— Миссис Рид, — пытались ее унять Пендер и еще один полицейский. Сирены, гвалт, слезливые крики Энн. — Идемте с нами, миссис Рид. Пендер с нежной настойчивостью увел ее в соседнее помещение. Рид отвернулся и встретился взглядом со слезящимися глазами Джорджа Демпси. Тот вместе с находящимися в магазине полицейскими делал вид, что не видел и не слышал этой сцены. Он показывал одному из детективов модель авианосца «Китти-Хок» — ту самую, которую меньше часа назад держал в руках Зак. Последнее, к чему он прикасался. Внезапно подвешенные к потолку модели истребителей задрожали, а окна магазина начали вибрировать. Землетрясение? Нет. Это сверху кружил вертолет. Краем уха Рид услышал чьи-то слова, что кто-то из персонала пекарни неподалеку передал частичное описание минивэна похитителя. Шум усилился, когда дверь открылась и в помещение вошли Мерл Раст и группа агентов ФБР. Предъявив удостоверения, они приняли командование от полицейского управления Беркли и приступили к просмотру видео Демпси. С группой прибыли Сидовски, Тарджен и еще несколько оперативников. Сидовски положил свою большую теплую ладонь на плечо Рида точно так, как это делал отец, когда Рид подростком в Лиге юниоров проигрывал матч. — Держись, Том. Нам понадобится ваша помощь. Рид сглотнул, а затем сказал: — Это Эдвард Келлер. Он похититель. Я добыл его историю. — Сидовски и Тарджен попытались перебить, но он продолжал: — Его трое детей утонули. А он свихнулся на религиозной почве и думает, что может их воскресить. Я тайно его изучал. Но газета узнала об этом до того, как я закончил, и меня уволили. Келлер спрашивал, есть ли у меня сын. Я ведь не подозревал, что. Я… я… думаю, он его утопит… на Фараллонах, где потерял своих детей. — Том, Том. — Линда Тарджен как могла успокоила его сочувственным взором. — Мы знаем, что это Келлер. — Узнали сегодня утром, — пояснил Сидовски. — Я как раз тебе звонил. Надо, чтобы ты помог нам его взять. — Доктор Кейт Мартин! Вы попытались… Сидовски кивнул. — Она рассказала нам все, что знала. Том, ты сам что-нибудь выяснил? Адреса, родственников, что-нибудь? — Готово! — объявил Раст из-за стойки, возле которой у монитора сгрудились сотрудники ФБР и полиции Сан-Франциско. — Можно смотреть. Рид вместе со всеми еще раз просмотрел видеозапись. После этого спецагент Раст повернулся к нему: — Ты уверен, что это Эдвард Келлер? — Да, — ответил Рид. — Всю информацию о нем я оставил в газете. Келлер потерял своих детей возле Фараллоновых островов и потом регулярно туда наведывался из Бухты Полумесяца с неким Реймером. — Береговая охрана поднята по тревоге. Они наблюдают за островами. В Бухту Полумесяца сейчас едет команда, и местные там тоже упреждены, — дал знать Сидовски. — Поехали, Том. Мерл, мы в новостной отдел «Стар». — Хорошо. Только сначала, Том, дай-ка нам все известные Заку адреса, чтобы мы могли разместить там людей на случай, если у него получится сбежать или прозвониться. Рид перечислил адреса их дома на Сансете, своей комнаты в Си-парке, адреса Джеффа и Горди, матери Энн в Фултоне. Раст взял все это на карандаш. — Поехали, Том, — положил Риду руку на предплечье Сидовски. — Сейчас, только поговорю с Энн. Задняя комната Демпси представляла собой заплесневелый чулан. Здесь шатким штабелем громоздились коробки с моделями ретроавтомобилей, самолетов и кораблей. Еще здесь находились замызганная кофейными пятнами раковина, электроплита, столик и дверь в туалет. В воздухе несвеже веяло картоном, куревом и одиночеством. Энн сидела напротив Пендера за столиком и остановившимися глазами смотрела на фотографию Зака. — Энн, — окликнул Рид. Та не обернулась. Скрипнув половицами, он присел рядом на корточки и взял ее безучастную руку. — Энн, я должен ехать с полицией. У меня есть информация, которая может помочь найти Зака. Она в газете. Энн? Та словно отсутствовала. Глядя на