Больше она не могла вынести ни слова. Все те ужасающие подробности она уже слышала. И теперь знала, что делать. Она подошла к своей папке с вырезками и достала оттуда годичные статьи по делу Таниты Мари Доннер. С газетного снимка на нее пристальным взглядом смотрел инспектор полиции Уолт Сидовски. Как раз вчера его показывали в новостях как члена оперативной группы «Желтая лента». Лицо его было теплым, дружелюбным и умным. Вот такой человек ее бы понял. Человек, который знает дело Таниты, знает людей. Человек, которому можно доверять. Флоренс подошла к телефону и на этот раз вместо звонка на горячую линию позвонила прямиком в отдел расследования убийств, спросив там Сидовски. — Он на выезде. Хотите оставить сообщение? — спросил ее чей-то торопливый голос. Пришлось надиктовать ему имя, адрес и номер телефона. — Передайте, что у меня есть важные улики по одному из его крупных дел. — По какому именно? И что за улики? — Я буду разговаривать только с инспектором Сидовски. Флоренс испытала некоторое удовлетворение от того, что обладает информацией. Наконец-то ее восприняли всерьез. — Мы все ему передадим. Флоренс сидела у себя в гостиной, смотрела на ленту и пила чай. И снова вглядывалась в фотографии детей, их ангельские личики. Теперь Флоренс сознавала смысл своей жизни и больше не чувствовала себя одинокой. 50 «Они принадлежат мне точно так же, как Танита в раю. МОЙ МАЛЕНЬКИЙ № 1», — растекались синим буквы. Они шли поверх статьи о деле Доннер, Беккера и Нанн, выдранной из «Сан-Франциско Стар». На фото Дэнни было написано: «МОЙ МАЛЕНЬКИЙ № 2», а поверх лица Габриэлы: «МОЙ МАЛЕНЬКИЙ № 3». Внизу стояло подобие росписи: «СЫН ЗОДИАКА». Сюда же был вложен полароидный снимок человека с татуировками и в капюшоне, на коленях у которого сидела Танита. Это фото раньше никто не видел. Все это было запечатано в пластиковый пакет для улик, который спецагент ФБР Мерл Раст сунул через стол Сидовски, возглавляющему совещание опергруппы, собравшейся во Дворце правосудия. Сидовски надел очки; нутро жгло как огнем. — Сегодня утром это перехватили почтовые инспекторы, — указал Раст. — Минуту назад нам сообщили, что такой же конверт недавно выудили из ящика у Наннов. — Хорошо хоть, их семьи этого не увидели, — грустно усмехнулась Тарджен. — А в газеты он этого не присылал? — спросил Горд Микелсон. — Похоже, что нет, — ответил Лонни Дитмайр, — судя по отсутствию звонков. Раст проследил, как Сидовски хрустит таблеткой тамса. — Какие мысли, Уолт? Ты знаешь досье… Это он? — Да, он. — Откуда такая уверенность? — спросил Дитмайр. — Аккуратно сложенная записка синим фломастером, которую он вложил в рот Таните Доннер. Я никому о том не рассказывал. — А что там было, не поделишься? — Раст раскрыл свой блокнот. — «Мой маленький номер один». — Уолт, а на самой записке есть какие-нибудь следы? — спросил Раст. Записка была чистой. — Ну а мать Таниты получала такую штуку от сына Зодиака? — хрустя целлофаном сигары, спросил лейтенант Лео Гонсалес. — Пока нет, — ответил Дитмайр. — Конверты были сброшены в почтовый ящик у станции «Колизей» в Окленде. — Совпадения быть не может? — Гонсалес прикурил сигару. — Все это мы отправим в лабораторию на анализ отпечатков пальцев и слюны. — Раст погладил лежащий на столе пакет табачной жвачки. — Похоже, это в самом деле Верджил Шук. Мы все читали его канадское досье. По описаниям вполне соответствует профилю. Ты согласен, Уолт? Сидовски кивнул. Очередной полароид, ссылка на «маленький № 1» в статье «Стар». Шук, больше некому. — Почему мы его до сих пор не