– Вы совершенно правы, – ответил Боб. – Думаю, отец придерживался бы точно такого же мнения. – Знаете, что я услышал от бедного Тони? Он по-китайски сказал мне: «Много болтаешь». Кто знал, что это может стать предостережением для него самого? Но мне пора, А Ким должен выполнить поручение хозяина – купить продукты. Давайте встретимся у гостиницы примерно через двадцать минут. На некоторое время воцарилось напряженное молчание, затем журналист произнес: – Я все больше убеждаюсь, что на ранчо Мэддена в самом деле произошло что-то страшное. Теперь я уже не удивляюсь, что великий финансист вдруг отступил от своих принципов. Он боится, что случившееся рано или поздно всплывет на поверхность и станет достоянием прессы. Вот тут-то ему и пригодится журналист, которому оказана неоценимая услуга! – Да, Холли, это выглядит вполне логично. Я вспоминаю, что сказал отцу, покидая Сан-Франциско. Я выразил желание быть замешанным в каком-нибудь таинственном преступлении, желательно убийстве. И вот можно сказать, что мое желание осуществилось. Кругом сплошная тайна: ни трупа, ни оружия, ни даже мотива преступления. Нет даже доказательств, что произошло именно убийство. И совершенно неизвестно, как действовать дальше. – Единственное, что я могу вам посоветовать, – держитесь за своего напарника, он и правда необычайно умный человек, наделенный уникальной интуицией. Еще я бы попросил вас не рисковать понапрасну и помнить, что в Эльдорадо живет Вилл Холли – ваш друг, на которого вы всегда можете рассчитывать. Боб вышел из редакции и буквально через несколько шагов остановился, увидев, что на тротуаре у гостиницы «На краю пустыни» собралась целая толпа. В основном это были окрестные фермеры, приехавшие провести субботний вечер в единственном на многие мили центре цивилизации. Загорелые мужчины в брюках для верховой езды и клетчатых ковбойках толпились в парикмахерском салоне; оживленно жестикулируя, они обсуждали состояние дорог и другие местные новости, спешили отправить корреспонденцию. Они заполнили все помещение почты. Большая группа вышла из гостиницы и остановилась посреди улицы, оживленно дискутируя, чем бы еще сегодня развлечься. Боб с изумлением созерцал эту картину, чувствуя себя обитателем другой планеты, а не просто жителем другого города этой же страны. В этот момент из-за поворота выскочил уже знакомый старенький автомобиль. Чарли Чан ловко развернулся и затормозил перед Бобом. Уже садясь в машину, тот заметил, что детектив внимательно смотрит куда-то мимо него. В дверях гостиницы стоял человек, вовсе не похожий на фермера. На незнакомце было пальто, застегнутое на все пуговицы, и фетровая шляпа, надвинутая глубоко на лоб, а еще – черные очки, такие неуместные в вечерних сумерках. – Надо же, старый знакомый! – заметил Боб, когда они отъехали от гостиницы. – Да, тот самый, из гостиницы «Киларни» в Сан-Франциско, – подхватил китаец. Они проехали по Мэйн-стрит – единственной мощеной улочке в Эльдорадо – и снова оказались на грунтовой дороге, вьющейся между холмами. Когда они поднялись в гору, перед ними открылось неописуемое зрелище: заход солнца в пустыне. Но едва Боб настроился на созерцание этой красоты, как Чарли прибавил скорость – машина как бешеная запрыгала по камням и ухабам. – Что вы делаете? – взмолился юноша, ударившись головой о потолок кабины. – Ох, извините! – воскликнул Чарли, замедляя движение своего грузовичка. – Машина так похожа на ту, что скучает без меня в Гонолулу! На какое-то мгновение мне показалось, что я дома, а там и климат, и дороги гораздо добрее к путникам… Глава VIII Ночная партия в бридж Вечерняя прохлада быстро вступала в свои права. Поднялся резкий, пронизывающий ветер, вершины гор и песок окрасились всевозможными оттенками красного. Некоторое время путешественники ехали молча. – Чарли, – произнес наконец Боб Иден. – Что вы думаете об этих местах? – Я всегда рад повидать новые места, познакомиться с новыми людьми и с их обычаями. И должен сказать, что ничего подобного мне наблюдать еще не доводилось. – Я тоже постоянно ловлю себя на этой же самой мысли. – Эльдорадо являет собой полную противоположность Гавайям. Воздух там напоен свежим дыханием океана. Помните, я рассказывал про дожди, которые называют жидким солнцем? А здесь воздух все время сухой, как прошлогодняя газета. – Мне недавно сказали, что, присмотревшись, я найду здесь многое, за что можно полюбить эту пустыню. – Не скрою, Эльдорадо производит сильное впечатление, – пожал плечами китаец. – Но при первой возможности я с радостью его покину. Для меня нет ничего прекраснее родного края. – Мне тоже хотелось бы очутиться сейчас в любимом Сан-Франциско – точнее, в одном симпатичном ресторанчике на О'Фаррелл-стрит. Я так соскучился по многолюдному обществу! – Будем надеяться, что наше добровольное уединение на ранчо будет не особенно длительным. – Чарли, а что нам теперь следует делать? – То же, что и раньше: наблюдать и выжидать. Знаю, как вам не нравится такое времяпровождение. Но если вас это хоть немного утешит, – хитро улыбнулся китаец, – подумайте о том, что я чувствую себя немногим лучше, играя роль малограмотного слуги. – Ваш пример будет вдохновлять меня. И я постараюсь найти в себе не меньше выдержки. – Посмотрите на ситуацию еще с одной стороны, – продолжил китаец. – Мы имеем дело со сплошной тайной, которую лишь предстоит разгадать. Даже