них с Ридом, Пендер сказал: — Я вызвал бригаду медиков, сейчас приедут. — Энн, я приведу нашего сына домой, обещаю. Клянусь тебе. Рид попытался ее обнять, но вышло неуклюже. Энн не реагировала, пока он не двинулся к выходу. Тогда она метнулась к нему со стула и обхватила руками, наполняя сердце щемящей болью, любовью и смелостью. Сидовски и Тарджен заслоняли Рида от репортеров. Фоторепортеры караулили возле магазина. Узнав кое-кого из них, он машинально приостановился. Сидовски запихнул его на заднее сиденье «Шевроле» без опознавательных знаков. Знакомые голоса забрасывали его вопросами: — Рид, скажите хоть что-нибудь! — Том, пожалуйста, сделай заявление! — Речь в самом деле о вашем сыне? Скажите, чтобы мы здесь зря не толкались. Кто-то в отчаянии шлепнул по машине ладонью. Рид представлял себе возвращение в отдел новостей и свой отчет редакторам, который сам проделывал множество раз: «Не мог получить ничего внятного: отец не шел с нами на контакт». К стеклу, вторгаясь и бесцеремонно прощупывая, притискивались глазки камер. «Придет время, и это случится с тобой». Тарджен тронула машину с места. На приборной доске вишенкой вспыхнул огонек, и она ненадолго включила сирену, выбираясь из толпы. «Шевроле» вклинился в поток транспорта и, ускоряясь, помчался по Беркли. Все это время Сидовски и Тарджен молчали, давая Риду побыть наедине с собой и не пользуясь шансом спросить, каково это, быть в центре внимания. Они были выше этого. Когда они через Бэй-Бридж въезжали в Сан Франциско, Сидовски нарушил молчание: — Том, не думаю, что у нас на поиски Келлера много времени. Завтра годовщина гибели его детей. Если он собирается что-то сделать, то думаю, он все приурочит как раз к этому событию. Рид поглядел на Залив, вспоминая, как Зак, тогда еще полуторагодовалый, неверными шажками приковылял в кабинет, где он работал. Требовательно схватившись и потянув отца ручонками, он добился, чтобы тот взял его к себе на колени, и там заснул, мирно посасывая свою бутылочку. Как он, Рид, откинулся на спинку кресла, наслаждаясь его теплым, сладковатым запахом, и поклялся себе оберегать сынишку от всего плохого в этом мире. 68 Сердце Зака Рида отчаянно билось, в то время как он слой за слоем поднимался из омута сна к жизни. Она возвращалась к нему, пузырем взлетая на поверхность. Это не сон. Это возвращение в настоящий кошмар. Его похитили. Это он точно помнил. Во рту стоял противный соленый привкус. Похитил его какой-то двинутый на Боге дебил: «Боже, Боже, славься, славься». В этом подземелье жутко воняло. Вот это попал так попал. Мама с папой его прибьют: из-за того, что он сбежал, а еще потому, что его утащил этот псих. Надо срочно выбираться из этой передряги, иначе папа надерет задницу так, что мало не покажется. Скрип-скруп. Что это? Кажется, где-то там работает телик. А он где? Кажется, на кровати. Зак открыл глаза. На него лупили глаза какие-то двое ребятишек. Совсем малявки. Зак очнулся окончательно. Эти детишки почему-то были ему смутно знакомы, и по какой-то нехорошей причине. Сверху доносилось не то поскрипыванье, не то покачиванье. Скрип-скруп. Скрип-скруп. — Вы кто? — спросил Зак. — А ты кто? — спросила девочка. Зак оцепенел, как в тот раз, когда ему было пять и на его глазах маленького Люка Петрика, словно тряпичную куклу, сбила громадная фура, а ему оставалось только стоять и вопить, и при этом макушку будто покалывало током. Похищенные дети, те, кого все ищут: Дэнни и Габриэла. Скрип-скруп. Скрип-скруп. Это был он! Тот, что над ними. Человек, который их забрал, сидел наверху. Что же будет? Стало трудно дышать. Внутри Зака переполняло что-то жаркое, как будто думая взорваться. Погоди. Успокойся. Подыши медленно: вдох-выдох, вдох-выдох. Просто успокойся. Ему хотелось плакать, звать криком родителей. Ведь ему всего девять. Но он здесь, в этом гадком месте, самый большой.