышивок и кружев ясно дают понять ферзенкам, что она легкая мишень для высмеивания. В какой-то момент мне стало её жаль. Наложницы открыто обсуждают и высмеивают девушку. Прошла всего неделя со дня как мы ступили на порог гарема, но с каждым днем давление на Тори усиливалось. Поначалу я думала, что принцесса вступиться за девушку, но этого не случилось. Пенелопа делала вид, будто ничего не происходит, тогда как Тори отводила глаза от пристальных, насмешливых взглядов. Посему я сделала вывод, что лучше не давать этим змеям повод злить меня. Девушка я бойкая, особенно когда нахожусь в непривычной обстановке. А также осознала, что рассчитывать на помощь Пенелопы бессмысленно.