мне за всю свою полицейскую практику не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Преступления, которые мне приходилось раскрывать на Гавайях, несравнимо проще и яснее. Здесь же мы не знаем ни что именно произошло на ранчо, ни в каком направлении следует двигаться. Мы даже не знаем, правда ли на ранчо Мэддена кого-то убили. Мы располагаем лишь немногими бесспорными фактами: крик в ночи, убийство говорящей птицы, дырка в стене, исчезновение револьвера из коллекции. – Больше всего мне бы хотелось знать, насколько причастен сам Мэдден ко всем этим событиям. – Верно, – заметил детектив. – Это один из главных вопросов. Думаю, пока не нужно ему доверять. Вы, надеюсь, не рассказали ему о Мэйдорфе и остальных подозрительных событиях, предшествующих вашему отъезду? – Мне даже в голову не пришло говорить ему об этом. – Вот и хорошо, лучше пока сохранить их в тайне. Иначе он распорядится доставить жемчуг в Нью-Йорк, следуя первоначальному плану, и преступление так и останется нераскрытым. Солнце село, и с каждым мгновением становилось все темнее. Путешественники старались добраться до ранчо, пока ночь окончательно не опустится на пустыню. Мимо промелькнули щит с рекламой будущей жемчужины пустыни и будка торгового агента – к счастью, уже пустая. – Мне кажется, – снова заговорил Боб, – что преступление на ранчо произошло именно в среду. Молодой человек кратко пересказал детективу рассказ Паулы об отказе Торна даже открыть дверь нежданной посетительнице и о том, какое замешательство он испытал при виде нее. Особенно остановился он на незнакомце с черной бородой, которого Паула встретила во дворе ранчо и потом в пустыне. – Этот незнакомец может представлять собой важную деталь всей этой мозаики, – глубокомысленно произнес Чан. – Скажите, мисс Паула много ездит по пустыне? – Разумеется, это же ее работа. – Как вы считаете, она в состоянии хранить тайну? – В этом я абсолютно уверен! – И все же я настоятельно рекомендую проявлять максимальную осторожность. Думаю, нам не следует демонстрировать интерес к событиям, происходящим на ранчо. Попросите вашу знакомую сообщить вам, если она еще раз увидит где-нибудь этого человека с черной бородой. И не беспокойтесь, – добавил Чан, когда вдали уже показалось ранчо Мэддена. – Я послал телеграмму вашему отцу, теперь он в курсе всех последних событий. – Надо же, я тоже послал ему телеграмму. – Прекрасно, думаю, она тоже оказалась не лишней. Я взял на себя смелость напомнить мистеру Идену, что его телефонные разговоры могут слышать и другие люди. – Меня просто восхищает ваша предусмотрительность! – Стараюсь по мере своих скромных сил и способностей, – ответил Чан с шутливым поклоном. – А теперь для меня пришло время снова перевоплотиться в китайского слугу А Кима. И помните: если мое инкогнито будет раскрыто, это погубит все наше расследование. Когда Боб вошел в гостиную, Мэдден сидел за громадным письменным столом и разбирал какие-то бумаги. Судя по всему, великий финансист был настроен достаточно благодушно. – Ну как ваша поездка? – Замечательно. Надеюсь, сэр, вы тоже хорошо провели время. – Как бы не так! От дел не укроешься даже в пустыне… Мартин! – позвал он секретаря. – Срочно отправишь эти письма и телеграммы. Возьми маленькую машину, на ней легче ездить по здешним дорогам. Мистер Иден, А Ким привез вас из города? Он действительно водит машину? – Да, и совсем неплохо. Он упомянул, что одно время возил овощи в Лос-Анджелесе. А вообще это довольно немногословный малый. – У нового слуги, оказывается, целая куча достоинств… А звонка от вашего отца я так и не дождался. – Это неудивительно: обычно он не возвращается с гольфа раньше восьми. Я могу позвонить ему домой чуть позже. – Это было бы весьма кстати. Дела настоятельно требуют моего присутствия в Нью-Йорке. Как раз сегодняшней почтой меня извещают, что ситуация не терпит отлагательства. – Сделаю все, что зависит от меня, – заверил его Боб. – Благодарю вас, молодой человек, – ответил миллионер с не свойственными ему теплотой и мягкостью. Иден-младший тут же ощутил сильнейший укор совести. Мэдден встал из-за стола и простился со своим гостем до ужина. Боб остался просматривать прихваченную в Эльдорадо газету. После ужина, который снова прошел в угрюмом молчании, хозяин ранчо неожиданно приказал: – А Ким, разожгите камин в патио. Давайте посидим на свежем воздухе. Заметив нетерпеливый взгляд Мэддена, Боб поспешно встал: – Я думаю, отец уже вернулся. Попробую заказать разговор с Сан-Франциско. – Давайте лучше я сам это сделаю, – предложил миллионер. – Так какой у него номер? Вернувшись, Мэдден завел разговор об Идене-старшем: – Вчера вечером вы мне сказали, что в Сан-Франциско произошло нечто встревожившее вашего отца. Так что произошло? – Думаю, полиция напрасно подняла тревогу, – начал молодой человек. – Значит, к делу привлекли полицию? – Не совсем так, отцу постоянно приходится поддерживать с ней связь. Полиции стало известно, что в городе появился какой-то знаменитый вор – кажется, Кид из Ливерпуля – и будто бы он проявляет интерес к нашей фирме. Не исключено, что это обычное совпадение. – Если кто-то нежелательный узнал о жемчугах Филлиморов, то ни в коем случае не по нашей вине. Ни я, ни моя дочь, ни мой секретарь никому о них не говорили. Впрочем, не исключено, что полиция немного переусердствовала. Давайте лучше выйдем на воздух.