— Где Михаил? — допытывался Келлер. — Какой еще Михаил? — Габриэла насупленно шмыгнула носом. — Если Зак, то, наверно, в комнате. Келлер опрометью бросился вниз по лестнице и в считаные секунды обыскал подвал. Михаила здесь не было. Келлер взбежал по лестнице. — Михаил! Он обыскал этаж. Ни следа. Глаза Келлера остановились на телефоне в углу кухни. Трубка была снята с аппарата, а шнур уходил из поля зрения. «Он говорил по телефону!» Келлер разбил аппарат о стену, после чего схватил Зака, который ежился в углу шкафа. — Пожалуйста, дяденька. Не бейте меня. Пожалуйста. — Кому ты звонил? — Никому, я… — Кому ты звонил?! — Я… В больницу, маме. Мне же надо знать, как там она… — Лжец! — Ну правда. Я узнавал номер больницы, ну и… и… — Ты лжешь! Лицо Келлера было багровым от гнева. — Сатана близится. Падший Ангел среди нас! Отец лжи! Царь блуда! Взвалив Зака себе на плечо, Келлер поспешил в ванную. Габриэла и Дэнни с воплями разбежались. Усилия Зака были напрасны. Келлер сунул его в ванну и открыл краны. — Отпусти меня, чокнутый урод! — Да не изопью из чаши дьявола! Не сорвать того, что предначертано промыслом Божьим! — Отпусти меня! — Господь — щит мой и меч! Келлер кипел. Мало того, что ночью каким-то образом сбежала собака. А тут еще вот это. Телефонный звонок. Келлер сознавал, что ему бросают вызов могущественные силы. Не иначе сам дьявол. Но его щитом был сам Бог. — Пора, — сказал он себе. — Пора прийти к Нему и приять Его свет! Зак извивался, брыкался и колотил по ванне, по-прежнему сжимая в кулаке визитку отца. Вместе с ним бился спрятанный в трусах ножик. Из крана, пропитывая и утяжеляя одежду, хлестала вода. Крест больно скребнул Зака по лицу в тот момент, когда большие сильные руки Келлера словно тиски обжали ему голову. — Да наполнится вода Святым Духом во священной купели… Келлер сунул голову Зака под струю воды. — Таинством смерти Твоей и воскресения очисти дитя сие под Твоим светом небесным! Сотвори ему жизнь новую! — Папа, помоги! Папа, по… по… Келлер закрыл глаза. Поверх шума воды, сильнее громов и бурь, взывал к нему из тьмы голос Пирса. «Папа!» Удерживая голову Зака под струей воды, Келлер воздел голову к небесам. «Сие вечная купель жизни, вода, освященная смертию Христа, всей земли очищение. Ты, окунувшийся в воду сию, принят отныне в Царство Божие». Внезапно экзекуция закончилась. Зак, кашляя и задыхаясь, сидел в ванне, а Келлер, закрутив краны, принес ему большое сухое полотенце. — На. Идем со мной. Следом за своим мучителем Зак прошел в спальню Келлера, где тот вытащил из шкафа большой картонный ящик с мальчиковой одеждой. На ящике было написано «Пирс». — Возьми отсюда сухую одежду, быстро. Зак шмыгнул носом, но не двинулся с места. Вокруг него лужицей натекала вода. — Я кому говорю, одевайся! Мы уезжаем! 73 Ту ночь Рид провел в редакции «Стар», мысленно заклиная, чтобы Зак позвонил. Каждые полчаса он перезванивал матери Энн в Беркли (по добавочному установленному ФБР телефону) узнать, звонил ли туда Зак. — Пока ничего, сэр, — неизменно отвечал агент, дежуривший на линии. — Могу я поговорить с женой или ее матерью? — Простите, сэр, но они еще спят. Врач сказал, действие успокоительного закончится примерно к полудню. Больше говорить было не о чем. — Мистер Рид, мы полностью понимаем ваши опасения и, как только у нас что-нибудь появится, немедленно с вами свяжемся. — Хорошо, спасибо. — Хотя, сэр, мы вас ни в чем не ограничиваем: обращайтесь к нам столько, сколько сочтете нужным и когда пожелаете. — Ладно. Свою вахту Рид нес не один. Вместе с ним в новостном отделе находились Молли Уилсон и другие сотрудники, которые дежурили вместе с ним, утешали его, уверяли, что с Заком и остальными детьми все будет хорошо. Сейчас Молли, положив голову на руки, спала за соседним с Ридом столом и не видела, как здесь неожиданно возник Майрон Бенсон с портфелем в одной руке и пиджаком на другой. — Том, — избегая глядеть ему в глаза, сказал он, — я знаю, тебе не верится, что эти слова исходят от меня, но я прошу извинения и от всего сердца надеюсь, что у тебя все обернется благополучно. На такое признание его, скорей всего, подвиг Теллвуд. Однако Рид молчал. — Я тебя вечно недолюбливал, Том. Я знал, что ты меня презираешь за нехватку таланта, а мне было обидно за то, что у тебя его в избытке. Я сделал ошибку. Ну да ладно. В любом случае тебе сейчас не до меня. У тебя есть дела поважнее. Удачи. Бенсон протянул руку. Рид не сразу, после паузы, но все-таки ее пожал. — Что тебе сказал старик, Майрон? — Он меня уволил. Рид лишился дара речи. Прежде чем уйти, Бенсон выдавил на губах жалкую улыбку. Восход солнца застал Рида во Дворце правосудия. Живот крутило от страха: что с Заком? Он жив или уже нет? Больше мальчик никому не звонил. В Бухте Полумесяца у оперативников не было ровным счетом ничего. Береговая охрана никого и ничего не зафиксировала ни на островах, ни на воде. Ни лодки, ни прицепа на берегу, ни минивэна. Вообще по нулям! Рид сидел в комнате № 400, один за пустым столом, и отрешенно глядел, как Сидовски, Раст, Тарджен, Дитмайр и другие корпят над материалами о Келлере.