Джон с любопытством смотрит на меня. – А, я видел их, когда вошел. Мне показалось, что они близки. Джон прижимает кулак ко лбу. – Ты можешь найти его и спросить, не видел ли он Энджела? Я продолжу поиски. Напиши мне, если Рубен что-нибудь знает. – Хорошо. Я покидаю танцпол и возвращаюсь на ярмарку в поисках Рубена. Наверняка он где-то здесь с тем парнем, Адонисом. Я могу только надеяться, что они не слишком бросаются окружающим в глаза. Я качаю головой. То, чем занят Рубен, это его личное дело. Я лишь хочу, чтобы он был осторожен. Любой мог его увидеть. Если я их заметил, то наверняка и другие тоже. Спустя мгновение я замечаю Рубена у пиратского корабля, и он больше не с греческим богом. Он один, и, кажется, куда-то спешит, руки парня покоятся в карманах пальто. Какая-то девушка выкрикивает его имя, но он отмахивается и продолжает идти, оставляя ее в полном расстройстве. Я следую за ним. Он останавливается неподалеку от всей вечеринки на берегу озера и поднимает камень. Рубен швыряет его так далеко, что я теряю булыжник из виду. Я не поднимаю головы всю дорогу, пока не догоняю его. Поблизости больше никого нет. Только мы, озеро, неоновые огни и звуки вечеринки далеко позади. Я замечаю, что его глаза остекленели. Все мысли об Энджеле мгновенно улетучиваются. – Ты в порядке? – спрашиваю я. Он пожимает плечами. – Я… неважно. Классная рубашка. – Классный свитер, – произношу я с заминкой. Он поднимает еще один камень и бросает его. Я засовываю руки в карманы и подхожу ближе. Обычно я позволяю ему увильнуть, сменив тему на светскую беседу. Но с Рубеном что-то случилось, и это связано с тем парнем, я чувствую. Если мне хочется все исправить, нам нужно перейти к делу. – Это как-то связано с парнем? – спрашиваю я. – Хочешь поговорить об этом? – Не-а. Не совсем. Я поднимаю камень и пытаюсь запустить его «лягушкой». Он подскакивает всего один раз, прежде чем утонуть. В музыкальном лагере «Холлоу Рок», где началась группа Saturday, у меня это еще отлично получалось, но сейчас я явно растерял все навыки. – Что ж, ладно, – произносит он. Я улыбаюсь, потому что Рубен никогда не был молчаливым и невозмуимым типом. Я не удивлен, что ему понадобилось всего две секунды, чтобы расколоться. – Я разговаривал с одним парнем, и все шло хорошо. Очень хорошо, понимаешь? – Понимаю. – Но потом он спросил меня, могу ли я послушать его демо и показать его Galactic Records, если оно мне понравится. – О, черт. Он натянуто улыбается. – Именно. – Мне жаль. – Ага. Ладно, это же не твоя вина. – Рубен бросает еще один камень. – Прости, что я такой угрюмый. Я просто подумал, что мог бы понравиться ему таким, какой я есть, понимаешь? Когда я поднимаю на него взгляд, у меня начинает щемить в груди. Рубен – самый милый и хороший юноша на свете. Но он похож на магнит для парней, которые просто хотят его использовать. Я даже не знаю почему. Объективно Рубен горячий, веселый и классный – в общем, идеальный. И все же с ним всегда обращаются так, будто он одноразовая пустышка. Когда-нибудь люди поймут, что он настоящий парень мечты. Это просто вопрос времени. Надеюсь, что это случится скоро. Потому что меня бесит видеть Рубена в таком состоянии. – Мне нужно еще десять минут, – говорит он, указывая на себя. – Немного времени. Тебе не обязательно торчать рядом. – Я в порядке. – Уверен? Ты пропускаешь «самое грандиозное событие в нашей жизни». Я улыбаюсь. Сказать честно? Я знаю, что нахожусь именно там, где хочу быть. Глава 3 Рубен Пока я прихожу в себя, Зак сидит рядом. В мои планы не входило закатывать истерику посреди вечеринки Энджела, и я злюсь на себя за то, что утащил Зака, но по большей части я безумно благодарен, что он сейчас здесь. Настроение двоякое. Я злюсь из-за того, что меня использовали ради связей – не передать как унизительно было осознать под конец разговора, что тот парень, скорее всего, был натуралом. Для большинства это было бы просто неприятно, но после моего опыта общения с Кристофером Мэдденом (актером, получившим «Оскар» не просто так, а лишь потому, что в прошлом году он убедил меня, будто я ему нравлюсь, а после, когда границы между нами стали размываться, резко заявил, что он натурал), я особенно