нашли? — осведомился шеф Ник Розелли, закрывая досье Шука. — Люди этим занимаются, подгоняем как можем уличные источники. Так что от нас ему никуда не деться, — стиснув пальцами сигару, сказал Гонсалес. — Лучше поторопись, Лео. Мэрия и комиссия давят на нас всерьез. — Розелли взглядом обвел стол. — Если он до поимки успеет схватить еще одного ребенка, город нам этого не простит. — А почему бы нам его не пришлепнуть? Созвать пресс-конференцию и выставить его образину на всеобщее обозрение, — предложил Дитмайр. — Если мы это сделаем, он ляжет на дно, — возразил Сидовски. — А ему хочется играть в игры, как его герой. Творить зло и подглядывать, что мы будем делать. Если б у нас получилось выручить несколько дней, всего несколько дней, чтобы найти его… У меня есть кое-какие обнадеживающие зацепки. Тарджен уже злилась на Сидовски за то, что тот не сказал ей про записку. Она едва сдерживала удивление. — Хорошо. — Розелли игранул желваками. — Берем еще пару дней и все силы кидаем на улицы с целью найти Шука. Замораживаем все операции под прикрытием и лупим по улицам, пока он не появится. Но если он это адресует в прессу, — он со значением кивнул на перехваченные письма, — то нам крышка. — Как обстоят дела со всем остальным? — осведомился Розелли. — Связка «Шук — Доннер» неоспорима, но с Беккером и Нанн, за исключением сегодняшних писем, мы его увязать не можем, — сообщил Микелсон. — По крови на отрезанных косах Нанн пока ничего нет. Хотя в целом Шук тоже соответствует фотороботу по делу Беккера и Нанн. Но этого недостаточно. Инспектор Рэнди Бейкер, молодой яркий выпускник Беркли, сказал, что они использовали штрих-код с мясной обертки, найденной в доме Наннов, для установления магазина, где был куплен гамбургер, которым похититель выманил щенка Габриэлы. — Плюс к этому мы используем частичный номер, который у нас есть по подозрительному пикапу, сличаем его с регистрацией владельца, фотографиями водительских прав и всякое прочее для создания пула подозреваемых, — сказал Гонсалес. — Если это все, — Розелли свернул папку Шука и раздраженно шлепнул ею по столу, — то хватайте его, черт возьми, и дело с концом. Тарджен вышла из совещательной молча. Молчала и тогда, когда они с Сидовски шли к парковке. Но как только он завел «Шевроле» без опознавательных знаков, как внутри нее что-то вспыхнуло. — Ну как же так, Уолт? — Извини, Линда. — Почему? Знаете, как это было унизительно? Вы хоть представляете? Я-то думала, мы партнеры. Сама напросилась работать с вами. — Тогда ты не была моим партнером. В то время я работал с Доннер сам по себе. Один. И должен был защищать целостность дела. Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть. — Но уж насчет записки во рту могли бы и сказать. Сидовски промолчал. Да и что тут скажешь? Спесивый поляк, он и есть спесивый поляк. Тарджен отвернулась, тоскливо глядя, как мимо несется улица, а с ней минуты. — Уолт, а что там у вас за «обнадеживающие зацепки»? — Гм. Я все еще на них рассчитываю. Тарджен улыбнулась. — Вот же сумасброд. — Есть маленько. — Куда вы меня, кстати, везете? — В Хантерс-Пойнт. Надо бы навестить Киндхарта. — Думаете, мы сможем что-нибудь еще из него выжать? — Возможно. Если ты предложишь ему секс, он может сдать нам Верджила Шука. Она закатила глаза. Киндхарт был не в восторге от того, что двое детективов из убойного отдела допрашивают его на работе. Он сказал им, что Шук, возможно, ошивается где-нибудь на Тендерлойне, а живет в ночлежке или приюте. Затем он пригрозил вызвать адвоката, если к нему не перестанут приставать.