чувствителен, когда ко мне относятся как к объекту новых впечатлений, а не как к человеку. Обычно я могу принять подобное как должное и пропустить через себя, но сегодня я похож на капризного малыша. Этот четырехдневный перерыв должен был стать для меня возможностью немного притормозить и восстановить силы, но после времени, проведенного с родителями, я чувствую себя еще более раздраженным, чем когда-либо. Наверное, я просто забыл, что такое быть дома. Забавно, как время и расстояние придают воспоминаниям радужный и беззаботный оттенок, заставляя их казаться менее болезненными, чем они были на самом деле. В моей семье не существует такого понятия, как восстановление или отдых. Родители считают, что это время, потраченное впустую. И, в конце концов, теперь я здесь, в составе одной из самых успешных музыкальных групп в мире. Так что, возможно, в чем-то они правы. Может быть, без родителей я бы этого не достиг. Может быть, мне необходимы их небольшие напоминания, подбадривания, едкая конструктивная критика. Я засовываю руки в карманы пальто, чтобы спрятаться от вечерней прохлады, и перекатываюсь на пятки. – Нам пора возвращаться, пока Энджел не послал поисковую группу. – Вообще-то, мы не можем его найти. – Что? – Между нами пронесся порыв ветра, и я спрятал руки поглубже, чтобы согреться на раннем мартовском холоде. – Ты его не видел, да? Я подумал, может, ты что-то заметил. – Хм, когда я приехал, то не смог его найти, и мне показалось, что он, наверное, где-то гуляет или что-то типа того. А потом меня отвлек тот парень. Почему вы не сказали мне, что Энджел пропал? – Никуда он не пропал, – говорит Зак. – Скорее всего, он где-то рядом. Я собирался тебе рассказать, но ты был так расстроен из-за того парня. – К черту этого озабоченного придурка-натурала, – выплевываю слова. – Нам нужно найти Энджела. Пойдем. – Да, к черту натуралов, – произносит Зак, пока мы шагаем, и я вспоминаю, почему я должен подавить недавно возникшие чувства к этому парню, которые напоминают влюбленность. – Без обид. – Я не обижаюсь, Рубен, все в порядке. Энджел где-то поблизости, и Джон, наверное, уже нашел его. Гложущее меня беспокойство, вероятно, слишком заметно. Он прав. Он абсолютно прав, я просто слишком беспокоюсь. Но дело в том, что в последнее время у Энджела была парочка чересчур безумных вечеров, особенно во второй половине нашего тура. Смешайте усталость с неограниченным количеством денег, отсутствием контроля и связями с десятками знаменитостей, которые заливают свою скуку и стресс бесчисленным множеством коктейлей, и вы получите горючую смесь. Только вот сегодня у Энджела грандиозный вечер, и он окружен теми самыми людьми, многие из которых будут дарить ему подарки. Разве мое желание убедиться, что за последний час хоть кто-то из участников этого нелепого мероприятия его видел, похоже на паранойю? Кто-нибудь, несомненно, его видел, если только парень не лежит в отключке в ванной. Хотя обычно его сложно не заметить. За последние полчаса вечеринка становится еще более оживленной, приезжают последние опоздавшие. Я обхожу павлина и сканирую толпу людей. – Видишь Джона? Зак замечает его в толпе, собравшейся возле аттракциона. – Возле пиратского корабля. – Мы направляемся туда. Джон занят разговором с Терезой Нарваэс, исполнительницей главной роли в первом составе моего любимого мюзикла «В этом доме». Когда парень замечает нас, он извиняется и спешит навстречу. Если бы меня не взволновало выражение его лица, я бы расстроился, что упустил возможность познакомиться с Терезой, и попросил бы Джона познакомить меня с ней до конца этого вечера. – Прошло уже больше часа, и никто не видел Энджела, – говорит Джон, и его тон становится серьезным. – Даже его родители. А я не могу выдать им своего беспокойства и не объяснить причину. – Хорошо, давайте мыслить рационально, – говорю я. – Скорее всего, он где-то на территории. Я не думаю, что он пропустит свою собственную вечеринку, независимо от того, что еще ему могут предложить. Так что если он где-то здесь, то, вероятнее всего, он где-то внутри, иначе кто-нибудь уже наткнулся бы на него. Джон делает вид, что оборачивается. – Что-то я не вижу здесь много зданий, а ты?